Фон говорил со старомодной учтивостью, но при этом его манеры и речь казались немного наигранными. Внутренний голос, к которому Маркине велено было прислушиваться, что-то ворчал, но крайне неразборчиво. Похоже, он тоже был от фон Гана не в восторге, но… Внутренний голос как-никак был частью самой Маргоши. И если она со своим внутренним голосом становится такой же капризной и разборчивой, как старая княжна, это говорит лишь о родственном сходстве характеров. Генетику зря записывали в лженауки, как ни крути!
– По делам? – радостно переспросил фон Ган, словно ему сообщили нечто приятное. – Тогда позвольте, я вас подвезу? Куда бы вы ни направлялись, думаю, нам по пути.
Наверное, соглашаться не стоило – в таких назойливых приглашениях обычно мало искренности. Но если дать понять фон Гану, что любезности придуманы не для подобных случаев, и гордо удалиться, можно прослыть среди новой родни невоспитанной особой. Ну пусть, в конце концов, подвезет – не будет большой беды, если он потратит на Маргошу десять – пятнадцать минут своего времени и пару литров бензина…
Маргарита поблагодарила и села в автомобиль.
ГЛАВА 17
– Голубчики, вас надо слегка осовременить, – заявила Валька братьям Брюсам.
– А что сие мудреное слово значит? – заинтересовался Роман Брюс.
– Ну вам надлежит принять вид, соответствующий нынешним временам. Не все же вам невидимыми и неощутимыми на воздусях над городом шастать или, являясь в допотопном виде, людей пугать? Приняв обличье обычных горожан, вы сможете позволить себе гораздо более интересно проводить время!
– Никогда не были обычными горожанами и не будем! – гордо заявил Роман. – Нами под началом Петра на сих пустынных брегах был град, столь дивно ныне разросшийся, заложен… И хоть Нева в гранит закована, а дома и дворцы ввысь вознеслись, мы здесь всегда хозяевами были и будем!
Яков перебил брата:
– Погоди, Рома, Хлоя говорит дело! Обычными горожанами мы не станем, а лишь примем их обличье. И сие нам не в укор. Как на венецьянском машкераде, скроем от глаз посторонних истинную сущность свою.
– И для каких же нужд сей машкерад потребен? – удивленно спросил Роман, по-прежнему не понимавший, в чем его пытаются убедить.
– Для каких, для каких… Сам догадайся! Сие превращение даст нам возможность не токмо со стороны на дела и развлечения горожан любоваться, но и самим посильное участие в городской суете принимать… Приобщимся к миру живых. Оно весьма занимательно выйдет.
– Что ж, брат, ты всегда к различным авантюрам склонность питал. Еще одно приключение лиха не прибавит.
– Конечно, не прибавит, мальчики! Какое там лихо? Шуточки одни, – вмешалась Валька. – Я на вас наведу чары личины – на призраков они действуют еще лучше чем, на людей. А когда потребуется – сбросите их с себя, и все. Говорить не о чем.
Через десять минут братья оказались облаченными в джинсы, майки с яркими надписями на груди и кожаные куртки. В таком обличье они напоминали двух немолодых, состоятельных и уверенных в себе мужчин, из числа бывших хиппи, ностальгирующих по временам ушедшей молодости.
– Вот, так вам будет вполне удобно! – заявила Валька, довольная делом рук своих.
Но братьев Брюсов подобная метаморфоза в восторг не привела.
– Удобство в этаком наряде весьма сомнительно, – проворчал Роман. – Узко-то как нынешнее платье шьют.
– Ничего, привыкнете! В таком наряде и драться сподручно, и танцевать…
– Танцевать? Да кто же на танцевальную ассамблею явиться дерзнет в портах из рядна? – возмутился Роман.
– Ну на тебя не угодишь! – вздохнула Валька. – Как ты выглядеть желаешь, капризное существо?
Роман задумался:
– Желаю быть похожим на самого себя, си-речь на важного сановника, снявшего с плеч мундир и облачившегося в партикулярное платье! С поправкой на новые времена и веяния, – важно произнес он.
– Эк оно как! – задумчиво произнесла Валька. – Вообще-то и сановники хорошей джинсой не брезгуют, но ладно уж, обратимся к унылой классике.
В результате воздействия новых чар Роман Брюс оказался облаченным в элегантный костюм-тройку, белую рубашку и галстук.
– Офис-менеджер, блин! – вздохнула Валька. – Но в чем-то и на олигарха смахиваешь! Секьюрити только не хватает!
– Непонятны слова твои, Хлоя. Но если выбора другого нет, я предпочту этот кафтан прежней кожаной робе. В таком платье хоть и несподручно фехтовать да верхами скакать, все же, мне сдается, оно попристойнее будет.
Роман попытался взглянуть на себя в зеркало, но, как и следовало ожидать, никого там не увидел – привидения в зеркалах не отражаются. Только пиджак, натянутый на белоснежную сорочку, поигрывал невидимыми мускулами под тканью рукавов.
– Не суетись, зеркала ныне не про нашу честь, брат, – успокоил его Яков. – Красавец, поверь на слово. Хлоя, голубка, не сочти невежей, но и мне желательно преобразиться, подобно брату. Чую, что для мужей, имеющих вес в обществе, подобное платье уместнее будет.
– Да какой у вас вес, духи вы бесплотные? – возмутилась Валька. – Типичная мания величия. Совсем сбрендили от воздуха свободы… В джинсах вы бы внимания к себе не привлекали, и все ваши странности можно было списать на чудаковатость нрава. А костюмчики обязывают. Ну ладно, что с вами делать… Знаю,
