это она за милую душу и с большим удовольствием! А вдруг я наговариваю на малявку, что, если у нее просто хорошее настроение…
– Да понял я, что это не Имя. Стал бы твой наставник орать настоящее. Да еще у Дороги.
Имена, настоящие Имена, тут берегут как ключ от сейфа, где деньги лежат. Даже прозвище свое говорят не всем. В основном Уважаемыми и Многоуважаемыми друг друга обзывают. Прозвище только близкие друзья знают. Или хозяин, если таковой имеется. А вот прозвище девчонки только слепо-глухой не знает. Никунэ… Это за что же ей такое?
– Так называют всех, кто учится быть Зрящим, – сообщает девчонка и опять улыбается. Будто в мысли мои заглянула, и смешно ей от того, чего в них увидела. – Мой Наставник тоже был Никунэ. И Наставник моего Наставника. Даже Величайшую Одри когда-то называли Никунэ.
Вот теперь малявка не улыбается. А почтительно склоняет голову, прижав пальцы к глазам. Потом убирает руки от лица и заговорщицки шепчет:
– Хочешь, покажу настоящий никунэ?
– Ну…
Оглядываюсь на Кранта. Как он реагирует на это «хочешь»? Никак не реагирует. Стоит рядом и, кажется, спит с открытыми глазами.
– Ну ладно, покажи, – киваю малявке.
Она улыбается. Довольна, как слон после ведерной клизмы. Еще бы! Большой и страшный Многомудрый испугался маленькой никунэ, которая только учится быть зрящей.
– Ну давай, показывай, – не выдерживаю я.
– А мне вода нужна.
– Много?
– Глоток.
– Может, вином обойдешься?
Облом мне топать к поалу, сгружать буримс, набирать воду, опять нагружать…
– А вино невкусное.
Ну в девять лет и мне вино не казалось особо вкусным. Но идти за водой все равно в облом. Блин, а Малек на что?
– Малек!..
Пацан появляется вроде бы из воздуха.
– Никунэ нужен глоток воды. Можешь найти?
– Найду, хозяин.
Исчезает что называется на счет «раз».
Приятно быть лентяем! Жизнь хороша, если жить ее не спеша. Не зря же какой-то умник придумал поговорку: «Зачем делать сегодня то, что может сделать за тебя другой?»
– А без воды это никунэ никак нельзя увидеть?
– Смотри.
Девчонка тычет пальцем на ближайшую груду камней. Рядом, в тени, имеется нечто настолько странное, что не сразу и поймешь, что это. Больше всего оно похоже на рыбий скелет, закопанный в землю кверху хвостом.
– А это… оно живое?
Мне достались энергичный кивок, радостная улыбка и поклон благодарности. Рука благодарящего при этом прижимается к груди, а голова три раза (не больше, но и не меньше!) склоняется в сторону дающего. Ну а свободная в это время принимает то, что дают.
В руке у девчонки оказалась чаша. Почти пустая и незнакомая. В моем хозяйстве такой точно не было. До сегодняшнего дня.
– А теперь смотри…
Щеки у нее раздуваются от воды, пустая чаша ставится на ковер, а сама девчонка крадется к камням.
Всю «рыбью косточку» облить не удалось. Ветер отнес брызги в сторону, и они стали быстро высыхать на макушке меньшего валуна. Но часть воды попала по назначению. Несколько «ребер» возле скелетного хвоста стали серо-зелеными. Такой же цвет у гибрида голубой елки и обычной. Да и сами «ребра» вроде немного потолстели.
– Н-да… забавно…
– Смотри. Смотри еще! – шепнула малявка, и попятилась.
И все-таки я упустил момент.
Кажется, только на секунду отвлекся, и вот уже на каждом зеленом ребре по крохотному желтому цветку появилось. Будто этот самый никунэ глаза приоткрыл и смотрит, чего вокруг творится: дальше ему можно спать или кормят и поят здесь уже по полной программе?..
– М-да, милая зверушка. Вот только гладить его мне что-то не хочется.
– И не надо! – дергается девчонка.
– Понятное дело, что не надо. Сломаю еще…
– Никунэ трудно сломать. Он очень крепкий. И… колючий.
– Да уж. На белого и пушистого он совсем не похож.
– Никунэ пьет не только воду, – сообщает Малек, забирая чашу.
– Вино тоже?
– И кровь, – шепчет мне в ухо девчонка и опасливо оглядывается.
Цветущий кошмарик притворяется совершенно безобидным.
– Никунэ кормится всем, что течет. – Голос у Кранта глухой и какой-то скрипучий. Словно нортор три дня молчал и вдруг сподобился. А может, и молчал. Я с ним не разговаривал в эти дни. А на болтуна он не очень похож.
– Откуда такие познания, Крант? Или это любимый цветочек норторов?
– У норторов нет таких цветов. И мы не садим ничего на землях ипш. – Сберегатель опять замолчал. Наверно, на очередные три дня. А девчонка придвинулась ко мне и зашептала в ухо:
– Говорят, никунэ вырастает там, где умер ипша. Никунэ называют еще «дыхание ипши».
– Дух ипши, – поправил ее Малек.
А я думал, пацан уже ушел. Решил, что он понес чашу туда, где взял. Умеет Малек быть незаметным.
– Откуда ты знаешь про «дух»? – Все-таки Кранту надо срочно промочить горло. Если уж мои уши «царапает» его голос, то…
– Знаю. И все. – Похоже, Мальку он тоже чего-то где-то поцарапал.
– Нутер!..
– На. Пей, – протягиваю Кранту свою чашу. – А ты иди сюда. – Смотрю на Малька и хлопаю подстилку рядом с собой. – Садись и поговори с любимым господином. Ему тоже интересно: когда это ты гулял в этих местах и зачем посадил такой дивный цветочек?
– Я не был здесь. Никогда, – шипит Малек, глядя почему-то на нортора. – И никунэ первый раз в жизни вижу.
