занавесками, двумя сундуками, напольным зеркалом, угловым столиком и чудовищных размеров ложем. Я, хоть и знала, что так оно и будет, обреченно вздохнула, с тоской покосилась на исполинскую, явно очень мягкую и теплую кроватищу и затребовала у хозяина горячую ванну. Тот понятливо кивнул и в мгновение ока организовал огромную бадью, наполненную почти кипящей водой, да еще любезно предоставил отобранные у жены шампуни, кремы, мыло и уйму чего-то соблазнительного, душистого во всевозможных флакончиках и баночках. Я с сожалением вздохнула, вернула возмущенной женщине ее сокровища, вручила несколько сребреников и отправила по лавкам, а сама, как ни хотелось пойти с ней, взялась за разбор сумок. Вернулась она в рекордно короткие сроки — вода еще не успела остыть до ледяного состояния — и, торжествуя, вывалила передо мной покупки. Поблагодарив услужливую молодуху и вознаградив ее парой монет, я с увлечением перенюхала принесенную мне косметику и побежала вниз, в общий зал.
Солдаты расположились за одним столом. Торин с видом отважного генерала, только что переведшего свои войска без единой потери через Холодные горы, рассматривал висящую по стенам весьма посредственную живопись. Двойняшки что-то обсуждали между собой, Цветик дико косился по сторонам так, что под непрерывным обстрелом хмурых взглядов вяли даже цветы герани на подоконниках. Батя привалился к стене и вообще, кажется, подремывал, а Зверюга глядел в окно с видом поэта, слагающего в уме вирши. Каррэн равнодушно созерцал ту же живопись, явно витая мыслями где-то очень далеко. Я подощ л» к столу и вежливо попросила всех присутствующих присмотреть за моим подопечным, а я пока помоюсь и вздремну пару часиков. Графеныш надулся, как крапчатая жаба по весне, но смолчал. Батя, не размениваясь на слова, степенно кивнул. Я попросила смотреть в оба, просто глаз не спускать с Торина, чем заработала еще один уничижительный графский взгляд и презрительное хмыканье. Да какое мне дело до того, что там Лорранский о себе воображает? Был бы цел — и ладно. А его душевное состояние и уязвленное самолюбие меня никаким боком не касаются.
Мылась я долго. Подогревала воду магией и раз за разом окуналась в бадью, намыливалась, взбивала на волосах душистую пенную шапку и ополаскивалась из заботливо приготовленных кувшинчиков. Даже Тьма, вообще-то равнодушная к омовениям, влезла ко мне и смешно чихала от лезущей в нос иены. Когда в ванной комнате стало откровенно темно, я наконец выбралась из воды, вытерлась, ощупью облачилась во все чистое и выползла в коридор. Спать хотелось неимоверно, я, держась за стеночку, откровенно зевала и раздумывала, не зря ли решила спускаться на первый этаж. Но прежде чем с чистой совестью бухаться в постель, надо было проверить, все ли в порядке с графенышем, оставленным на попечение солдатам.
И проверила. Их попросту не было в гостинице. Никого! Ни моего подопечного, ни пятерки солдат, ни альма! Хозяин, к которому я подступила с демоническим блеском в глазах и жутким шипением, способным посрамить даже степных гадюк, уж на что бывалый и опытный человек, а попятился, вжался спиной в угол и тихо проблеял, что приехавшие со мной господа изволили удалиться в неизвестном направлении минут через пять после того, как я заперлась в ванной. От таких вестей у меня просто подкосились ноги. Свалившись на услужливо подставленный стул, я выругалась так, что хозяин попятился и посмотрел на меня с уважением. Похоже, откровенно сквернословящих любовниц богатых повес, за одного из которых он, без сомнения, принял Торина, мужику видеть и выслушивать еще не приходилось.
Высказавшись, я вскочила и мухой метнулась на второй этаж. Тьма, оставленная на кровати и уже мирно подремывающая, подпрыгнула от одного мысленного импульса, нервно брошенного в ее сторону, тут же поднялась на крыло и закружилась вокруг меня, явно демонстрируя полнейшую готовность к действиям. Я подхватила брошенные под кроватью ножны с клинками, прицепила их за спину и набросила сверху плащ, чтобы не шокировать окружающих видом вооруженной девицы. Потом на всякий случай рассовала по карманам несколько магических склянок и амулетов и молнией выскочила из комнаты. Тьма, встревожено клекоча и бросаясь нервными обрывками мыслей, полетела за мной. Ничего, моя вонато любой ищейке сто очков вперед даст, сейчас по запаху хоть кого-то из удравших паршивцев да отыщет. А уж там я проведу воспитательную работу! На солдат мне, разумеется, начхать, пусть хоть в сточных канавах утопятся, а вот за то, что они графенка со двора увели, мозги надо будет им вставить. И уж вставлю! Как следует! До гробовой доски не забудут!
Далеко я не убежала. Подошвы моих сапог только-только коснулись половиц первого этажа, как дверь вылетела, выбитая слаженным ударом нескольких сильных ног. Я, не успев даже осознать, что происходит, инстинктивным кувырком ушла в сторону, срывая и отбрасывая подальше сковывающий движения плащ. Хорошо, если это просто подвыпившие гуляки, которым не терпится попробовать местного пива или чего покрепче.
Впрочем, надежды на мирное разрешение возникшей ситуации тут же превратились в дым. А через бесполезный прямоугольник косяка уже торопливо проскакивали какие-то подозрительные типы с мечами и арбалетами на изготовку. Я глянула на их хмурые, недружелюбные лица и мысленно вознесла благодарственную молитву богам. Как хорошо, что Торина здесь нет! Хотя Мрак знает, может, его уже где- нибудь в темной подворотне убивают, а я тут от каких-то незнакомцев отмахиваться собираюсь…
Девушку, замершую под прикрытием лестницы, мужики заметили не сразу. Но уж когда разглядели, то заклацали зубами так радостно и разулыбались так многозначительно, что у меня не осталось ни малейших сомнений: пришли за мной. Вернее, не за мной лично, а за тем, кого я охраняю. Ну что ж, повоюем!
Больше всего мне не нравились арбалетчики. Допустим, десяток болтов я смогу испепелить магией, еще столько же остановлю клинками на подлете. Вот только у каждого стрелка боеприпасов хватает, так что, по теории вероятности, хоть один да угодит в меня. Главное — отвлечь от себя первый залп, а там можно будет спровоцировать общую свалку, в которой от арбалетов станет мало толку — разве что в своих попадать. Н-да… У меня только клинки и Тьма да еще пара магических побрякушек в карманах. Ни стилетов, ни кинжалов, ни тайтры… Вот ворона! Все, теперь даже ночью в нужник вооруженная до зубов ходить буду!
Рука, заведенная назад, нащупала что-то гладкое, пузатое, похожее на шлем или кубок, который король торжественно вручает победителю в ежегодном рыцарском турнире. Не задумываясь, я схватила непонятный предмет и что было сил швырнула его… нет, даже не в противников, а просто вперед и вверх. И только тогда посмотрела, что, собственно, бросила. Боги решили смилостивиться и послали мне под руки большую пивную кружку из дорогого гномьего хрусталя, наверняка приберегаемую хозяином гостиницы для особо почетных гостей. Свою роль отвлекающего маневра она сыграла просто превосходно: у ворвавшихся в гостиницу вояк нервы тоже были натянуты, как струны эльфийских арф, так что, узрев какой-то летящий к ним и сверкающий всеми гранями предмет, они не стали рассуждать, а решительно разрядили в него арбалеты. Бедная кружка, героически принявшая на себя предназначавшийся мне удар, с громким звоном лопнула и разлетелась в стороны крупными осколками. Времени на перезарядку оружия я не дала — растоптала один из магических флаконов, тут же распыливший в зале плотную серую завесу, заставившую вояк растеряться и оторопело замереть на месте, выхватила клинки и пошла в атаку, не обращая внимания на превосходство противника. К счастью, оно было лишь численным, но никак не качественным. А что такое обученной хране десяток каких-то вооруженных мужиков? Тьфу — плюнуть и растереть!
Ну я и плюнула. Прямо в лицо первому противнику, высокому, изящному, очень красивому парню. Пока он, не ожидавший такого от приличной с виду девушки, хлопал глазами, я пнула его в живот и отдала на растерзание Тьме. Вонато с хищным шипением спикировала неудачнику на голову и рванула его когтями. Прощай, смазливое личико признанного красавчика и сердцееда, больше тебе никогда не быть таким прекрасным! Шрамы, вопреки известной поговорке, украшают далеко не всякого. А уж такие и подавно.
Отшатнувшись от страдальчески взвывшего парня, которому так не повезло, я развернулась к остальным, еще не опомнившимся и беспомощно перекликающимся через магический туман, и на слух врубилась в самую гущу противников, дабы не дать им возможности использовать арбалеты. Отмахиваться от болтов — оно мне надо? Еще, не дай боги, рубашку продырявят, а одежды у меня не так уж много…
Хозяин гостиницы голову на плечах имел и потому не стал бестолково метаться между дерущимися, а по-солдатски быстро и четко присел за стойкой, затащив туда же свою женушку и служанку. Я была весьма благодарна уже за то, что они избавили меня от своего присутствия и не стали путаться под ногами. Но этим помощь хозяина не ограничилась: из-за стойки раздался звон, и в глазнице одного из налетчиков задрожала тонкая стрела с разноцветным оперением. Ну что ж, спасибо, с такой помощью я и подавно справлюсь! Надо только будет постараться оставить в живых хоть одного и разжиться информацией о причинах подобного резкого отношения…
