никогда больше не предложит! А когда еще выпадет возможность и в самом деле пощупать за уши (и не только) живого эльфа, и не за сто золотых…
— Ты колеблешься? — Господин Раэл лукаво приподнял бровь. — Неужели тебе кажется, что Диего станет ревновать? После того как он прошелся по рукам всех твоих подруг?
— Да нет… — пролепетала Ольга, все еще под впечатлением. — Но… я не ожидала, что для вас это настолько… что вы захотите… Сами же сказали, что вы людей не любите…
— Я ведь не в этом смысле сказал. Да и в этом все сказанное относилось к мужчинам. Итак?
— Вы точно не шутите?
— Что ты мне сделала плохого, чтобы я так шутил?
— А мало ли! Вдруг закапала слезами вашу дивную кофточку…
Эльф расхохотался и как бы между делом переместился ближе.
— Иногда мне кажется, что люди тоже чувствуют друг друга, но не осознают своих способностей и не умеют ими пользоваться. Признаюсь, я понимаю, что ты желала бы плакать не в платок, а на моем плече, но кофточку мне действительно жаль, поэтому лучшим выходом будет ее снять. Аналогичным способом мы сохраним твои рукава…
Вот тут уже Ольга согнулась пополам, истерически хрюкая и закрываясь платочком.
— О да, давайте же спасем наши наряды от мокроты и поругания… — простонала она. — Где будем спасать — у меня или у вас?
— Разумеется, у меня. Ты же не собираешься пугать меня убогим видом своей ванны?
В следующую пару часов Ольге довелось убедиться, что развлекаться дивный народ таки умеет и им есть за что считать людей примитивными. Целебный напиток, который гостеприимный хозяин смешал собственноручно, оказался удивительно ароматным, кисло-сладким, без малейшего привкуса алкоголя, но по эффекту превосходил даже особо изысканные сорта Жакова самогона. Небольшой бассейн, который здесь почему-то считался ванной, благоухал чем-то незнакомым и совершенно неземным, даже жаль было покидать этот роскошный водоем, хотя кровать тоже потрясала восточной роскошью. Да и сам хозяин этих прелестей не ударил в грязь лицом, утешая гостью после тяжких испытаний. Правда, за исключением ушей и магии, он мало чем отличался от людей, а если сравнивать с одним конкретным человеком, так и вовсе ничего особенного… Но все же Ольга традиционно переполошила всех птиц на окрестных деревьях, а приступая к следующей процедуре (то есть шоколаду, за которым Раэл сбегал телепортом неизвестно куда), почувствовала, что жизнь прекрасна и ничего такого, из-за чего стоило бы плакать, в этой жизни не происходит. Напротив, ее почему-то разобрало безудержное веселье и посетила вера в светлое будущее, образец которого она немедленно возжелала продемонстрировать эльфу, дабы проникся. Поэтому, покончив с шоколадом, вместо здорового сна они опять вернулись к прежнему занятию, и на этот раз все получилось куда веселее и увлекательнее.
Как оказалось, правильно сделали. Если бы они действительно улеглись спать, то очень скоро оказались бы вырваны из сладких снов, что значительно испортило бы всю приятность проведенного времени.
Когда Ольга в совершенном восторге плющила довольную физиономию о точеное плечо красавца-эльфа, размышляя — а не сочтет ли он ее озабоченной нимфоманкой, если она скажет вслух то, что думает, и не подумает ли чего другого, если она не скажет? — дверь уютной спаленки вдруг распахнулась, как от пинка, и на порог неумолимой поступью Терминатора шагнул Толик. Его круглая ряшка выражала потрясение и негодование, а руки судорожно сжимали огромный, в человеческий рост, лук, изукрашенный кольцами, кистями и резными накладками. Две стрелы, лежащие на тетиве, с удивительной точностью нацеливались на обоих счастливых отдыхающих.
— Мне говорили! — с трагическим пафосом воскликнул Толик. — Говорили, что ты мне изменяешь! Но я не верил, что ты настолько мало дорожишь нашими отношениями! И что я вижу! В твоей постели — другая женщина!
— Толик, ты чего? — пробормотала ошалевшая Ольга, не в силах поверить, что беззаботный разгильдяй способен на такую театральную ревность.
— Низкий, презренный обманщик! — не обращая внимания на нее, продолжал Толик, пытаясь дрожащими руками натянуть слишком тугую для него тетиву. — Теперь я знаю! Ты меня никогда не любил! Ты играл моими чувствами! Тебе все равно, кого тащить в постель — меня или первую попавшуюся женщину, которая одарит тебя восхищенным взором!
Раэл устало вздохнул и наконец прокомментировал происходящее:
— Ты видела клоуна? Честное слово, Таэль-Глеанн, твои шуточки иногда выходят за рамки как человеческого, так и эльфийского. Девушка могла испугаться.
— Ну я надеялся, что ты тоже испугаешься… — разочарованно произнес Толик, опуская лук. — Все-таки мне этот этюд сам маэстро Карлос ставил…
— А текст тебе кто сочинял? — сердито огрызнулась Ольга, досадуя на свою доверчивость.
— Сам! — признался Толик.
— Оно и видно!
— Ты не мог выбрать более удачного времени для своих шуток? — столь же сердито добавил Раэл. — Повесь на место лук и больше не смей к нему притрагиваться, пока не выучишь правила обращения с оружием.
— Да я вообще-то не ради шутки к тебе пришел. — Толик ухмыльнулся и отложил свой «реквизит». — Меня за тобой послали, чтобы ты свое силовое кольцо снял. А то все маги возятся коллективно и друг другу мешают, Жак подключился и лежит на сцене в трансе, изучает, Кантор внутри матерится и проклинает все на свете, об Артуро я уж не говорю…
— Боже мой! — ужаснулась Ольга. — Ты забыл про это кольцо? И мои мистралийцы до сих пор там вдвоем?
— Я полагал, что его сумеют снять без меня, — пожал плечами Раэл. — Что ж, мы все равно собирались отдыхать, так что я верну Ольгу домой, а сам сбегаю сниму — и тоже спать. Кстати, Толик… — Он с королевской дотошностью указал на лежащий поперек ложа лук. — Я сказал, на место повесить, а не бросить где попало.
Ольга едва удержалась, чтобы не протереть глаза — такое вдруг дежавю ее одолело, показалось, стоит сморгнуть, и на месте эльфов она увидит давно знакомых Шеллара и его шута.
— Как в мелочах — так ты зануда почище некоторых людей, — огорчился Толик. — А в некоторых вопросах ведешь себя как… да как тот же Хоулиан. Кто тебя просил светить свою мордаху перед полным залом публики?
— Ах да, — спохватился Раэл. — Там еще много народу осталось?
— Нет, всех потихоньку разогнали. Неужели я бы стал светиться перед такой толпой? А что, ты хочешь явиться повторно, на этот раз нагишом? Чтобы потом твою морду не опознали?
— Да нет, я хотел уточнить, много ли народу знает, что тебя послали за мной.
— Разумеется, только избранные. Я тут, между прочим, за твои художества отдуваюсь, как гонец-скороход. Бегаю между театром, твоим домом и кабинетом Шеллара, где сидят все посвященные и поминутно спрашивают у меня доклада, не управились ли маги и не освободился ли ты.
— Так ты что, паршивец, бегаешь тут, подслушиваешь и докладываешь кому ни попадя, чем я занимаюсь?! — разъярилась Ольга и хотела было приложить нахала тем самым луком, который до сих пор валялся на постели, но Толик каким-то образом успел выхватить орудие возмездия прямо из-под пальцев и отскочить с ним в сторону.
— А ты что, собиралась это скрыть? — хихикнул он и вышмыгнул из комнаты
