не столь сдержанны — они шушукались, хихикали и пару раз даже осторожно ткнули меня в спину каким-то несильным заклинанием, проверяя, что будет. Не было ничего. Я проигнорировала эти нескромные жесты с воистину императорским величием и невозмутимостью.
Шерринар, обращаясь вроде бы ко всем, но на самом деле ко мне одной, подробно объяснил наш маршрут. Мне было все равно — от Валайи я никогда не отъезжала дальше десятка верст и окрестностей ее не знала, а о географии Светлой Империи вообще не имела никакого представления. Нене, кажется, тоже было наплевать — я осторожно вступила с ней в мысленный контакт и, морщась от ослепляющей боли, тут же захлестнувшей мою голову, получила очень четкий и ясный оттиск ее эмоций: любопытство, радость от прогулки, коей валерисэн почитала это предприятие, и удовольствие от общения с любимой хозяйкой.
— Ой, что это с тобой? — испуганно спросил Айрэк, поравнявшись со мной и на всякий случай протягивая руки, чтобы подхватить, если я начну валиться на дорогу. Он не знал, что даже при галопе из зарты вывалиться так же сложно, как из глубокого продавленного кресла. Заслышав нервный вопрос своего ученика. Шерринар придержал коня и внимательно вгляделся в мое лицо, покрытое мелкими бисеринками невольных слез, брызнувших после мысленного разговора с Неной.
— Дивена общалась со своей валерисэн. Эти рептилии обладают зачатками разума и могут вступать в мысленные диалоги с людьми, которых искренне любят и которым безгранично доверяют, Правда, для человека Такое общение чаще всего заканчивается плачевно — это процесс весьма неприятный, можно сказать, болезненный: собеседник валерисэн испытывает сильные приступы головной боли и дурноты, учительским тоном объявил Шерринар, строго глядя на своих учеников и одновременно косясь на меня. — Я прав, Дивена?
— Прав, прав, — отозвалась я, выпрямляясь и вытирая щеки.
— Какой же смысл сознательно мучиться? — удивилось Айлайто, вопросительно щуря малахитовые глазищи.
— Видишь ли, я — единственный человек, с которым Нена может общаться. Представь, каково это, когда тебя окружают глухие и безмолвные существа, которые тебя не понимают и даже не пытаются понять. А она еще маленькая, ей все в жизни в новинку. Вот и делится своими ощущениями. Она понимает, что доставляет мне боль, просто иногда забывает об этом, когда торопится что-то рассказать.
— Похоже, ты сама получаешь удовольствие от страданий. Извращенка, как все темные! — воздевая к небесам указующий перст, сделало странные и довольно неожиданные выводы эльфо.
Я просто пыталась сказать, что ради любимого существа могу и потерпеть, а Айлайто вывернуло и перекрутило все так, что и в самом деле какой-то чуть ли не непристойный смысл начинает проглядывать. Уж молчало бы, само-то хорошо: не поймешь никак, парень или девушка!
— Посмотрите на этот изгиб позвоночника! — Решив отвлечь внимание учеников от моей темной персоны, созерцание коей наверняка не принесет никакой пользы, один вред, Шерринар повелительно указал рукой на спину Ненависти и очертил в воздухе линию ее хребта. — Видите, за века служения людям кости позвоночного столба валерисэн прогнулись вниз, как бы образовывая углубление, в которое теперь пристраивают седло, так называемую зарту. Тело слегка сплющено в дорсовентральном направлении, что облегчает рептилиям длинные пешие переходы и помогает без усилий нести на спине немалую массу. Айрэк, Инната, вам повезло: вы можете вживую понаблюдать за этим представителем семейства ящероподобных, который является дивным образчиком специфической фауны Темной Империи. У нас такие звери очень редки и тщательно охраняются от охоты и приручения, а здесь, как вы видите, их вовсю используют в качестве тягловой силы.
— Милая тварь, ничего не скажешь, — пробормотала светлая девица, окидывая Ненависть хмурым взглядом, в котором в равных пропорциях смешались брезгливость и презрение.
— Если ты не перестанешь дразнить Нену, то вскоре получишь возможность очень близко, можно сказать вплотную, ознакомиться с ее своеобразным прикусом, а также строением пищеварительного тракта этого «образчика специфической фауны»! — мрачно предупредила я и, с наслаждением следя за медленно, но верно отвисающими челюстями делегации, дополнила: — Неужели ты думала, что такие зубки служат моей зверушке лишь украшением? Конечно, много светлых я ей есть не позволяю — это вредно для здоровья, но один-два в неделю — вполне приемлемая доза.
Потрясенные лица делегации послужили мне даже лучшей наградой, чем были бы несколько фунтов дорогого шоколада.
— Ты… ты кормишь свою кошмарную тварь светлыми? — в ужасе выдавила Инната, на сей раз, кажется, непритворно борясь с тошнотой.
— Нет, они сами каким-то загадочным образом попадают к ней в пасть. Кроме того, я же сказала, много светлятины ей нельзя, у вас повышенное содержание жиров, а от них Неночке становится нехорошо, она потом мало кушает и тревожно спит, — продолжала издеваться я, развалившись в зарте и щурясь на солнце. Оно не прошло еще и половины своего ежедневного пути по небосводу, но уже было горячим. Нас ожидал весьма и весьма жаркий денек. И приперло же этим светлым так торопиться в свой Сэлленэр!
— Как? То есть немного ты ей позволяешь? — ужаснулся Айрэк, театрально хватаясь за сердце и закатывая глаза.
— Успокойтесь, дети! Дивена просто шутит! — поспешил задавить начавшую зарождаться панику Шерринар, сверля меня возмущенным взглядом, но не пытаясь призвать к порядку. Правильно, а то уронил бы свой авторитет в глазах ученичков — ведь я бы и не подумала послушаться и устыдиться.
— Говядину моя зверушка тоже очень уважает, а так как мясо коров в сердце Темной Империи добыть намного проще, чем светлых, то именно его она чаще всего и получает, — примирительно заметила я, решив не раздувать скандал на пустом месте.
Инната, сообразив, что я попросту насмехалась над всей делегацией, глянула так, будто я смачно наплевала ей в самую душу. Айрэк поддержал свою невесту красноречивым фырканьем и грозными взорами. Увы, к величайшему сожалению всей честной светлой компании, я не бросилась тут же посыпать голову пеплом, не помчалась в монастырь замаливать грех словесной невоздержанности и даже не покаялась громогласно в скверном поведении.
Дороги в Темной Империи хорошие. К вечеру мы добрались до небольшого городка Кимвота. Недоверчиво трясущий головой Шерринар трижды сверился с картой и лишь потом, тщательно скрывая удовлетворение, объявил, что не ожидал такой скорости — по его расчетам, до сего славного поселения наша смешанная компания должна была добраться только к завтрашнему обеду.
На ночь мы остановились в большой гостинице в самом центре городка. Я намекала, что лучше бы поискать какое-нибудь маленькое неприметное заведение ближе к окраинам, но неопытные в делах размещения светлые единодушно проголосовали именно за эту гостиницу, носившую гордое название «Тролль и гоблин». Интересно, отчего ее обозвали подобным образом?
Все вопросы сразу же отпали, когда я увидела хозяина. Высоченный шкафообразный тип взял все самое худшее от этих двух рас, да еще там, похоже, свою лепту внесли и орки, и гномы, и цвальги,[6] и эльфы, и люди, и хмар знает кто еще. Как темные боги допустили на землю такой чудовищный результат кровосмешения почти всех разумных рас (да и неразумные там тоже наверняка приняли самое непосредственное участие) — одна из величайших загадок современности. Я искренне понадеялась, что при виде этого гибрида светлые устрашатся и быстренько сменят место дислокации, но те хоть и дрогнули, но по-прежнему с ослиным упрямством настаивали на своем неразумном решении. Ну что ж, ваши проблемы… Меня-то не пришибут ни в какой драке, а вот светленьких, да еще демонстративно морщивших носы, могут и потрепать. В Темной Империи, в отличие от Светлой, ко всем расам относятся очень спокойно, так что к одинокому светлому никто и цепляться бы не подумал, но вот такой гоп-компании, неразумно разбрасывающей вокруг себя уничижительные и презрительные взгляды, может сильно не оздоровиться.
— Между прочим, денег у меня нет, — намекнула я, приглядываясь к посетителям небольшого ресторанчика на первом этаже гостиницы.
Беглый осмотр не сообщил ничего утешительного — настолько мерзких, испитых рож я еще в жизни не встречала, хотя, живя в столице, успела повидать немало и всякого. А еще мне очень не понравился тот нездоровый энтузиазм, с которым часть присутствующих сблизила головы и зашепталась, бросая на делегацию ехидные и предвкушающие взгляды. У каждого из сидящих за столом мужчин на поясе или за плечами висел если не меч, то широкий охотничий нож, боевой топор, пара метательных кинжалов или
