Люди сразу же зашумели. Я давно заметил, что упоминание о деньгах любую, даже самую кровожадную толпу настраивает на деловой лад.
– Кхм, – кашлянул в кулак серенький неприметный старичок, – у меня есть внучка. Думаю, что она согласится.
– А она точно?.. – я сделал выразительную паузу.
– Ручаюсь. Мы ее строго воспитывали.
– Хорошо. Все, кто согласен помочь спасти родной город и хорошенько на этом заработать, собираетесь на этом самом месте через три часа. Уже с девушками.
Кое-кто, подсчитав, куда он потратит десять золотых, согласно закивал, но большая часть толпы осталась стоять с хмурым видом.
– А можно узнать подробности? – спросил один из таких мрачных горожан.
– Зачем? Все подробности предстоящей работы я буду обсуждать непосредственно с девушками, – тут я решил схитрить, – так как это тайна магического характера.
– Но ведь это наши дочки, наши кровинушки! – возмутился какой-то высокий усач в грязном, насквозь промасленном переднике. – Это самоуправство! Родную кровь подвергать опасности. А ведь это наши доченьки-красавицы, наша будущая опора… В конце концов, десять золотых – это слишком малая сумма.
– Разве? – деланно удивился я, зная, что они обязательно попробуют торговаться. – Сколько же вы хотите?
– Двенадцать, нет – пятнадцать золотых. – Глаза усача алчно загорелись.
Я вопросительно посмотрел на Баса, но градоправитель, надо отдать ему должное, только крепче сжал губы и категорически покачал головой. Даже возможная смерть на костре не смогла сломить его дух.
– Десять – это последняя цена. Соглашайтесь.
– Четырнадцать.
– Десять.
– Тринадцать с половиной.
– Десять.
– Тринадцать и две серебряные монеты.
– Десять.
– Двенадцать, шкура овцы и новые сапоги.
– Десять, и вы приводите в порядок дом Джора Баса.
Услышав это, мужчина остолбенел от моей наглости. Круглыми глазами уставился на меня и несмело продолжил:
– Двенадцать с четвертинкой серебра и шкура бобра.
– Десять, и вы ремонтируете дом градоправителя и подметаете площадь.
– Чего? – он непонимающе моргнул и оглянулся на остальных.
– Торгуемся дальше? – с надеждой спросил я.
– Одиннадцать, – пробормотал усач с несчастным видом.
– Десять, и ко всему вышесказанному вы обязуетесь посадить по одному дереву. Озеленение территорий – полезная вещь.
– По рукам! – поспешно согласился мой оппонент, опасаясь, как бы я не прибавил к этому полное переустройство города, постройку оборонительного вала и чего-нибудь еще.
– Ну вы довольны торгами? – спросил я градоправителя.
– Ушам своим не верю, – уважительно ответил тот. – Никогда бы не подумал, что вы на такое способны. Должен признать, что у вас есть все задатки хорошего торгаша.
Мне осталось только со скромным видом согласиться. Народ на площади понимал, что его одурачили, но, словно завороженный, не мог вымолвить ни слова против.
Люди только переводили взгляд друг на друга и недоуменно пожимали плечами.
– Итак, через три часа. А пока что расходитесь по домам.
Горожане разбились на небольшие группки по четыре-пять человек и последовали моему совету. Бас отошел подальше от костра и, придирчиво осмотрев порванный рукав, недовольно надул губы.
– Они мне за это заплатят… – проворчал он негромко.
– Если будет кому. Мертвецы еще вернутся.
– Демоны вас раздери, вы собираетесь хоть что-нибудь делать! – градоправитель решил отыграться за перенесенные страдания на мне. – Только языком болтаете! Каркаете, словно ворон.
Я смерил его с ног до головы своим фирменным взглядом, от которого женщины падали в обморок, цветы вяли, трава жухла, и Джор Бас заметно присмирел.
– Я вам не подчиняюсь, так что оставьте этот тон.
