сделает коврик для вытирания ног, и никакой мэтр Алехандро не поможет.
— Мастер прав, — поддержала гостя донья Исидора. — Если против тебя настроен сам король, ты обречен. А похоже, так оно и есть. Раз ты говоришь, что Кантор тоже получил такое же послание, значит, несмотря на твое законное обращение в полицию, он до сих пор на свободе и никто его не преследует. Трудно понять, чья могущественная длань прикрыла его от правосудия? Или ты так и не обратился в полицию, побоялся?
— Обратился, — ядовито процедил Астуриас, припоминая произошедшее недоразумение. — Кантора даже арестовать пытались, только ошиблись, идиоты. А потом, наверное, и пытаться перестали, как только Шеллар вмешался.
— Да нет, с делом разбираются… — вздохнул Артуро. — Тут одна накладка вышла, которой мы не учли… Этот неотесанный хам, оказывается, дворянин, кто бы мог подумать! А нас-то после революции мигом дворянства лишили. При таком раскладе совсем другая мера ответственности, даже если его признают виновным — вряд ли посадят.
— Такие вещи надо узнавать заранее! — Темные глаза ведьмы грозно сузились. — Небо, ну почему ты не родился нормальным полноценным вором! За что боги наказали меня сыном-бардом! Как я устала от твоих авантюр! Как ты не можешь понять, что если ваш поединок будут судить, то лучшей кандидатурой для этого окажется верховный судья королевства? Тебе что, надо подробно объяснять, сколько у тебя останется шансов, когда судья умен, могущественен и настроен против тебя?
— Судить будет не он.
— А это уже интересно! — оживился Астуриас — А кто?
— Не знаю. И никто не знает. Ольга нашла какого-то совершенно чужого человека, который ни с кем не знаком и вообще не в курсе дела. И никому не говорит!
— А ты откуда узнал?
— Она сама сказала. Я к ней заходил, спрашивал, как это все понимать, она мне и объяснила. Дескать, она не хочет, чтобы судил король, потому что король обязательно за Кантора вступится. А хочет, чтобы все было по-честному, чтобы правду наконец узнать, а то мы ее своими нападками друг на друга до истерики уже довели. Это реальный шанс, понимаешь?! Чужой человек, который впервые видит всю нашу компанию! Его можно убедить! Он же ничего не знает! И Ольгу можно попробовать, это тоже реально, хотя и не уверен, стоит ли. Получилось так, что мы одновременно обрабатывали ее с двух сторон, и она теперь не знает, кому верить. Стоит только нажать посильнее с одной стороны…
— Тебя это не настораживает? — вставила донья Исидора.
— Что?
— Что она не знает, кому верить, тогда как должна бы безоговорочно верить тебе.
— А вот тут можно уточнить? — подал голос одноглазый вор. — Почему? Ты на нее чем-то воздействовал?
— Есть немного, — поколебавшись, признал Артуро, — Потому и на судью рассчитываю подействовать. Раз он ничего не знает, то будет слово против слова, а под воздействием должен мне поверить. Вот только боюсь, что этот гад тоже не голыми словами убеждал, потому и сбои все время случались. Если покопаться, там тоже должно найтись что-то магическое. Вы бы видели, как на него девки клюют! Слетаются, как стая мух на свежую кучку навоза! Притом что он далеко не красавец, редкостный грубиян, курит вонючие дешевые сигары, и куртка у него вечно драная. Будет смешно, если окажется, что мы пользуемся одной и той же мазью и одним и тем же заклинанием.
— Я бы тебе не советовала это выяснять, — нахмурилась матушка. — Или, по крайней мере, не пользоваться мазью некоторое время, чтобы она выветрилась. А в идеале было бы лучше вовсе туда не соваться, как я уже говорила. Ну, не получится у тебя ничего с этой девушкой, раз она уже перестала тебе верить.
— Это верно, надо уходить. Но уходить надо победителем, а не изгнанным с позором пинками под зад. Сначала я должен победить, уничтожить соперника, а уже потом гордо развернуться и уйти, не в силах простить любимой женщине столь страшные подозрения. Если я просто сбегу, мне будет очень сложно найти еще кого-то, кто мне поверит. Даже с этим хваленым заклинанием, которое на самом деле почти не работает.
— Артуро, у нас есть немного денег. Мы можем уехать в другую страну и начать все сначала.
— Куда? В патриархальное Поморье? В чопорную Лондру? Разве там можно развернуться?
— Напрасно ты так. В Лондре ты бы имел бешеный успех у женщин.
— Учитывая близкие родственные отношения королей Ортана и Лондры, — напомнил Астуриас, — дурная слава о маэстро доберется туда раньше него. А чего вы, собственно, так опасаетесь, донья Исидора? Если судить будет действительно беспристрастный посторонний человек, вопрос упирается только в одно: что такого может сказать соперник и что из сказанного он может доказать?
— О, сказать он может много чего, — помрачнел Артуро. — До сих пор не могу понять, откуда ему столько обо мне известно. Неужели специально компромат собирал? А вот с доказательствами, думаю, проблемка. До сих пор ни я, ни Ольга ни одного доказательства от него не видели. И это опять же увеличивает мои шансы на победу.
— Вот только ты о нем даже не знаешь ничего толком, не говоря уж о доказательствах, — напомнила матушка. — Я могу тебе чем-то помочь? Реально, без авантюр вроде приворотов и порчи, которые легко выявить?
— Не знаю. Подумай сама, ты же специалист и лучше знаешь, что можно сделать. Лучше всего, конечно, было бы довести до конца начатое и сделать так, чтобы он не явился на поединок, чтобы все думали, что он сбежал, опасаясь разоблачения.
— Ты в своем уме? Неужели ты еще не уяснил, что его друзья во все это не поверят, да еще после предыдущего инцидента? Они дружно решат, что его опять похитили, и примутся искать!
— У тебя на полочке они его точно не найдут. Но если организовать исчезновение нереально, можно попытаться хотя бы собрать об этом уголовнике какую-нибудь информацию. Я ведь действительно ничего о нем не знаю, кроме того, что поведал король.
— Король тебя развел, как тролля на ярмарке, — усмехнулся Астуриас — Это же он тебе подкинул дезу, будто Кантор замочил Мендосу? Не сам же Кантор похвастался? Н-да, парень, тетушку ты подставил нехило, снимаю шляпу. Это надо же было — Шеллару на слово поверить… Но если вам, дамы и господа, действительно требуется информация о товарище Канторе, это и есть тот вопрос, в котором я вам очень действенно могу помочь. Так как я несколько последних недель только тем и занимался, что такую информацию собирал, а оказалось, что использовать мне ее уже незачем.
Упоминать о том, что окончательная проверка так и не состоялась, мастер не стал. Ну подумаешь, есть небольшая вероятность ошибки, так было бы о ком переживать… Бестолковому племяннику Хосефины и так сойдет. Да и вероятность-то ничтожная, все одно к одному складывается, вплоть до изрисованной стены.
— Погодите, — вмешалась донья Исидора. — Идея разумная. Вот только наталкивает на другие, менее приятные мысли. Как ты думаешь, Артуро, что делает твой противник в то время, когда ты собираешь о нем информацию? Полагаешь, он намного глупее тебя и не додумается до того же, что только что изложил ты? Мы можем быть уверены, что он не нароет никаких доказательств, которых у него на данный момент, как ты утверждаешь, нет?
— А что он может узнать, кроме сплетен, которые и так ходят по свету? Алехандро не признается, даже если его разыщут. Оно ему надо — на старости лет связываться с правосудием? Росите тоже не резон признаваться, что ее второй брак юридически не действителен. Да и кажется мне, что она вовсе не захочет обо мне говорить и велит вышвырнуть любого, кто помянет мое имя.
