благонадежность, отказались категорически. И даже на мзду не позарились, вот что удивительно!
– Не хотят – не надо, – решил Хельги. – Пойдем старым проверенным путем. Сквозь стену.
Так они и поступили. Бережливый Орвуд даже лошадь хотел таким манером с собой провести. Схватил под уздцы, потащил. Та уперлась, и ни в какую.
– Ты что, угробить меня задумал? – рассердился урожденный спригган. – Куда скотину тащишь?! Оставь снаружи, тебе говорят! Я сейчас проход перекрою, еле держу уже! Думаешь, легко вас сквозь камень таскать?
– Уведут ведь! Как пить дать уведут! – пояснил свои действия гном.
– Ну и демон с ними! – Хельги резко перекрыл стену, последняя пядь гномьей бороды оказалась намертво замурованной в сером камне. – Так тебе и надо! – Он принялся столь демонстративно хлюпать кровью, сочившейся из носа, что Орвуд не рискнул роптать.
Мага, великого Мерлина, они отыскали быстро. Во всем королевстве не нашлось бы человека, кто не знал бы дороги к его жилищу.
Жил маг богато, на широкую ногу. Неприветливого вида башня, сложенная из плохо отесанных валунов, высилась в южном углу рыночной площади.
– О! Я ее знаю! – обрадовался Эдуард. – Ее при моем деде в водонапорную переделали. А раньше, выходит, маг жил! Здорово, да?!
Ему неуверенно поддакнули.
– Интересно, – задумалась Меридит, остановившись перед темной дубовой дверью на массивных накладных петлях, – это тот самый Мерлин, что был учителем нашего Перегрина, или другой?
– Ой, ой! – Хельги попятился. Он и самого-то профессора боялся, чего уж говорить о его учителе. – Я вас, наверное, здесь подожду. Вы ступайте разведайте, что и как…
– Не дури. Не на экзамен идешь, – велела сильфида, взявшись за дверной молоток.
На стук ее лениво вылез опрятный и очень упитанный домовый гоблин в коричневом суконном жилете с отделкой из золотого сутажа. Важно осведомился, кто такие, и удалился с докладом. Отсутствовал он достаточно долго – Энка успела разозлиться и начала отпускать нелестные комплименты в его адрес. Хотела вновь пустить в ход молоток, чтобы «расшевелить неповоротливого борова», но тот явился сам. Царственным жестом распахнул дверь, пропуская визитеров в башню.
Видно, в Средние века великие маги были в большой цене. Внутреннее убранство жилища однозначно свидетельствовало о высоком социальном положении своего хозяина.
Роскошная лестница резного дуба вела на верхние этажи. Вдоль нее по стенам висели парадные гобелены с натуралистичными изображениями диковинных магических тварей, разного рода чудовищ, а также прелестных дев. Бронзовые подвесные светильники и высокие канделябры освещали средневековый интерьер довольно ярко – не в каждом современном доме такое встретишь. А у входа в лабораторию стоял василиск – не то чучело, не то муляж в натуральную величину.
Заслуживала внимания и сама лаборатория. Огромное, во весь этаж, помещение с высокими потолками и узкими стрельчатыми окнами, похожими на бойницы, по размеру превосходило университетскую лабораторию Перегрина раза в полтора, да и обставлено было не в пример богаче. Собственно, лишь половина его использовалась в научных целях. В ней размещались стеллажи с разного рода реактивами в красивых темных флаконах, с колбами, ретортами и прочей магической утварью. На длинном, во всю стену, столе с гранитной столешницей громоздился перегонный куб, наполненный фосфоресцирующей в полумраке жидкостью, – видимо, хозяин не пренебрегал алхимией. Имелся здесь и кованый сундук, весь испещренный охранными символами. Сунься в такой без спросу – мокрого места не останется. На гладких плитах пола несмывающейся краской была начертана большая пентаграмма. Хельги покосился на нее с неудовольствием – не любил он такие вещи. У стены слева стояла на гнутых когтистых ножках чугунная жаровня с вытяжкой, в ней, несмотря на летний зной, слабо тлели угли.
Вторая половина зала служила одновременно библиотекой и кабинетом для приемов. Пол здесь был устлан великолепным сехальским ковром, темным, с мелким геометрическим орнаментом. Посередине стоял овальный дубовый стол в окружении резных стульев с очень высокими спинками. На книжных полках поблескивали не выцветшим еще золотым тиснением те самые магические фолианты, что спустя много- много лет назовут средневековыми. Но были здесь и совсем древние рукописи, явно не принадлежавшие молодому человеческому роду, и даже стопки каких-то глиняных табличек. А у стены справа возвышался камин, в нем, слава богам, ничего не тлело и топка была загорожена низкой сехальской ширмой с драконом.
Сюда-то, в лабораторию, гоблин гостей и препроводил.
Мерлин, встретивший их на пороге, выглядел традиционно колоритно. Не молодой, не старый – возраст великих магов всегда трудно определить на глаз. Высокий, узколицый, с седоватой клиновидной бородой почти до пояса. Одет в мантию и остроконечный колпак наподобие тех, что любят носить звездочеты и астрологи, но другой расцветки: золотые магические символы по черному бархатному фону. Эдуард был очень доволен. Именно так, по его мнению, и подобало выглядеть настоящему чародею. «Это вам не Балдур Эрринорский какой-нибудь, которого встретишь на улице, так в жизни не догадаешься, колдун это или простой горожанин. Определенно за столетия нравы представителей магических профессий изменились не в лучшую сторону! Совершенно перестали заботиться о внешности и в результате утратили часть былого авторитета» – так рассуждал про себя принц.
Прием им был оказан весьма любезный. И обедом, дичью на вертеле, накормили, и отдохнуть с дальней дороги предложили. Но у Хельги сложилось неприятное впечатление, что визит их не стал для хозяина неожиданностью. Хорошо, если мага просто предупредили велотские коллеги по цеху. А если их вновь угораздило вляпаться в историю с пророчествами и предсказаниями?! Что-то уж слишком расстарался Мерлин ради незваных гостей.
– Мне думается, – тихо возразил ему Аолен, – Мерлин, будучи великим магом, узрел твою демоническую сущность, в том причина его угодливости.
– Конечно, – громко уточнила сильфида, – какой дурак станет обострять отношения с демоном- убийцей?
– Почему бы не предположить, что он просто человек хороший? – грустно спросил Рагнар.
Орвуд хотел ответить ядовито, но в этот момент хозяин, отлучавшийся в виварий, вернулся, и
