Доселе никто не рисковал лишний раз вслух помянуть причину поспешного бегства.
— Так ведь мы на помощь спешим! — сказал ему Крох.
— Конечно, — добавил Укром. — Кабы не слова звездочета — кто бы нас с пути свернул какими-то там снами!
Пожалуй, они и правда начинали в это верить.
Река все круче забирала к югу. С вершины одного из холмов Торопча и Тинар, коротко сошедшиеся после охоты на Серебряном озере, разглядели: впереди опять равнина, даже Древлетский лес на том берегу как будто отступает.
— Поедем-ка мы по-над рекой, — предложил Ворна.
Отряд вернулся к Лесной. Действительно, уже в нескольких верстах от места последней ночевки берег был ровным, редкие купы тальника более не сдерживали продвижения. Ехать напрямик было куда веселей, чем крутиться в холмах. Скакунов пустили рысью.
Однако насладиться дорогой не удалось. Державшийся впереди Найгур вдруг резко остановил коня и вскинул руку:
— Глядите! Здесь кто-то был ночью…
Сначала славиры не поняли. Бывалые люди, даже они ничего не увидели в открывшейся пологой ложбине, в полусотне шагов от реки, ни кострища, ни хвороста, ни других явных примет стоянки. Однако трава и впрямь была примята.
Резкий порыв северного ветра заставил Нехлада вздрогнуть. Кто мог здесь пройти? Ясно, что не лихи — из них даже те, кого считают сумасшедшими, сюда отродясь не забредали. Древлеты? За прошедшие дни походникам ни разу не удавалось заметить на том берегу признаков человеческого быта: ни лодок, ни сетей, ни даже дыма. Если древлеты и жили в этих краях, то укромно. Да и вообще все, что знал Нехлад об этом народе, говорило: они, как и лихи, не великие любители путешествий.
И не славиры, конечно. Зачем бы отцу выпускать лишний отряд, когда в Новосельце рук не хватает? А главное — что это за стоянка без костра?
Ворна спрыгнул с коня и сказал:
— Стойте здесь, я осмотрюсь. Торопча и Найгур, идемте со мной.
Спешился и Нехлад. Много времени отдавая книгам, он не слишком хорошо владел азбукой следов, но кое-что в этом деле смыслил и, как говаривал наставник, по крайней мере, владел искусством чужие следы не затаптывать.
А учиться никогда не поздно. Сперва Яромир, правда, не поверил себе, но потом заметил удивленные лица товарищей и понял, что не ошибается. Ворна даже помедлил, прежде чем объявить:
— Странное дело. Две дюжины их тут было, может, побольше, но никак не менее. Пришли они с севера, пешие. Простояли тут всю ночь. Спали вповалку, а когда проснулись, какое-то время стояли дозором: следы ведут на вершины ближних холмов. А потом вдруг дали деру… Найгур, ты дальше прошел, куда они свернули?
— На северо-восток пошли, — ответил лих. — Точнее сказать, побежали: на сотню локтей вдаль следы ведут широкие, с сильно вдавленным носком.
— Обувь на них не наша и не лихская, — добавил Ворна. — Сами они, к слову сказать, ростом невысоки, но, видать, ширококостные, весят как славир в броне.
— И вот еще что странно, — сказал Торопча. — Ни единой крошки нигде нет… словно и не ели вовсе. А ведь много часов здесь провели.
Этого Нехлад, конечно, не заметил, но, когда Торопча поделился наблюдением, молодому боярину вспомнилось другое.
— Вот еще странность, — сказал он. — Мы по утрам непременно в сторонку отходим по понятному делу, а эти…
— Правда! — воскликнул Торопча. — Кто же они такие? Не то чтоб сильно мне хотелось это знать, но надо. Боюсь, придется еще свести знакомство, ведь им в этих краях, кроме нас, больше и некого высматривать.
— Поедем по следам, если только они не отклонятся слишком в сторону, — предложил Яромир. — Действительно, таких попутчиков терять из виду не стоит.
Походники миновали ложбину и двинулись по следу неведомых соглядатаев. А те словно нарочно старались, следили густо и явно, хотя, кроме отпечатков на земле, ничего после себя не оставляли — ни шнурка оборванного, ни клочка какого-нибудь… Оно вроде и необязательно в дороге вещи ломать да разбрасывать, но после странной стоянки все бросалось в глаза.
— Не понимаю, почему они пошли на восток, — поделился Ворна с Нехладом. — Неужели подумали, что мы опережаем их? Так ведь крыльев-то у нас пока что нету.
— Ворна, — спросил Яромир, — как думаешь, неужели это и вправду… не люди?
— Да как тебе сказать… — закусив губу, ответил наставник. — Боюсь так думать. Не хочу. Только я глазам-то верить привык… Не знаю.
— Это навайи, — сказал вдруг Найгур.
— Что? — встрепенулся ехавший неподалеку Радиша. — Как ты сказал?
— Навайи. Вы, славиры, говорите
— Да нет, не похоже это на навь.[10] Никогда я не слышал о призраках, которые бы весили как славирские бронники, и этак драли землю подметками. Должно быть, этим словом лихи обозначают что-то другое.
— Может быть, — ответил Найгур. — У вас еще говорят про вурдалаков — очень похоже.
— Ну вурдалаки — не самое страшное![11] — может быть, несколько более громко, чем собирался, сказал Ворна. — Они доброй стали ох как не любят!
— Ты уже справлялся с такими? — спросил молчавший доселе Дайнур, и под напускным спокойствием его вдруг отчетливо проступили страх и надежда.
— Нет, — вынужден был признать Ворна, однако нашелся: — Нас такие чудища давно, с прадедовых времен, не тревожат. Знаешь почему? Мы сталью владеем. — Видя, что обманул ожидания лиха, он добавил: — Да и река нам поможет. Кажется, я знаю, отчего они нас не дождались: ты ведь сам говорил, что в Лесной сила особая. Вот она их одолела!
— А может, это только дозор был? Заметили нас и отправились за подкреплением, — поделился Горибес, хорошо слышавший весь разговор.
— Ну еще не хватало раньше срока пугаться! — осерчал Ворна. — Стыдись!
Горибес вздохнул и ответил:
— Ты не тревожься за меня, я в бою не струшу. Просто жутко мне, что греха таить.
— Мне тоже не по себе, — улыбнулся (и не скажешь, что лукаво) Ворна. — Так что даже хочется поскорее повстречаться с вурдалаками — посмотрим, кто после этой встречи больше бояться будет. Только чтобы они нас опасались, — повысил он голос, — надо по сторонам смотреть, дабы беду не проворонить, а не галдеть на всю степь!
Походники вновь обратили взоры на холмы. Время от времени взъезжали на вершины, повторяя путь неведомых существ, которые, шагу не сбавляя, тоже осматривались при каждом удобном случае.
Незнакомцев так и не было видно. Походников они опережали на два дня, и путь их все больше отклонялся к северу. Не иначе, Ваутвойтар и впрямь теснила их своей непреклонной волей.
Когда надвинулся вечер, Нехлад, заметив растущее беспокойство спутников, принял решение:
— Вернемся к реке.
Он не стал говорить, но его все больше терзало подозрение: что, если трюк со следами и преследовал цель сбить их с пути? Весь день двигаясь на пределе выносливости своих скакунов, походники одолели сегодня смехотворно малое расстояние.
— А зверья опять не слышно, — оглядываясь на горы, проговорил Тинар.
