– Резал?..
– Ну лечил, один хрен!
Блин, цепляется к словам. Русского языка, что ли, не понимает? И тут же вспомнил: не понимает. И я не только по-русски с ней говорю. Во дожил!..
– Так ты лекарь?!
Ну и чему так удивляться? Не первый и не последний небось.
– Лекарь, лекарь. А тебе полечить чего-то надо? Так я могу.
– Не надо… – Помолчав, она добавила: – И не можешь ты теперь.
– Чего это «не могу»?
– Исцелять. Ларт не может быть целителем. И лекарем ларт быть не может.
– Это почему же?
– Нож съедает мозг ларта! Нож становится хозяином ларта!
Девка заговорила как запела.
– Хозяином?! Съедает?! Ну это еще бабка надвое сказала!
Вспомнил, что такое «ларт». Это его прикид я ношу.
– Ты злишься?
– Нет, это я радуюсь! Думаешь, по кайфу целыми днями в чужих потрохах ковыряться?
А сам чуть не рычу. И на фига, спрашивается. В натуре, ведь не самая кайфовая у меня работа. Но в медики меня понесло, не в дворники, и потом работу не сменил, когда понюхал и увидел что к чему. Вот и не фиг злиться, и на девку орать тоже не фиг.
– Ты злишься, – повторила она.
– А что, нельзя?
– Здесь? Не знаю. Нельзя, наверное.
– Может, и быть здесь нельзя?
Надеюсь, ей не видно моей усмешки.
– Возможно.
– Тогда чего мы сидим? Топать надо.
– Надо.
А сама ни с места! Во блин!..
– Особого приглашения ждешь? – Молчит. Посидели, послушали тишину. Медитативное такое занятие. Успокаивает. Некоторых. – Так и будем молчать?
– Ты обещал не мешать мне…
– А я мешаю?!
– … не мешать мне уйти.
– Ну и?..
– А сам шел за мной.
– А разве я обещал не идти?
– Нет, не…
– Я, кажется, ясно сказал: это развлекалово не по мне и я хочу свалить. Сказал?
– Я не…
– Сказал! А подождала б минуту, вместе б пошли.
– А… – она замямлила.
– А ты меня в ловушку завела.
– Нет! Это ты…
Что-то зашуршало в темноте. Похоже, девка уже на ногах.
– Слышь, красуля, ты говори, да не заговаривайся. А то за базар отвечать придется. Реально! Вот кто у нас первым шел? Ты! Перед кем решетка упала? Перед тобой! А я тут каким боком примазался? Ну-ка, ответь!
– Это для тебя Пасть Нуйры открылась! Для тебя!
– Ну здрасте вам через окно! Это почему же для меня?
– Мы вошли там. И Нуйра не проснулась. Я уходила и…
– И лафа закончилась.
– Что?
– Сколько вас было, спрашиваю.
– Зачем тебе знать?
Оказывается, и среди малолеток параноики бывают.
– Не хочешь, не отвечай. Мне в общем-то и так понятно.
– Что понятно?
– На счет «четыре» ловушка сработала – вот что. Или на счет «пять». Знакомо.
– Ты знал, что там Пасть, и не остановился?
Девка, похоже, на середине коридора уже. А если там яма?.. Большая, круглая и… без света.
– Знал?.. С чего это ты взяла?
– Ты же сам сказал…
– Я сказал, что штука знакомая. Приходилось встречать.
– Здесь?
– Нет. В… – Рассказывать долго, да и не хочется. – В другом месте. Далеко отсюда. Тогда девять человек прошло, а под десятым рвануло.
– Что рвануло?
Не понимает.
«А для неграмотных поясняю: на третью и четвертую рейку». Вроде смешной анекдот был, а смеяться почему-то не хочется.
– Что-что, ловушка сработала. Понятно?
– Понятно. А с тем что?
– С кем?
– С тем, кто в ловушку попал? Ты его исцелил?
– Ага, как же! В мешок его упаковали!
– Зачем?
– Затем. Не умею я мертвых исцелять! Понятно?
Девка промолчала. Вздохнула только.
Та-ак, поговорили. Прям вечер вопросов и ответов получился. И все вопросы в мои ворота. Твою ж мать, и так на душе муторно, а тут еще…
Двенадцатым я тогда шел. Сколько лет пролетело, а иногда как вспомню, так вздрогну.
Ладно, пора отлепляться от пола и двигать. А то задница к камню прирастет.
– Стой! Туда я не пойду.
Тощая останавливается и только потом поворачивается ко мне:
– Почему?
Я осматриваюсь. Кажется, все это уже было. И поход по туннелю, и светящаяся полоса, и перекресток четырех ходов. Все повторяется. Кажется. У меня нет уверенности, и потому я молчу. Нет гарантий, что это не бред. Гарантии только страховые компании обещают. А сколько у
