количестве энергии, камень начинал пить жизненные силы, причиняя нестерпимую боль эльфу, неспособному умереть от старости.
– Если они промедлят еще немного, мне хватит сил, чтобы разорвать цепи, и тогда… – Кровожадные мысли замелькали в голове пленника. – И тогда ты немедленно уйдешь на Звездную дорогу, а добравшись до дома, просто пожалуешься князю. И никакой самодеятельности! Она имеет свойство заканчиваться на алтарном камне! – резко оборвал сам себя молодой эльф.
И тут по коридору раздался давно уже ожидаемый звук шагов. Дверь распахнулась от сильного толчка, и в проеме появился высокий светловолосый мужчина в черной кожаной куртке, усеянной серебристыми заклепками, и темно-синих штанах из грубой ткани. Все это Эллеар успел увидеть мельком, затем он поднял глаза, встречая взгляд вошедшего, и нанес свой удар.
Когда Олег увидел запертую на тяжелый железный засов с висячим замком обитую железом дверь, он понял, что там находится какой-то важный пленник пиратов, и обрадовался. Радость вызывала сама возможность не убивать. После учиненного побоища Олег испытывал сильное неприятие к убийствам, несмотря на осознание необходимости того, что было сделано.
Одним ударом разрубив магическим мечом дужку замка, он ворвался внутрь и пораженно замер. Большую часть камеры занимала огромная плита черного гранита, в которой он с удивлением опознал алтарь стационарного жертвенника сил устаревшей модели. Данная разновидность жертвенника была изобретена цитадельцами более трехсот лет назад и предназначалась для перекачки магических и жизненных сил пленников к магам. К алтарю толстыми железными цепями был прикован… Олег мотнул головой, однако наваждение не проходило: невысокого роста, тонкий и гибкий четырнадцатилетний подросток. Именно так решил Олег, бросив на пленника первый взгляд. И лишь со второго он заметил длинные, острые уши, выглядывающие из спутанной шевелюры бледно-золотистого цвета, и невероятную правильность и изящество черт лица, абсолютно невозможную для вида Homo sapiens. Сомнений не было: перед Олегом находился самый настоящий представитель эльфов, более полутора тысяч лет назад покинувших Эльтиан и НИКОГДА не выходящих за пределы оставшихся трех священных лесов.
Тут эльф поднял голову, и его огромные и слегка раскосые глаза встретились с глазами человека. Олег почувствовал сильное головокружение. Из глаз этого существа, так напоминающего человеческого подростка, смотрела Вечность. Века и века постижения неподвластного людям знания, тысячелетняя мудрость древней расы навалились на него, стремясь смять и растворить в себе хрупкий человеческий разум, подчинить тело, лишив его воли и свободы выбора.
Но навстречу лазурно-сияющей Вечности, текущей из взгляда эльфа, встала Бездна, с некоторых пор поселившаяся в глубине глаз Олега. Властно восстав из темных закоулков его души, она как ненужную тряпку отшвырнула в сторону его личность, чтобы схватиться насмерть с достойным врагом. Бездна противостояла Вечности. Тишина и покой векового леса бились с воплями и криками терзаемых в аду душ. Мудрость полководцев, в глубине тихих штабов распланировавших идеальное сражение, схлестнулась с боевой яростью воинов, в ослеплении битвы бросающихся под танки с последней гранатой в руках и тем самым ломающих самые хитрые, самые надежные планы врагов.
Выверенный порядок расчетов и планов, книжной мудрости и теоретического знания столкнулся с Хаосом, слепой удачей и смертным безумием, столкнулся и отступил. О, он еще мог сражаться, мог сделать многое, но силы призвавшего его носителя были истощены, его энергии было недостаточно, поддержание долгой связи убило бы его, и Порядок отступил, не желая быть причиной смерти своего приверженца. Тем более что противостоящий ему носитель Хаоса был буквально переполнен черной энергией, и победить в этом поединке было невозможно.
Эллеар со стоном откинулся на алтарь, которому предстояло стать местом его смерти. Сил не было даже на смертное заклятие. Эльф не мог спасти даже собственную душу!
«Мама, папа, простите меня, – подумалось ему. – Прости и ты, Аритана! Надеюсь, ты сумеешь забыть меня, глупого Эллеара, твой «летящий листик», который решил, что уже достаточно силен, чтоб прогуляться по прародине и снять проклятие с «наказанной земли». Простите, друзья! Я не вернусь даже в виде духа по лунной тропе. Моя душа послужит кормом для какого-то демона, нанятого разбойниками для своих грязных целей. И я ничего, ничего не могу поделать! Противостоять Пожирателю душ я не смог бы и в лучшие времена. Вот и ответ, почему отключили алтарь. Колдуны не хотят рисковать, опасаясь, как бы эта тварь через алтарь не добралась и до их грязных душонок. То-то славно было бы! Но почему он не нападает?»
И, словно в ответ на последнюю мысль эльфа, демон, почему-то продолжающий сохранять человеческий облик, шагнул вперед. Пылающий багровым огнем меч в его руке взлетел и обрушился… На приковывающие Эллеара цепи!
Освободив пленника, демон перебросил легкое тело через плечо и, покачиваясь, направился к выходу. Было видно, что его самочувствие тоже оставляет желать лучшего, и про себя Эллеар порадовался удачности своей атаки. Свисая с плеча упорно тащившего его куда-то демона, Эллеар остро сожалел о своей полной истощенности, не дающей ему даже пошевелить рукой. Висящий на поясе у твари инферно, длинный волнистый кинжал, казалось, так и просился в руку. Конечно, эльф был не настолько наивен, чтоб предполагать возможность убить демона его собственным оружием, но… один точный удар – и его душа была бы недостижима для Пожирателя, отправившись на перерождение по лунной тропе.
Однако зрелище, увиденное им, когда они выбрались на палубу, несколько поколебало его решение при первой возможности покончить с жизнью.
На палубе вповалку лежали мертвецы. Часть их несла страшные раны от мечей и разрывы, несомненно оставленные длинными когтями, но куда большая лежала без всяких внешних повреждений, с навеки запечатленным на лицах ужасом. На распадающихся ошметках ауры они несли явные следы удара инферно. Но самое странное – все мертвецы принадлежали к команде пиратского судна! Эллеар даже опознал четырех облаченных в темные мантии палачей-колдунов, управлявших алтарем, после чего наконец-то потерял сознание.
В себя эльф пришел лежа в небольшом и светлом помещении. Судя по изрядно пополнившемуся резерву и лучам солнца, играющим на потолке, прошло уже немало времени. Легкое покачивание и тихий плеск свидетельствовали, что он находится на плывущем куда-то корабле. Эллеар осторожно пошевелил конечностями и поразился. Он был свободен! Проклятое холодное железо больше не стягивало его силу! С трудом подавив первый инстинктивный порыв вскочить и атаковать, он прислушался. Рядом беседовали двое.
– …Боюсь, до города он не протянет. – В приятном мужском голосе сквозила грусть. – Я передаю ему все силы, которые только могу, но все как в бездну падает! Тут нужен хороший целитель, а не некромант- недоучка!
– Старайся! Он должен дожить до Ламарры! В крайнем случае, я могла бы его обратить… Для простого перерождения не требуется много времени. – Второй голос, по всей видимости, принадлежал молодой девушке, и в нем звучало сильнейшее сомнение.
– Это, конечно, вариант… Вот только захочет ли он жить вампиром – без света солнца, без любви, без надежды?
– Ну я же жила!
– Не сравнивай. В конце концов, ты же стала высшей! А возвысить его теперь просто некому. Проклятая стрела! Никак не удается даже остановить кровотечение!
– Может, наш гость поможет? Я слышала, эльфы – превосходные лекари!
– Поможет он, как же! Представляешь, стоило мне зайти в его камеру, так он меня сразу же какой-то мозголомной гадостью атаковал! Сам не знаю, как отбился! На всякий случай, если он вновь атакует, не смотри ему в глаза, может подчинить!
Эллеар был поражен настолько, что не удержался и, слегка повернув голову, взглянул на беседующих.
«И это демон?!! Демон пытается лечить? Сожалеет о том, что не может кого-то спасти?! Советуется и предостерегает от опасности?!! Такое просто невозможно! Это неправильный демон!» Кроме того, чувства эльфа, обострившиеся с возвращением магии, не ощущали близкого присутствия инфернальной твари.
Нет, что-то подобное, напоминающее запах инферно, витало в воздухе, смешиваясь с запахом смерти, часто сопровождающим присутствие разного рода нежити, однако запах был слишком слаб, будто демон
