Переговоры длились три часа – Орвуд торговался!
– Я думал, я его убью! Если сам прежде не умру со скуки! – жаловался позднее Хельги.
– А по-моему, было занятно, – хихикнула Энка. – Напоминало сказочку о двух баранах на узком мосту.
Гном с достоинством поглаживал бороду:
– Просто вы ничего не смыслите в торговых делах. А я целых три сотни выторговал! Считай, целую бочку!
– Орвуд, милый, – тихо на ухо шепнула диса, – у тебя как с головой? На самом деле мы ничего не покупаем! Забыл?
Гном заметно смутился, – видно, и вправду забыл. Но быстро воспрянул духом:
– Все равно! Если бы мы совсем не стали торговаться, гоблину это показалось бы подозрительным.
– Никто не говорит – совсем, – мягко возразил Аолен. – Часа вполне хватило бы.
– За час больше сотни не выторговать, эти гоблины скупые как… как…
Энка хихикнула тихо:
– Как гномы!
От иронии не удержался даже Рагнар.
– Да! Это нанесло бы непоправимый удар по казне нашего королевства! Ты так торговался, будто из собственного кармана платить должен.
Орвуд задрал нос:
– Если бы речь шла о моем собственном кармане, я бы и до вечера не управился!..
Впрочем, вопрос стоял не только о цене, но и об условиях сделки. Гоблин запросил всю сумму вперед. Орвуд сказал, что они не слабоумные – таскать такие деньжищи по разбойным местам. «Места у нас ти…» – начал гоблин, но вовремя опомнился и пошел на уступки.
Сошлись на следующем. Господин Буркудор, так звали гоблина, тотчас же отправляет в Оттонское королевство гонца с письмом от Рагнара. Покупатели дожидаются транспорта – пустые подводы вернутся из рейса через два-три дня – грузят товар и, сопровождаемые охраной, выступают в путь по той же дороге. Гонец, получив деньги и сопровождение, выходит в обратный путь. При встрече они обменяются охраной, и каждый пойдет своей дорогой: покупатели с грузом – в Оттон, гонец с деньгами – в Аполидий. К обоюдному удовольствию.
Письмо рыцарь писал собственноручно, уже в подвале. («При посторонних я не могу!» – заявил он.)
«Здравствуй, дорогой папаша, ваше величество. Который раз пишет тебе сын твой Рагнар, не подумай, что заделался писарем, просто судьба такая сложилась. Рад сообщить, что жив, здоров и весел, чего и вам с дорогой мамашей желаю. Хорошую и полезную вещь купил я в Аполидии. А потому прошу тебя выдать подателю сего полторы тысячи золотом, как уговорено, да сверх того еще полсуммы – от моих щедрот. И провожатых ему выдачи, сколько свободных найдется, чтобы прежде времени с деньгами не сбег. Погоды у нас стоят чудесные, скоро прибуду с товаром. Ваш любящий сын Рагнар».
Перечитал и сам умилился, так складно получилось!
– Видишь, как хитро! – похвастался он Меридит. – Если бы написал «я купил в Аполидии хорошую вещь», гоблин сразу понял бы, что отец не знает, о чем речь! А я слова-то переставил – и он не догадается! И папа тоже не удивится, он в таких тонкостях не станет разбираться.
– Молодец, – похвалила диса, пробежав глазами послание и исправив пяток грамматических ошибок. – У тебя есть чувство языка!
– Зато нет чувства меры! – принялся браниться Орвуд. – Полсуммы сверху! Совсем рехнулся! Чего ради я, спрашивается, торговался?! Монарху недопустимо быть расточительным, как «каменному лбу» после получки!
Хельги попытался утихомирить сердитого гнома:
– Сделка ведь ненастоящая! – Но тот расходился еще пуще:
– «Ненастоящая»! Зато золота король отвалит самого настоящего!
– Да ладно, не обеднеем, – отмахнулся наследник престола.
Но Орвуд не отставал:
– Гоблина такая безумная щедрость только насторожит! – И пришлось рыцарю все переписать, исправив «полсуммы» на «четверть».
– А твой папа не станет волноваться? – забеспокоилась чуткая Ильза. – Ты написал, что скоро прибудешь, а это ведь неправда!
– Нет! – широко улыбнулся Рагнар. – Все продумано! Видишь, вот тут я вставил про погоду? Это наш тайный семейный сигнал. Он значит, что от этого места и дальше я все вру! Папаша сразу поймет, что ждать нас пока что рано! – Он победно оглядел присутствующих, ожидая восхищения. Но Орвуд его ловкости не оценил. Наоборот, подскочил с места от возмущения.
– Осел сехальский! Раньше надо было вставлять! Перед деньгами! Переписывай, пока не поздно!
– Отстань! – по-настоящему рассердился Рагнар. – Я рыцарь, а не писарь, чтобы по двадцать раз одно и то же переделывать!
И забарабанил мощным кулаком в железную дверь.
