взаимопритяжения. Разошлись на пару верст для верности, скрестили поисковики, но точки пересечения не обнаружили. Она всякий раз получалась в новом месте – этот замок экранирован почище обительских сокровищниц.
– Даже от внешнего поиска? – удивилась Лерга.
– В первую очередь от него, – кивнула Ристания.
– И что же изменилось сегодня? – не понял Григ. – И где, между прочим, граф?
– Сегодня вечером двое не в меру любопытных дисцитиев прорвали внутреннюю защиту, чем и дали нам возможность проломить и внешнюю. И вот я здесь. А Церхад снаружи, в саду, страхует пути отступления. Правда, хорошо бы его уже позвать…
Ведьма на несколько секунд прикрыла глаза, чуть сощурилась, а потом улыбнулась. Если это была телепатическая связь, то высшего пошиба: магическое поле даже не шелохнулось.
– А что теперь будет с Угандой? – Лерга недовольно покосилась на дверь, за которую убежала чародейка, бросив на Ристанию зелье и своих пленников.
Ристания тяжело вздохнула и присела на широкий подоконник. За окном плескались мутные осенние сумерки.
– А этого тебе не могу сказать даже я. Потому что сама знаю мало что, но и то, что знаю, разглашать не имею права.
– Почему?
– Потому что есть на свете законы выше меня, – пожала плечами Ристания. – И хвала богам, что есть, иначе бы я тут наворотила, пожалуй, дел! Точно и честно могу сказать только одно: она
– То есть как – навсегда?! Куда?! И кто теперь докажет, что я не травила короля?! – возмутилась Лерга. – Мне что, до конца жизни прикажете от королевских стражников бегать?
Ристания мрачно смерила взглядом бледного как сама смерть, но мужественно молчащего Грига. Кровью пропиталась вся левая половина рубашки.
Прикинув временной расклад, Лерга поняла, что все анестезирующие заклинания были деактивированы с час назад. Стало тошно. Уж кому бы возмущаться и жаловаться, так точно не ей.
– Откуда она вообще там взялась, эта мьердона? – со злым отчаянием в голосе выкрикнула она.
– Еще один «подарок» от Уганды. – Голос дисцития звучал глухо, хотя все еще насмешливо. (Лерге ужасно захотелось махнуть ему рукой, отвесить пощечину, чтобы не притворялся и не мучился еще и оттого, что нужно не только терпеть, но и скрывать свою боль.) – Точнее, «побочный эффект». Я вспомнил эту нежить. Она из разряда подземно-водных и обитает как раз в Зельинских горах, откуда, очевидно, попала в реку так же, как и тагры в город. Верно?
Ристания, помедлив, все же кивнула:
– Полагаю, да. Во всяком случае, эта версия наиболее правдоподобна.
– И эти раны совсем никак не залечиваются? – Лерга почти с мольбой смотрела на чародейку, но та лишь бессильно развела руками.
– По крайней мере, я о таких случаях не слышала.
Лерга коротко, зло выругалась. До крови закусила губу, чтобы не расплакаться.
– Брось, – слабо усмехнулся Григ. – Дело к тому и шло, просто никто из нас не решался сказать этого вслух… Домна, могу я спросить?
– Спрашивай, – пожала плечами Ристания.
– Вам ведь симпатична эта Уганда, не так ли? Так почему? Потому, что порок всегда притягателен?
Ристания внимательно посмотрела на него, словно искала в горьком вопросе не увиденный с первого раза подвох. Потом отвела глаза и задумалась.
– Порок здесь ни при чем, – наконец негромко донеслось до Грига. – Я просто уважаю женщину, которая не опустила рук и была готова идти за своей любовью на край света и дальше. И то, что в конце концов она оказалась победительницей, кажется мне самым что ни на есть справедливым во всей этой истории.
– Ага, а то, что из-за этой ее любви пострадали невинные люди, – это тоже справедливо? – зло фыркнула Лерга. – Она благополучно ушла, оставив Грига умирать, меня прятаться от людей и магов, а королевство гореть в гражданской войне из-за смены власти.
– Ты не права, долена, – мягко улыбнулась Ристания. – Она ушла – по моему, заметь, настоянию –
– Проблемы видны невооруженным глазом. Пути решения не наблюдается, хоть убей!
– А зря. – Ристания подошла к вяло кипящему котлу, склонилась над ним, удовлетворенно хмыкнула и щелчком пальцев загасила все еще пыхавшие жаром угли. – Неужели ты не понимаешь, какие перспективы открывает перед тобой это зелье? Особенно если учесть, что там, у Люмена, Уганда оставила нам кровь Региса?
Лерга помолчала несколько минут. А потом подняла на Ристанию испуганные глаза и еле слышно прошипела:
– Н-нет… Не надо… Я так не хочу…
– Почему? – искренне удивилась та. – Это же идеальный вариант, единственный, который решает все проблемы махом: Люмен становится на место брата (и скажу тебе по секрету, что король из него выйдет куда лучший!), ты преображаешься в самую известную ведьму при дворе, а Григ, полностью сменив телесную оболочку, остается живым и вдобавок получает репутацию легендарного мага – победителя тагров. Чем плоха перспектива?
– Но… это же мерзко! Как мы можем пользоваться тем, что ВЫ заслужили?! Да и потом, если кто- нибудь увидит, что у Ристании Туманных Приделов есть двойник, то что будет?
Ристания нервно прошлась по комнате, подбирая слова. Потом резко остановилась перед Лергой и наклонилась низко-низко.
– Ты не так поняла, Лерга. Это не мы вам оказываем сейчас услугу. А вы – нам.
– То есть?! В каком смысле? – совсем растерялась дисцития.
– В самом прямом. – Ристания снова принялась мерить комнату шагами. – Я и Церхад не можем больше оставаться тут, не имеем права, мы должны идти. Дальше, вперед, навстречу… я и сама пока не знаю чему. Но просто исчезнуть, оставив Митьессу без ставших легендарными за последние полгода магов, – это безумие. Причем жестокое безумие. Пойми, долена, мы здесь уже нужны не как маги и не как профессионалы, а просто… как символы. И если у тебя есть возможность в моем обличье за полгода исправить ситуацию, сделавшись просто бродячей ведьмой – хвала богам, о моем непредсказуемом характере по дворцу и без того байки ходят, так что никто не удивится, – то у меня попросту нет этого полугода. Я ухожу. Скоро. И скорее всего навсегда.
– Но почему?
Ристания замолкла. Грустно улыбнулась и чуть пожала плечами.
– Потому что когда-то давно, когда я была без памяти влюблена в мечи, магию и одного нахального мага, этот путь показался мне лучшим из всех возможных – и я подписала свой договор с судьбой. Раз и навсегда.
– И расторгнуть его нельзя?
Ведьма мягко коснулась ее взглядом и лукаво улыбнулась. Голос стелился тихо-тихо, словно лаская слух самим звучанием:
– Не знаю. Но зачем расторгать то, о чем не пожалел ни разу в жизни?
ГЛАВА 5
Солнце едва ли не в последний раз ярко вызолотило закатными лучами витражные стекла
