плащ, старый кожаный ремень. Печальные находки, если вспомнить, какая участь постигла их владельцев. Ряса Нормана обнаружилась под маленьким круглым щитом. С многочисленными следами засохшей слизи, она была еще в худшем состоянии, чем моя мантия, если это, конечно, возможно. Но делать нечего, пришлось брать ее в таком виде. Нательная рубаха, забытая внутри рясы, была не лучше. Надеюсь, Норман будет доволен.
Оставалось найти только Уал, а вот его-то нигде и не было. Душу терзали тревожные предчувствия. Я переворачивал горы хлама, в надежде найти кинжал, но безрезультатно. Именно за этим занятием меня, а точнее, видимую часть меня, застал охранник. Его внимание наконец-то привлек подозрительный шум за спиной. Откровенно говоря, поглощенный поисками, я совсем забыл о нем и поэтому перестал таиться.
– Тарак! – закричал человечек, вытаращив глаза, и замахнулся копьем.
Больше я ничего не дал ему сказать. Я начертал знак холода и заморозил его, пока он не успел позвать на помощь. Теперь пещера украсилась симпатичной ледяной статуей. Так как знак действовал только на живую материю, то ни одна вещь на поясе батта от холода не пострадала. Я снял его пояс, подвергнув беглому осмотру.
На нем висели какой-то костяной крючок с белым шариком непонятного назначения и фляга с водой – похоже, физиология баттов не особенно отличается от нашей, поэтому вода должна быть питьевая. Еще на поясе были мешочек с разноцветными камешками, скорее всего для гадания, коробочка с черной грязью и набор плетеных косичек, две из которых остались незаконченными. Пояс я повесил замерзшему батту на шею, оставив себе флягу с водой для Нормана, коробочку и костяной крючок. Вернувшись наверх, я отошлю образцы грязи для исследования в университетскую лабораторию. Пусть выяснят, где ее можно использовать.
Я оглянулся и пронизывающим взглядом посмотрел на кучу хлама, надеясь, что Уал перестанет упрямиться и даст о себе знать. Если Уал в этой пещере, то венец Сумерек показал бы мне его местонахождение, но я не мог сейчас рисковать, надевая его. Венец тотчас же воспользовался бы моей слабостью и превратил меня в послушную марионетку. Ведь он этого уже давно дожидается.
Выйдя из пещеры, я огляделся. Пока что на меня никто не обращал внимания, но рисковать не стоило. Подобравшись к клетке Нормана, я постучал по прутьям.
– Эдвин, ты где? – удивленно спросил священник, подползая к самому краю.
– Здесь. Пытаюсь сообразить, как открыть твою клетку. Ты случайно не знаешь, как этим пользоваться?
Норман увидел парящую в воздухе кисть с зажатым костяным крючком и испуганно отпрянул.
– Что с тобой случилось? – прошептал он. – Где все остальное?
– Скоро будет, не волнуйся. Так как насчет этой костяшки?
– Я вроде бы видел ее у воинов, но для чего она, не знаю.
– Думай лучше, я тебе воду принес. И она потихоньку испаряется… Это же ключ, верно? Но как им можно открыть клетку?
– Попробуй поводить им по костям, скажи заклинание. Вдруг получится? – Норман не сводил жадного взгляда с пузатой фляги.
– Какая странная конструкция, простая – да, но что-то в ней есть…
Я принялся методично тыкать крючком в разные участки клетки. После тычка в левый верхний угол шарик загорелся, и прутья, они же кости, разомкнулись. Дверь отворилась, и на меня упал священник, пребольно попав по носу локтем.
– Ой, прости! Кажется, я задел твое лицо… Но ведь я не вижу тебя.
– Ориентируйся по рукам, – проворчал я, растирая ушибленное место. – Вот тебе твоя ряса, забирай, если хочешь.
– Спасибо, что отыскал ее, – невнятно поблагодарил друг и приник к фляге.
Когда он протянул ее мне, она была пуста.
– Оставь себе, у меня и так куча вещей. Когда найдем воду, она нам пригодится.
– Подожди минутку, у меня затекли ноги, я не могу двигаться.
– Как? Совсем?
– Нет-нет. Вот сейчас разомну их, и пойдем… И как открываются эти проклятые клетки?
– Если попасть вот в это место, – я продемонстрировал, куда именно, – то сей затейливый крючок испускает импульс. Честно говоря, я так не понял принцип работы ключа. Если это и магия, то здешняя, а в ней бесполезно разбираться.
– Уал у тебя?
– Нет, – я покачал головой, – его не было среди остальных вещей.
– Но без него нет смысла возвращаться на поверхность.
– В том-то все и дело. Я сейчас же начну поиски.
– Эдвин, а ты не хочешь вернуть себе облик полностью? – спросил мой друг, смиренно надевая то, что осталось от его одежды. – С тобой тяжело разговаривать.
– Пока что для меня так даже удобнее. Я привлекаю меньше внимания. Ты уже можешь идти?
– Да. – Норман, поморщившись, сделал несколько шагов и удовлетворенно кивнул головой.
– Бороться против всего племени не входит в мою задачу, поэтому на время ты тоже станешь незаметным.
– Как это?
