здоровенный кувшин опирается.
Блин, да он же толще самой невесты будет! Не знаю, как она его поднимать станет.
– Слышь, – толкнул я Меченого локтем, – ты только глянь на
– Уже, – буркнул он, продолжая заглядывать в кружку.
Похоже, настроение у него упало ниже уровня городской канализации. Хотя откуда ей здесь взяться? Днем все удобства во дворе. Ночью усул имеется.
– Эй, ты покупать хоть будешь? Или передумал уже?
– Эту не буду.
Я бы тоже такую не купил.
– А других?
– Дорогие в этом сезоне невесты, – сообщил кружке Меченый.
– Слышь, а этой что, одной пары мало?
– Чего «одной»?..
Я хлопнул себя по груди.
– Ты что, тиу никогда не видел?
– Не видел.
Говорить, что и не слышал никогда об этих тиу, я не стал. Думаю, Меченый и сам все понял. Не дурак он. Посмотрел на меня, усмехнулся криво, но спрашивать, откуда я такой безграмотный взялся, не стал.
– Родит она скоро. Видишь?
– Ну вижу.
– Троих. Или четверых.
– А-а… откуда ты знаешь?
– Было бы двое, только б верхние сосалки налились. А так…
– А почему двое, а не один?
– У тиу меньше двух никогда не бывает. Даже у старых.
– А-а…
– Не про нас она. Тех видишь?
– Каких?
– Напротив. В серых плащах.
– Ага.
– Вот они и будут драться за нее. Если захотят. Тиу редко дерутся меж собой.
Меченый не ошибся. Худышка быстро обслужила наш стол, наливая всем по глотку, чуть дольше задержалась у соседнего. А когда заменила кувшин на поднос, то получила всего две кружки. Те самые, что стояли перед людьми в сером. Или покупателями, а не людьми. Мне без разницы, кто они там такие.
На «арену» здесь можно попасть просто – перепрыгнув через стол. Как быстро – зависит от исполнителя. Ну а каким образом эти тиу через стол перебрались, я и не заметил. Только что сидели – и вот уже посреди двора. Стоят лицом друг к другу и не двигаются. Поклонились слегка и начали…
Следить за поединком? Ага, как же! Лица у обоих закрыты. Попробуй отличи одного от другого. И двигаются с такой скоростью, что только размытое пятно и разглядишь. Пять секунд – и все закончилось. Замерли, опять поклонились друг другу. Тот, что пониже нагнулся, потом развернулся и пошел на выход, – проиграл вроде как. А тот, что едва кивнул, в другую сторону направился. За невестой. Ну вот и весь поединок. Если его можно так назвать. После него и площадку ровнять не стали.
Вот после великой битвы «серых» Марла и ушла. С мужиками. Она впереди, двое за ней. Шли легко, мягко. Ну Марла всегда так ходит, а эти… От их шагов должны б кружки на столах подпрыгивать да следы в камнях оставаться. Глубокие. Ни фига! Когда незнакомцы подошли к воротам, Марлу за их спинами я и не разглядел, – любой из этих двоих мог бы створку собой заменить. Легко. У нас таких раньше под балконами ставили. Только каменных. А тут такие ходят еще. Тепленькие. Один с толстенной дубиной – у меня б не получилось ее даже обхватить, другой с шестом – бревнышко куба на три. И думать не хочу, что такой «тросточкой» можно сделать. Мои нервы ненастолько крепкие.
Долго пялиться на этих культуристов мне не дали. Меченый дернулся так, что чуть с табурета меня не свалил. Хотел ему сказать пару ласковых, но увидел его рожу и на очередную невесту решил глянуть. Да-а-а. На такое стоило посмотреть.
Все как в песне: «Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я…» Вот только вряд ли эта деваха стала бы оглядываться. Она и так знает, что на нее только слепой пялиться не будет. Или извращенец. У которого на баб совсем ничего не шевелится.
В общем, была она…
Блин, ну почему, когда хочешь сказать о чем-то необыкновенном, не хватает слов! Одни буквы и желания остаются.
Короче, одета эта невеста была куда богаче остальных. Все стратегические точки украшены шнурками и чешуей. Замаскированы типа. Не той чешуей, что вместо денег здесь ходит, помельче. И радужной. Три шнура на груди (а размер у нее куда больше моего любимого будет!), а четвертый – на талии. Надо сказать, что у таких пышных баб редко бывает талия, а у этой имелась. И даже тонкая для ее габаритов. Пятый шнур шел по бедрам. Аккурат выше шерстки. А ту – бахрома с чешуйками прикрывала. Вроде бы прикрывала… Чисто символически.
Короче, к столу шла баба с большой буквы. У которой все выпуклости и вогнутости были там, где им и положено быть. А то, что они таких размеров, так это ничего. Глаз радует. И не только глаз. Как говорил Рустам: «…дэвушка такых выдающихся форм, что так и поднымают… настоэние».
Кувшин на фоне этой «дэвушки» казался совсем небольшим. И совсем нетяжелым.
Марлу тоже не назовешь мелкой бабой. Но на нее не каждый решится так пялиться. Откровенно. И облизываться при этом. Все дело в пропорциях. На Марлу глянешь – сильная баба. Сначала «сильная», а потом уже «баба». На эту смотришь – баба, баба и еще раз баба. И только потом – сильная. И уж в самую последнюю очередь подумаешь, что она и делать чего-то умеет. В смысле работать. Не будь у нее профессии, не пустили бы на аукцион. Победитель получает не только жену, но и место в клане. А вдвоем легче выжить, чем одному. Но это если оба чего-то могут.
Все это мне Меченый объяснял, не сводя глаз с фигуристой девахи. В конце добавил:
– Стумала она.
– Кто?
– Стумала. Стумать умеет.
– Что умеет? – не врубился я.
– Стумать. – Меченый все-таки повернул голову ко мне. Наверно, у меня был очень тупой вид. И я не на «невесту» пялился, а на своего соседа. Вот он и сказал: – Рыбу она приманивает. Стуму.
– А… – Стуму я уже пробовал. Класс! Но то, что она рыба, узнал только сейчас.
– Люблю рыбку. – Меченый облизнулся и поднял свою кружку. В нее тут же зажурчало из кувшина.
Вблизи «невеста» выглядела еще аппетитнее. Светлая кожа, покрытая легким загаром и золотистым пушком, мягко светилась. Дурацкое сравнение, но кожа и вправду
