Тропа волшебника

Мысленно Олег заметался в панике. Маг собирался убивать, в этом не было ни малейших сомнений, а он ничего, совершенно ничего не мог поделать. Конечно, сразу он не ударит, какой смысл нарушать дуэльный кодекс? Но ни у Триана, ни у Вашека – Олег еще не разобрался, кто из них вызвал злобу воздушника, – не было ни малейших шансов справиться с боевым магом. Можно было бы перевести стрелки на себя, но – тут Олег опять изучил щиты уже подходящего к их столику бакалавра, – шансов не было и у него. При всей его силе. Щиты боевого мага, окончившего третий курс Академии, были ему пока не по зубам, что наглядно доказывало множество учебных поединков. Шансов на победу не было. Или?..

– Позволь мне… – раздался тихий, вкрадчивый голос в глубине сознания. – Позволь…

– Кто ты? – Шепот будил странные, но почему-то знакомые ощущения и желания. Хотелось убивать. Терзать клыками и когтями беззащитные тела врагов. Очень хотелось. Олег замер, пораженный догадкой.

– Я – это ты, – подтвердил голос. – Ты – Демон! – И кружащийся водоворот ярости, ненависти и других, совсем уже безумных, нечеловеческих ощущений утянул несопротивляющегося Олега на дно сознания, растворив его чувства и желания среди страстей проснувшегося демона.

Тем временем, пока Олег вел этот диалог с самим собой, Эрлих подошел к столу, небольшим разрядом молнии, опалившим лицо, прервал Вашека и начал пространный монолог, в котором выражал свое мнение о темных магах, малефиках как об особо мерзких представителях оных и о их месте в природе мироздания. Так же он высказал свое, особое, и крайне нелицеприятное мнение о людях, которые с ними дружат, – при этом он перевел свой взгляд на Франко и Олега и девушек, которые с ними общаются, – в последней части его речь была составлена целиком из мата, а взгляд не отрывался от Лиссы. Затем он перешел к заключительной части, венцом которой должен был стать вызов на дуэль, брошенный всем присутствующим здесь малефикам, но тут Олег раскрыл закрытые до того момента глаза и поймал ими взгляд разошедшегося мага. Тот отшатнулся как от удара. Казалось, за те минуты, что прошли с момента, когда высокий светловолосый парень держал глаза закрытыми, в них поселилась бездна. Бездна тьмы, ужаса и боли!

– Вы оскорбили темных магов, а значит, и меня, – произнес он холодным, шипящим голосом.

Казалось, ледяной арктический ветер пронесся между столами, замораживая кровь слышащих его людей и обволакивая сердца каким-то темным, нутряным страхом. Хорошо знавшие голос Олега, его друзья были поражены и испуганны. Испуганны даже больше, чем при неспровоцированной атаке бакалавра. Трое его друзей замерли на своем месте.

– Я, – тут светловолосый повернул отворот куртки, демонстрируя всем желающим свой значок некроманта, – вызываю вас на дуэль! К вашим услугам, лэр, – произнес он ритуальную фразу начала магической дуэли.

Как бы ни был ошарашен боевой маг, но дуэльный кодекс в него вдолбили намертво.

– К вашим услугам, – эхом откликнулся он, отшатываясь и вскидывая руки для разящего заклятия. Но он не успел. Что-то легко, совсем не больно прикоснулось к его ноге – и мертвенный холод начал разливаться по телу, не давая произносить привычные формулы, сбивая и высасывая потоки энергии. Эрлих пытался бороться, раз за разом повторяя формулы очищения, защиты от ядов, восстановления, но вся бросаемая энергия словно высасывалась из него, пропадая в холодную бездну, которая быстро подбиралась к сердцу. Он вскинул глаза – не пристало боевому магу погибать, отводя взгляд от противника, и наткнулся на ту же бездну во взгляде своего врага. Только теперь она казалась какой-то… Сытой?!!!

Он понял. Понял все. Кто его убийца и что ожидает его душу. Точнее, НЕ ожидает. Ибо душа, поглощенная демоном, исчезает из мироздания навсегда. Он открыл рот, чтобы закричать, предупредить других о сущности того, кто сидит в этой таверне с ними за одним столом, – и какая разница, что еще минуту назад он считал их врагами! Но именно в этот момент высасывающий душу холод сломал последний барьер и прикоснулся к его сердцу. Эрлих, бакалавр боевой магии Воздушного факультета, так и умер с открытым для последнего вопля ужаса ртом.

Его убийца обвел таверну взглядом, остановив его на сжавшихся от ужаса друзьях покойного.

– Мой враг убит на честной дуэли. Признаете ли вы это? – все тем же холодным голосом спросил он. Головы дружно закивали. Молодые бакалавры[5] испытывали настолько сильный ужас, что даже не могли это скрывать.

– Хочет ли кто-нибудь попытаться отомстить за его смерть и вызвать меня? – продолжил светловолосый.

Головы завертелись, едва не спрыгивая с плеч, демонстрируя отчаянное нежелание их владельцев заниматься местью.

Парень помолчал еще немного. Бездна медленно уходила из его глаз.

– Ну и отлично, – в конце концов сказал Олег, садясь на свое место.

* * *

– Опасность, опасность, опасность, – шорохом осенних листьев доносилось со дна сознания Истока. – Опасность, опасность, опасность. – Я вздохнул, пробуждаясь и впервые осознавая себя. Как это необычно и интересно – мыслить, но… – Опасность, опасность, опасность, опасность, опасность, – похоже, на осознание у меня маловато времени. Надо взглянуть, что происходит.

Я поднялся к поверхности сознания и осторожно заглянул в память Истока. – ПИЩА!!! – Я на мгновение захлебнулся слюной. Мой Исток сидел в окружении гигантского количества вкусной и невероятно питательной ЕДЫ!!! Тут же в сознании Истока появилась – нет, не мысль, даже не закон, а идея о категоричной невозможности подобного рассмотрения. – ЭТО ДРУЗЬЯ! НЕ ПИЩА!!! – что ж, понятно.

Мы едины с Истоком, и он – это я. Мы – две части единого целого, между которыми пока есть преграда. Когда она падет, мы станем одним, и все его знания станут моими, и вся моя сила станет его, и я пойму смысл этих запретов. Пока же – приму на веру, раз это так важно для Него. Но интересно, что же такое – друзья и чем они отличаются от пищи, что их нельзя есть? Может быть, ядовиты?

Между тем тревога нарастала. Я осторожно выглянул на самый верхний слой сознания и увидел ее причину – средних размеров пищу, приближающуюся к моему Истоку. ПИЩУ?!! – на этот раз от нашего общего сознания никаких возражений не поступило. Между тем пища приближалась, а Исток волновался все больше. Странно… Неужели он считает, что нам может угрожать какая-то еда?

Я еще раз выглянул в его сознание. Нет… Кажется, эта пища угрожала не нам, а кому-то из тех, кого Исток называет друзьями, и он боится, что не сможет их защитить. Ничего не понимаю. Скорее бы объединение. Я тоже хочу все знать! Например, почему не только нельзя есть друзей самому, но и нельзя позволять этого делать другому? Если они ядовиты, то пускай он и отравится! А потом можно будет съесть и его!! Но Исток этого не хочет. Он хочет, чтобы друзья остались целы и невредимы. Пытаюсь понять это и выглядываю в его сознание немного глубже, совсем забыв о маскировке. Пища, нет враг, – я нашел-таки нужное слово в сознании Истока, подходит совсем близко. И я не выдерживаю.

– Позволь мне, – шепчу ему я. – Позволь…

– Кто ты? – откликнулся Исток, и только тут он ощутил мое присутствие. Ярость, ненависть, жажда крови – какие странные слова мелькают в нашем разуме. – Это все обо мне? Так он меня ощущает? Интересно, что означают эти понятия? Но это потом… Вот Исток сообразил, кто я… Как же медленно движутся его мысли, какими извилистыми путями путешествуют они по сознанию. Ничего… После слияния ты научишься моему способу мышления. Что это? Он боится? Боится меня? Боится нашего слияния??? Но это же глупо! В слиянии нет потерь, есть лишь приобретения! Впрочем, не буду его торопить. Когда-нибудь он поймет это и сам. А пока надо его успокоить.

– Я – это ты. – Говорю ему. И это правда. Но не вся. Как исток и устье одной реки, мы являемся одним и тем же существом, но при этом далеко не одно и то же. И я даю пояснение, называя себя известным ему понятием. – Ты – демон! – После чего принимаю управление нашим телом. Напоследок Исток просит меня, чтобы я оставался в человеческом теле, не выдавая себя, и позаботился о безопасности друзей, – да что же это такое! Объяснит мне кто-нибудь (точнее, Исток – кто же еще?) или нет? – и спокойно ныряет в глубь сознания, так и не дав мне необходимых пояснений.

В это время пища уже подошла к столу и, опершись на него, начала говорить.