вероятностью, по крайней мере, за прошедшие с момента открытия десятилетия никто так и не смог найти бактерию, вирус или иной изобретенный природой или человеком простейший организм, который оно не смогло бы убить. А от «сонного дара» вообще можно было избавиться только при помощи этого излучателя. Оч-чень живучая гадость!
Когда императорские покои были полностью обеззаражены, люди торопливо удалились, унося с собой убийцу и стараясь не смотреть на свою Императрицу, которая по причине пребывания в домашней обстановке не удосужилась закрыть лицо. Было заметно, что им сильно не по себе. Хиза и Эфа переглянулись и последовали за ними, при этом Императрица продолжала поддерживать ментальный контакт со своим мужем, следя за тем, чтобы копошение в соседней комнате четырех достаточно крупных существ его не разбудило. В конце концов, он же не железный, ему тоже нужно иногда отдыхать!
Кода тяжелые двери закрылись, надежно отсекая их от помещений, предназначенных для проживания императорской четы, Эфа мрачно покосилась на пришедших вместе с Хизой диинов-телохранителей, которые ожидали дальнейших распоряжений начальства, и сказала:
– Ос-с-ставайтес-с-сь здес-с-сь, никого не впус-с-скать, ес-с-сли Его Выс-с-сочес-с-ство решит покинуть покои, с-с-сопровождать неотлучно. – Нелюди молча кивнули, и Императрица холодно добавила, обращаясь к своей подруге: – Кажетс-с-ся, я поторопилас-с-сь, отменив обязательный пос-с-ст возле наших комнат.
Она была сердита на собственную сговорчивость, в конце концов, ничего бы не случилось, если бы иностранные гости наблюдали каждый день диинов-телохранителей везде, где появлялись члены правящей фамилии. Так нет, дипломаты взвыли: дескать, у всегалактической общественности непременно сложится негативное мнение в связи с таким доверием к нелюдям и чрезмерными мерами безопасности, и она в кои-то веки с ними согласилась. Не иначе затмение нашло.
Хиза сердито фыркнула, крайне недовольная собой:
– По-моему, тебе пора менять главу Службы безопасности. Такой промах можно допустить только в том случае, если единственное, что ты знаешь о деятельности Эсбэ, это то, что она существует!
Эфа усмехнулась, глядя на женщину-диина, внезапно решившую заняться самоуничижением, и меланхолично заметила:
– Ты с-с-снова вес-с-сьма неумело притворяешьс-с-ся человеком, лучше объяс-с-сни мне, как с-с-слуга, в вернос-с-сти которого никто не с-с-сомневалс-с-ся, мог оказатьс-с-ся предателем и убийцей?
– Выясним! – Голос Хизы не предвещал преступнику ничего хорошего. – Все выясним.
– Хорошо бы. – Эфа сердито оскалилась. – Кс-с-стати, а как там обс-с-стоят дела с-с-с моим будущим зятем? Обнаружили причину его с-с-страха?
– Нет. – Диин задумчиво покачала головой. – Но никто из делегации в этом не замешан, я попросила мать внимательно приглядеться к нему, она утверждает, что его страху как минимум месяц, то есть его напугали чем-то уже после того, как было объявлено о его поездке к нам, но до прибытия в Империю.
– Понятно. – Императрица задумчиво прикусила коготь. – Это не его отец точно. Мы с-с-с ним договорилис-с-сь по вс-с-сем пунктам, и он ждет не дождетс-с-ся, когда я позволю его подданным въезд в Империю для ос-с-своения с-с-свободных земель. Ес-с-стес-с-ственно, с-с-с обязательной с-с-сменой гражданс-с-ства и не в тех герцогс-с-ствах, которые граничат с-с-с Объединением с-с-свободных планет.
– Может быть, кто-нибудь из близкого окружения? – Хиза машинально провела когтями по декорированной под дерево стене, оставляя четыре глубокие царапины на прочном пластике. – Кто-то, кому такое положение вещей не выгодно?
– Вес-с-сьма вероятно. Не нравитс-с-ся мне вс-с-се это. Как Эра к нему относ-с-ситс-с-ся?
– Вроде бы нормально. Но проникнуть в ее сознание так, чтобы она этого не заметила, и убедиться наверняка сложно. Сами же учили.
– Да уж. – Эфа грустно усмехнулась. – Но, нас-с-сколько я знаю, ос-с-стальные ее вообще не интерес- с-суют?
– Совершенно. – Диин тряхнула головой, словно подчеркивая свои слова. – Сейнал единственный, с кем она разговаривает, других только прощупала, и все.
– Хорошо бы, чтобы так оно и продолжалос-с-сь. Не хватало мне еще интригана или идиота в с-с-семье. Этого мальчишку хотя бы проверили от и до, время было, а вот ос-с-стальные… Признайс-с-ся, ты ведь их два года назад забраковала с-с-сразу?
– Почти, – вздохнула Хиза.
За разговором они не заметили, как дошли до камер дознания, расположенных прямо под летней резиденцией. Прежние Императоры любили совмещать охоту и балы с более экстравагантными развлечениями, и сооруженные по их приказу катакомбы пережили своих создателей. При правлении Императрицы Эфы в бывших пыточных застенках были оборудованы камеры дознания и временного содержания, а коридоры, ведущие в них, закрыты для посещения людьми, не являющимися доверенными сотрудниками императорской Службы безопасности под страхом немедленной смерти.
Поэтому на пути процессии, возглавляемой двоими парнями, осторожно волокущими прозрачный пластиковый мешок с бессознательным человеком внутри, не встретилось никого, кто мог бы им помешать. Спустившись в нужный подвал, Хиза открыла массивные металлические ворота, перекрывающие вход в блок дознания, молча кивнула своим подчиненным на ближайшую открытую дверь (способ, введенный в обиход практичными диинами. Действительно, зачем тратить время, вспоминая, какая из камер свободна, когда можно в пустых просто держать двери приоткрытыми – самый удобный и надежный знак) и вошла внутрь вслед за ними, вежливо пропустив вперед Эфу.
Небольшая чистая комнатка не имела ничего общего с сырыми, мрачными пыточными камерами, какие любят изображать в своих произведениях низкопробные писатели и экзальтированные журналисты, описывающие очередное зверство властей или безжалостных бандитов (в зависимости от того, о какой стране им заказали статью на этот раз). Обстановка полностью соответствовала назначению помещения и удобству лиц, его использующих. Стул, стол с электронным блокнотом – для следователя, мягкий диванчик – для наблюдающего, подставка с инструментами и медицинское кресло – для дознавателя. Вот и все – функционально и просто, ничего лишнего.
Подчиненные Хизы хорошо знали свою работу, они усадили все еще находящегося без сознания убийцу в кресло и зафиксировали специальными захватами, предназначенными как раз для подобных случаев. Семь эластичных полос сентошелка надежно обездвижили преступника. Располагаясь в районе лба, плеч, локтей, талии, кистей рук, бедер и лодыжек, они притягивали тело к твердому пластику, не давая возможности пошевелиться, но и не повреждая переносной изолятор, в который был упакован человек. Хиза подошла к столику с инструментами и открыла стандартную аптечку с набором спецпрепаратов. Отложив в сторону несколько ампул, она взяла нужную, с синим значком в виде маленькой змеи с крылышками. Поднеся ампулу к фильтру, расположенному как раз напротив лица допрашиваемого, Хиза поместила ее в маленькое углубление в нижней его части. Углубление тут же герметично закрылось, раздался щелчок вскрытой ампулы, а затем шипение препарата, под давлением впрыснутого в изолятор, конструкция которого первоначально предназначалась для перемещения инфекционных больных и поэтому предусматривала возможность введения лекарств без угрозы для жизни и здоровья окружающих.
На этот раз, правда, вещество имело несколько другие свойства. Этот препарат был разработан Хальзаром специально для подобных случаев. Воздействуя на нервную систему определенным образом, у бессознательного человека он вызывал бред, причем бред управляемый. Допрашиваемый в течение нескольких часов говорил обо всем, что хотя бы в малейшей степени касалось вопросов, которые ему задавали, описывал свои впечатления, воспоминания, мысли и предположения. В отличие от обычных препаратов, применяемых на допросе, вещество не только позволяло узнать интересующие дознавателя ответы, но и получить развернутую картину события, восстановив произошедшее до мельчайших деталей. Причем, что тоже немаловажно, действовал препарат практически мгновенно.
Хиза взмахом руки отпустила своих подчиненных (проще всего сохранить тайну – не доверять ее тому, кто сможет ее выдать случайно или под пыткой) и заняла место за столом, включив электронный блокнот. Теперь оставалось только ждать. Через пару минут дыхание человека стало частым и поверхностным – верный признак того, что вещество проникло в мозг. Оно не представляло никакой угрозы для жизни и здоровья допрашиваемого, об этом Хальзар позаботился в первую очередь. Методы дознания, когда
