– Слушаю и слушаюсь, господин.
– А теперь ты, Первоидущий. Чего ты там хотел спросить?
– Зачем брать буримс, если в нем плохая вода?
– Я найду ей применение.
– Какое?
– Понимаешь, у каждого есть свои маленькие секреты. И у Первоидущего, и у…
Я вытер лоб правой рукой, и мой собеседник резко побледнел. Может, увидел знак на ладони?
– Прошу, Много… добрый, не говори больше ничего. Я все понял. Думаю, мне нельзя слышать остальные твои слова. Прости, что спросил…
– Кстати, Первоидущий, а ты слышишь этот свист? Или у меня с ушами чего-то…
– Кажется, слышу.
«Кажется…» Вид у мужика настолько обалдевший, что и симфонический оркестр он, кажется, «услышит». И «увидит».
– Малек, а ты… Блин, чего ты делаешь?!
– Выполняю приказ…
– Я сказал пометить мешок, а не обсы…
– Я и мечу.
– Твою ж мать! А по-другому нельзя было?
– А как я его в темноте отличу?
– А теперь как ты отличать станешь?
– По запаху.
Ну о чем с этим умником говорить? Блин, и ведь твердо уверен, что поступил правильно.
– Ладно. Бери и пошел на… Стоп! Ты свист слышишь или нет?
– Слышу. Слабый.
– Тогда быстро к нашим поалам. И надежно привяжи мешок!
Мне наш многорыжий за каждую плошку этого пойла сабир заплатит.
– Стоп, Малек! Сначала два слова по секрету. – Пацан бросил мешок и подошел. Любит он секреты. Очень. – Если подсунешь это пойло Кранту, то я такую дрянь потом приготовлю – все поалы каравана воспылают к тебе горячей страстью.
– Го… го… господин, простите! Клянусь, не буду! Я только так подумал!..
– Все, свободен.
«Подумал» он. Знаю я этого «мыслителя». Он подумает, а у моего оберегателя расстройство желудка случится. На неделю. Оно мне надо, такое «счастье»?
Малек утопал. Согнулся, словно не буримс, а целого поала на себя взвалил.
– Первоидущий, где лучше переждать бурю?
– В оазисе.
О, мужик уже в норме. В голосе твердость и командирский тон прорезались, в глазах – ум и сообразительность…
– А если в нем цветет Тиама?
– Тогда… – на миг задумался. – Ты слышишь его запах?
– Сейчас нет. Но когда «услышу», нам всем, думаю, будет уже все равно.
– Тогда уходим. Быстро.
Мы остались вдвоем. Я и мой оберегатель.
– Крант, наш Идущий Первым так спешил, что совсем забыл про одно дельце. Надо пробить оставшиеся буримсы. Нельзя их так бросать. Сделаешь? Только очень аккуратно. Не хочу, чтоб эта дрянь попала на тебя.
– Я тоже не хочу. А почему так нельзя бросить?
– Я потом объясню. Давай, делай. Быстрее начнешь, быстрее сядем… на поалов.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Все когда-нибудь кончается. Наш поход тоже закончился. И, как сказал Первоидущий, очень даже удачно.
Ну если все, чего с нами было, тут считается «удачно прогулялись», то мне воображения не хватает представить обратное.
– Из неудачного похода не возвращаются, – сказал караванщик. На полном серьезе, между прочим. Не шутят здесь с такими вещами.
Я не спорил. И не собирался даже. Если надо выбирать между смертью и жарой, то жару и потерпеть можно. Кстати, не так и жарко было в последние дни. То ли погода изменилась, то ли я привык.
Я многому научился за эти дни. Дремать в седле привык и опорожнять мочевой пузырь, не слезая с поала; могу помыться литром воды, а еще – чуять время Санута и будущие неприятности. Еще приспособился к тому, без чего прекрасно обходился в прошлой жизни. Но реагировать на колдуна как на стихийное бедствие пока не научился. Только идиот будет злиться на снег за окном. Ну значит, я не такой умный, как хотелось бы.
Зато красивый, как говорит Марла.
А в Урламбо я посмотрелся в зеркало и согласился с ней.
Вот только меня, красивого, испугаться можно. Особенно вечером. И в пустом переулке. Я и сам, признаться, испугался того, кто глянул на меня из зеркала.
Осунувшаяся, сильно загорелая рожа. Тело тоже похудело. Согнала жара с меня лишний жирок. Хоть и не был я никогда толстым. Не в кого вроде. Но на работу я не верхом ездил, под небом голубым тоже спать не часто приходилось. Да и рацион другим был. Вместе с режимом и вредными привычками. Выражение глаз, кстати, тоже иным оказалось. Не злее или добрее, а не совсем понятное. Словно я на брата-близнеца смотрел. Что в кино охотника за головами играет. Или мастера по выживанию, что и на мотоцикле может истребитель догнать, если вертолет утонул. Осталось только морду лица разрисовать и на шею связку ушей повесить. Для правдоподобия. И хоть сейчас в кадр.
Хорошо, Натка меня таким не видит. Или Ларка. Ну насчет Натки я еще сомневаюсь, а вот Ларка точно на порог такого красавца не пустит. Еще и охрану вызовет.
А потом я заметил Кранта. И опытным путем выяснил, что вампиры этого мира в зеркалах отражаются. Вот кому можно сниматься без грима! И без всяких там накладных клыков и контактных линз.
А ведь это мысль!
Надо будет сесть по свободе за сценарий «Солдат удачи против вампира» и посмотреть, чего получится. Не все ж «Записки черного хирурга» кропать. Хотя… ну какой из меня писатель? Да и сценарий кому здесь на фиг нужен? Если я все правильно понял, то телевизора или кино тут нет и в ближайшие пятьдесят лет не будет. А потом мне все станет по барабану. И пятьдесят лет – это если удача не отвернется… Без нее даже улицу переходить не стоит. В любом из миров.
Ну ехал я себе спокойно по улице, никого не трогал. Головой еще вертел – первый раз я в Урламбо, можно и по сторонам поглазеть. Забавные тут дома строят. С крепкой дверью на первом этаже. С бойницами на втором. Небольшими окнами на третьем и садом на крыше. Все
