– Целую вечность, – ответил Норман.
Мы вернулись туда, откуда пришли, и открыли дверь напротив. Там была комнатка с винтовой лестницей.
– Это только так кажется, что целую вечность. Судя по вашей щетине – всего лишь дня три-четыре. Щетина – это лучший определитель времени. Она никогда не подводит. А как вы собираетесь добраться до Рамедии? Пешком? Далековато… Я знаю этот город, он лежит на юге, нам в прошлом году оттуда мясо привозили.
– Здесь нет дороги?
– Нет, дороги нет с тех пор, как закрыли шахту. Есть только тропинка. Сам-то я по ней не ходил, но говорят, что она частенько приводит не туда, куда надо. В болото, например.
– Как же по ней привозят продукты?
– Уже не привозят. В прошлом году это было в последний раз. А потом снег весной растаял, и болото разрослась. Тропа в нем потерялась.
Еще один коридор, по сторонам которого – ветхие двери. В воздухе пахнет землей. На полу сидят крысы, разбегающиеся при нашем приближении в разные стороны. И что они только едят среди этого запустения?
– К чему этот разговор?
– Я могу вам помочь, – тролль пригладил бороду. – Если вы поведете себя порядочно и сохраните нашу тайну. Маленькую тайну нашего большого семейства.
– Нам пригодится любая помощь, а что до чужих тайн, то мы к ним равнодушны.
– Хорошо, тогда нам сюда. – Он развернулся и, достав висящий на груди ключ, открыл обитую черным железом дверь.
Ни я, ни Норман не торопились заходить внутрь, ожидая неприятных неожиданностей. Часы, проведенные в Подземелье, развили в нас подозрительность. Тролль критически посмотрел на нас и, покачав головой, вошел первым. Ну если Триставу здесь нечего бояться, то и нам можно войти.
Это была пещера с высоким потолком. И мы были в ней не одни. Что-то живое и очень большое лежало на полу. Я чувствовал тепло, исходящее от этого существа. В пещере было влажно, пол и стены были покрыты испариной.
– Тристав, кто это? – шепотом спросил я. – Неужели дракон?
– Точно, он самый.
– Эдвин… – Священник схватил меня за рукав. – Как же так? Настоящий дракон? Не может этого быть!
– Да я и сам удивлен. Тристав, что он здесь делает?
– Прибился к нам пятнадцать лет назад. Тогда он был еще подростком. Его сюда загнали охотники за драконами, – тролль усмехнулся. – Их было трое. Мы их всей семьей встретили и рассказали им дивную историю о том, что дракон провалился в Подземелье.
– Какая чушь! И они поверили?
– А кто их знает? – Тристав пожал плечами. – Но проверять они не стали, хотя мы предлагали им спуститься в Подземелье.
В этот момент дракон открыл глаза и уставился на нас. Темная гора пришла в движение, внутри нее что-то радостно заклекотало. Норман попятился обратно к двери, я еле успел схватить священника за руку. Для него драконы были олицетворением первозданного хаоса, с которым нужно неустанно бороться. По этому поводу мы неоднократно с ним спорили.
– Фибл рад меня видеть. – Тролль подошел к дракону и похлопал его по покрытой чешуей лапе.
– Вы зовете его Фибл?
– Да, так звали мою ручную черепашку, – кивнул тролль.
– Хорошее сравнение, ничего не скажешь… А чем вы его кормите?
– Из Подземелья часто выползают нарушители. Мы отдаем их дракону.
– Как? Вы их просто скармливаете… – Норман гневно нахмурился.
– О нет, не волнуйтесь. Только неразумных. Разумных, то есть тех, у кого хватает ума не соваться Фиблу в пасть, мы принудительно возвращаем обратно.
– А если бы я не доказал вам, что я – маг, нас ожидала бы такая же печальная участь?
– Но этого же не случилось. Я говорю, что вам очень повезло, что сегодня мое дежурство.
Норман и я призадумались над этим фактом. Везение это или нет, но, что ни делается, все к лучшему. Иногда любому человеку необходимо побыть фаталистом. Это полезно для здоровья, так как начинаешь меньше волноваться за происходящее.
Я задрал голову и встретился с драконом взглядом. Желтые глаза с оранжевыми вкраплениями внимательно следили за мной. Это был вполне осмысленный взгляд взрослого человека. Да, сам Фибл не мог говорить, но он понимал все, о чем говорили мы. Следовало быть осторожнее в высказываниях рядом с этим драконом.
– Привет, Фибл, – вежливо поздоровался я. – Мое имя Эдвин.
Ответом мне были тонкие струйки пара, вырвавшиеся из ноздрей.
– Давно он у вас стал огнедышащим? – спросил я Тристава.
