того смирно и ненавязчиво, что Ольга заподозрила неладное. К сожалению, вероятных объяснений она нашла целых два, и ни одно невозможно было проверить, а выбрать правильное королевским методом не получилось. Оставалось только гадать — то ли кто-то из друзей внушительно пообещал открутить маэстро голову, то ли встреченная на лестнице фигуристая блондинка спускалась именно из их квартиры, посвятив прошедшую ночь утешению обиженного барда.
Разбирательства по поводу цен тоже прошли без скандала. Артуро и не думал отрицать, что именно намеревался купить, и даже удивился, что Ольга могла подумать иначе. На поделках безвестных ремесленников по двести золотых карьеру не сделаешь. Чтобы получить много, надо много и вложить. Звучало, как всегда, убедительно, однако Ольге такой снобизм решительно не понравился. Она напомнила переборчивому маэстро высказывание короля о непродуктивности мечтаний и посоветовала двигаться к вершинам славы постепенно. Для начала составить репертуар поскромнее, что-то заработать, а потом уж переходить на новый уровень. Тогда на первое время потребуется всего несколько тысяч, а такую сумму она и сама может выделить. А раз так — не надо будет тратить время на поиски спонсора, и все получится быстро.
Артуро не стал спорить и кочевряжиться, рассыпался в благодарностях и сделался счастливым и лучезарным. Пользуясь его радужным настроением, Ольга подкатилась с тем же вопросом, на котором сегодня утром уже один раз обломалась, и получила всю требуемую информацию.
В отличие от самолюбивого Кантора Артуро охотно и подробно поведал свою версию истории со знаменитой песней о белых парусах, послужившей причиной кровной вражды семей Сан-Барреда и дель Кастельмарра.
Согласно этой версии, два самых талантливых студента консерватории постоянно пребывали в соперничестве. По мнению Артуро, соперничество было неравным, так как матушка противника имела вес в своем классе, а его собственные родители были от этой среды далеки и ничем помочь не могли.
Приближался ежегодный показательный концерт, который по сути был конкурсом, где лучшего официально называли лучшим, а прочим раздавали места сообразно уровню. В этом году концерта ждали с особым трепетом, так как это было первое открытое противостояние двух талантов (будучи на два курса младше, Артуро выступал впервые). Ожидания болельщиков оказались обманутыми. Диего на концерт не явился. Как выяснилось, предыдущим вечером он неизвестно с какой радости напился и был задержан полицейским патрулем за распевание непристойных куплетов, оскорбляющих достоинство его высокопреосвященства. Через несколько дней оболтуса выпустили. Маменька похлопотала, где только могла, чтобы политическую часть замяли и оформили как обычное непотребное поведение. Но с конкурсом он, понятное дело, пролетел и достойно принять поражение не смог. Тихонько забрал свой диплом и тайком, ни с кем не прощаясь, сбежал вместе с матушкой из страны, где ему уже ничего не светило. Однако даже за границей, среди посторонних людей, у него не хватило духу честно признаться, почему он, такой весь из себя талантливый, не получил никаких отличий. Маэстро заявил, будто его ни за что ни про что схватили посреди улицы по личному указанию полковника Сан-Барреды, чтобы Артуро мог без помех выступить на концерте с украденной у соперника песней, так как собственное бездарное творение стыдно было публике показывать. Нашлись люди, которые поверили. Так с тех пор и ходит по миру гнусная ложь.
Выслушав этот вариант истории, Ольга и без расспросов примерно представила, как должна выглядеть версия противоположной стороны, которую отказался поведать Диего. Но яснее от этого не стало, и было совершенно непонятно, как в этом клубке противоречий должен разбираться король. Ее собственный могучий интеллект осилил только пару здравых соображений. Например, нажраться в стельку и распевать непристойные куплеты было вполне в духе маэстро Эль Драко. Хладнокровно оболгать кого-то — нет. Набить морду, зарезать на поединке, на худой конец учинить непотребный скандал — возможно. Но смолчать и отомстить по-хински — это не его стиль. Так мог бы поступить Шеллар, но не Кантор. Опять же никто и не сомневается, что знаменитая мама — нехилое подспорье в карьере начинающего барда. Но слабо верится, что государственный деятель уровня министра совсем беспомощен в этом отношении и его бедное чадо самосильно пробивалось на сцену.
Ольгины «здравые соображения» ничего не прояснили в неприятной истории, только запутали все окончательно. И добейся она подробного рассказа от Кантора, расклад остался бы таким же. Компромиссного варианта, который мог бы объяснить произошедшее как недоразумение и где обе стороны частично правы, не существует в природе. Как бы там ни было с этим арестом, автор у песни может быть только один. И если оба мистралийца на это претендуют, значит, один из них врет. Нагло, бессовестно и подло. Вот ведь какая гадость получается. Один из двух главных мужчин ее жизни, которых она по-своему любила, считала славными ребятами и порядочными людьми, на самом деле подлец и сволочь.
— Редкая сволочь, редкая, — с чувством произнесла роковая блондинка Нита Галл, помешивая ложечкой в чашке и бросая короткие пристальные взгляды на заказчика. — Врет, как ветеран Келсийской кампании, пользуется «пыльцой мотылька», чтобы приманивать баб, где-то оторвал себе заклятие на доверие, прошлое — сомнительнее некуда, словом, твои догадки недалеки от истины. Все, что ты хотел знать о клиенте, я напишу подробно в отчете. Что же касается продолжения… Боюсь, мне придется отказаться.
— Почему?
— А непременно нужна причина?
— Если причина только в том, что тебе неохота связываться с такой «редкой сволочью» за обычный гонорар, можно поторговаться. Если же такой ход невозможен в принципе, мне следует это знать. И причину тоже, чтобы я случайно не наделал глупостей.
Невзирая на мистралийское происхождение, наниматель не производил впечатления человека, способного на глупости. Но заданный вопрос все же был вполне разумным и требовал ответа.
— Даже такого законченного эгоиста я могу привязать к себе. Но для того, чтобы этот конкретный клиент бросил свою подружку, для него недостаточно влечения к другой женщине. Он эту девушку и так не любит, она для него — средство, орудие для достижения цели. Оптимальным вариантом в такой ситуации будет трахать меня на ее деньги, поэтому он будет за нее держаться.
— Спать с ним было вовсе не обязательно…
— Я же не прошу за это дополнительной премии, — с откровенной насмешкой отозвалась наемница. — Обычно я сама решаю, нужен секс или нет. В данном случае это позволило лучше узнать клиента. Они иногда такое несут в моменты страсти…
— А этот что?
— Этот… продемонстрировал во всей красе убогость своих представлений о счастье. Шикарный дом в Лютеции, вилла на эгинском побережье, высшее общество, красивая дама рядом, кареты, наряды и прочий стандартный набор недалекого жлоба. А на деле… хоть бы на память чего подарил.
— Жаль, — очень серьезно заметил клиент, — что он не подарил тебе что-то из Ольгиных драгоценностей…
— Забудь и даже не думай, — посоветовала Нита. — Уличать его в неверности бесполезно. Если бы ваша Ольга обнаружила пропажу своих украшений, клиент сказал бы, что я их украла. Или ты украл, еще интереснее. И она бы ему поверила. Даже если она увидит нас вместе в постели, она все равно поверит в то, что он ей об этом наплетет. Заклятие на нем довольно мощное, даже мне пришлось постоянно себе напоминать, где я нахожусь и чем занимаюсь, чтобы не расплыться и не начать ему всерьез сочувствовать.
— Уже не поверит. Ее от этого заклинания оградили, теперь она не станет подставлять уши под всякий бред.
— Ты уверен? А если он скажет, что ты заплатил мне денег, чтобы я его подставила? Это будет чистая правда, до которой к тому же несложно будет докопаться. Меня половина
