Лежа в горячей расплывающейся луже, судорожно распахнутыми глазами ведьмочка вглядывалась в потолок, чувствуя, как боль разъедает тело. И одновременно бесстрастно и безразлично фиксировала происходящее. Увиденные чужими глазами картины урывками мелькали в голове. Резкий смазанный рывок вперед, взблески мечей. Крики, почти мгновенно переходящие в предсмертные хрипы. Темная, почти черная кровь, веером брызг разлетающаяся над ней. Быстрая тень, мечущаяся в гуще беспорядочной свалки. Гибкое движение, едва заметное взгляду, ускользающее от оружия. Удары и хруст костей… Безмерно удивленные янтарные глаза Мастера Оружия, вперившие мертвый взгляд в пространство. Голова оторвана и тела не видно… Какое-то очень знакомое брезгливое движение пальцев, отирающих кровь с лица.
Уже чувствуя, как вместо боли разливается блаженное оцепенение и холодеет спина, она услышала:
– Займитесь теперь этой…
Красное на золотом… как это красиво.
Завещание
Я, Линара Велена, находясь в ясном уме и твердой памяти, завещаю все мое состояние, помещенное в драгоценные металлы и камни, своей единственной родственнице, внучатой племяннице, носящей имя Линара Эйден, майл'эйри Эйден. До совершеннолетия данной родственницы, по законам Ронии наступающего в восемнадцать лет, капитал будет помещен в банк 'Бергйерр и сыновья', под соответствующий процент. Все время до совершеннолетия к пользованию будет доступен только процент с капитала в размере ста тридцати пяти золотых в месяц. После того, как наследнице исполнится восемнадцать лет, капитал поступит в полное ее распоряжение, за вычетом соответствующих налогов. Она совершенно свободна в способах использования капитала. В случае замужества капитал будет помещен в специальный фонд, независимый от состояния мужа наследницы, и из него будет ежемесячно выплачиваться сумма в триста золотых. Таким образом независимый капитал унаследуют ее дети, и он не будет растрачен на нужды мужа.
Прочее имущество в количестве двух особняков на севере, со всем содержимым и обстановкой унаследует мой супруг Эрград.
Моей бессменной горничной Мелитеи и дворецкому Серинаю до самой их смерти будет выплачиваться пенсия в размере ста золотых в месяц из соответствующего фонда.
Такова моя воля.
Подписано и заверено:
Глава 37
Сознание медленно выплывало из тягостной дремы. Иногда смутные видения обретали плоть, и Лине казалось, что ее тела касаются холодные уверенные руки. Тихие певучие голоса доносились из холодного тумана, что-то обсуждая. Иногда после этого вспыхивала резкая боль, и девушка стонала и металась, пытаясь вырваться из цепкой ментальной хватки. Снова и снова губ касалось горьковатое теплое питье, и она проваливалась обратно в небытие.
Странная мрачноватая музыка путаной тропой вывела девушку из сна. Она резко распахнула глаза, напряженно вглядываясь во тьму и пытаясь вспомнить… В голове царила подозрительная пустота. Почему она расслабленно лежит под тонким шелковым покрывалом, совершенно обнаженная? И почему практически не ощущает ни рук, ни ног? Сосредоточившись, попробовала шевельнуть пальцами ног. Получилось?! Но по всему телу разлилась непонятная тупая боль, постепенно сосредоточившись на ровной, в ритме сердцебиения, пульсации в правом боку. Тут воспоминания хлынули сплошным потоком. Практика, зелья, торжественный прием, танцы… и все остальное…
И что заставило ее учудить такое? Или кто?!
Лина выругалась шепотом, пробуя приподняться на локтях, но тут же мягко упала на подушки. Руки не желали держаться, разъезжаясь. Беспомощность и абсолютная темнота начинали раздражать.
На лоб легла чья-то прохладная рука:
– Спокойно, – и на стенах медленно начали разгораться магические огни, озаряя желтым светом небольшое помещение и говорившего. От Повелителя дроу, пристально оглядывающего девушку, веяло осенней бурей и слабым недовольством. Лина непроизвольно начала заливаться краской, пытаясь вжаться в перины.
– Исс эре[11], – произнес дроу, не отрывая руки от горячего лба ведьмочки, – вижу значительное улучшение в вашем состоянии, а за сим, – кивнул дроу, – по выздоровлении ожидаю вас, майл'эйри Эйден, на аудиенцию.
– Как пожелает мой Повелитель, – ответила по правилам Лина, изобразив поклон движением подбородка. Точнее, так следовало бы отвечать верноподданным эльфам, но это такие мелочи…
Текучим движением он поднялся с кресла, прихватив риолон, и исчез, наверное вышел через не видимую девушке дверь.
Э, неужели это Повелитель сейчас играл? Интересно… где это она находится? Лина решила воспользоваться моментом покоя и оглядеться. Аккуратно, не беспокоя отзывающегося на каждое движение вспышкой боли тела, повернула голову. Не почудилось ли ей такое, столь человеческое помещение? Впервые за время пребывания в Тирите, она видела длинную прямоугольную комнату. Без окон, правда, но с большой высокой кроватью, кушетками справа и слева и столами, похожими на лабораторные, аккуратно уставленными флакончиками и пузырьками. А главное – стены были сплошь увешаны гобеленами с охотничьими сценами. Очень нетипично…
Напоенный осенней свежестью воздух бодрил и прояснял сознание.
Какой демон толкнул ее на нож, да еще добровольно? Ведь можно было обойтись без столь