таким образом хоть как-то отсрочить мое возвращение.
То, что я застала в учительской, очень походило на сцену открывшуюся моему взору в кабинете с расшалившимися школярами, разве что по столу никто не скакал. А так все было умилительно знакомо — искусники налетали друг на друга, кричали, размахивали руками и зажатыми в них бумагами, суетились, плевались и спорили. Кто-то, прижукнувшись в углу, тихонечко листал модный журнальчик, кажется, тот же самый выпуск, который с любопытством изучали студентки. Даже драка в углу почти такая же кипела, разве что искусники не лично друг друга уму-разуму учили, а только шевелили бровями и губами, руководя действиям фантомов, своих абсолютных копий, старательно выясняющих отношения за своих создателей. Как хорошо, что школяры этого не видят! Какой пример им преподаватели подают! Интересно, а в Темной Школе искусники хоть раз так в учительской воевали?
Тихонечко проскользнув вдоль стены к импровизированной драке, я наставила указательный палец на один и фантомов и тихо пробормотала пару слов себе под нос. Иллюзорный Шерринар, сверкающий таким же впечатляющим синячищем, как и настоящий, исчез с легким хлопком, Первообраз фантома возмущенно обернулся, дабы наградить подобным же украшением влезшего не в свое дело, но узрев, кто именно посмел вмешаться в драчку, прямо на глазах сдулся и даже как-то слегка побледнел. Зато его противник, искусник Тойрик с кафедры теории и практики пространственных перемещений, не собирался так просто сдаваться:
— Что же вы делаете, уважаемая?! — В его голосе слышались недовольные эмоции, казалось, боевитый искусник был готов наброситься на меня с кулаками за то, что я помешала столь милому и вежливому выяснению отношений.
— Давайте признаем победительницей в этом маленьком сражении даму? — с милой улыбкой прощебетала я, хватая Шерринара за руку. Тот понял и кивнул своему недавнему противнику, а потом послушно пошел за мной в самое тихое и спокойное место в учительской — к двум угловым диванчикам с маленьким столиком. Я с облегченным выдохом опустилась на мягкие подушки, искусник остался стоять навытяжку, как гвардеец перед Темным Императором.
И чего ты стоишь, будто кол проглотив? Садись, — дружелюбно кивнула я, делая хозяйский жест рукой. Шерринар, словно только и ожидал этого любезного предложения, тут же устроился рядом и выжидательно уставился на меня.
— Что врать будем? — мягко поинтересовалась я, расправляя на коленях складки подола. — Как объясним общественности, отчего шатались ночью по Школе, да еще в таком непотребном виде? И что теперь будет?
— В каком смысле? — не понял он.
— Да в самом прямом. Мастер-то где? Уже наверняка на полпути к выходу из организма той трогательной потусторонней твари, которая с аппетитом им подзакусила. Искренне желаю ей не отравиться. А что со Школой и всеми искусниками будет? Кому теперь образовательным процессом руководить?
— Ну за этим дело не станет, — легкомысленно отмахнулся Шерринар, присматриваясь ко мне. — Жаждущих власти, пусть и не в государстве, а в Школе, поверь, немало. Я бы и сам не отказался, если честно, — уж больно должность почетная да высокооплачиваемая. А ты что, так, не поспав и часа, и пошла на занятия?
— А что мне оставалось делать?! — ответила я. — Милые детишки и так едва пол школы не разнесли, празднуя мое падение с лестницы…
Внезапно нашу тихую беседу прервал приторно-елейный голосок:
— Искусник Шерринар, искусница Дивейно, смею обратить ваше внимание на то, что начинается педагогический совет. Не могли бы вы отложить решение частных проблем на более позднее время и не заставлять всех ждать?
Мы как по команде вскинули голову и сконфуженно обозрели осклабившуюся искусницу Мелану, которая уже смаковала мысль о том, как побалует сослуживцев дивной сплетней о неформальных отношениях светлого искусника и темной искусницы на рабочем месте.
Шерринар вскочил первым и галантно протянул мне руку, но я непреклонно оперлась о любимую швабру и встала сама, чем заслужила потрясенный взгляд искусницы Меланы и удивленный — Шерринара.
Педагогический совет превратился в хмар знает что. Не было Мастера, способного одним движением бровей пресечь назревающую свару и направить беседу в нужное русло, и, как следствие, искусники, словно простые школяры, оставшиеся без надзора преподавателя, то и дело вскакивали, перебивали друг друга, до хрипоты спорили и старались перекричать своего оппонента. Я, не принимая участия в дебатах, каменным изваянием застыла в кресле, положив подбородок на запястья и дико скучая. Ну что они как маленькие, честное слово?! Какая разница, кто там на кого порчу напустил или в прошлом году превысил смету расходов на пятьсот процентов?! Когда это было-то?! Так не лучше ли сейчас перестать переливать из пустого в порожнее и подумать, что нам дальше делать? Уж это, мне кажется, важнее, чем выяснять, кто пять лет назад сломал какой-то несчастный треножник на кафедре прорицаний!
Несмотря на шум и крики, я все-таки ухитрилась задремать, а когда через час открыла глаза, оказалось, что в учительской ничего не изменилось — все те же вопли, дебаты и даже треск сгоряча активизированных и второпях развеянных заклинаний. Это что, они так все время и проорали, что ли? А со школярами хоть кто-нибудь остался?! Ведь милые детишки до того горазды на всяческие шалости, что я просто поражаюсь, как Школа до сих нор стоит!
Последнее соображение лично для меня решило дело (я сейчас как раз должна была вести практическое занятие у своих первокурсников, к которым как-то незаметно для себя успела привязаться), я встала и уверенно прошествовала к выходу, решив, что мое присутствие при шуме, криках и спорах вовсе не обязательно. Шерринар, с пеной у рта доказывающий что-то искуснице Альяле, мне потом расскажет, чем это безобразие, звучно именуемое педсоветом, закончилось. Но так просто уйти мне не дали.
— Искусница Дивейно, вы куда?! — взвизгнула искусница Наянна.
— К детям, естественно, — пожала плечами я, уже взявшись за ручку двери. — Ведь с ними, кажется, никого не осталось. А если наши бедные школяры расшалятся, начнут баловаться и повредят себе что- нибудь?!
Преподаватели переглянулись, пытаясь осмыслить мои слова, потом дружно устыдились и покраснели. «Бедные школяры», способные довести до истерического припадка самого спокойного и рассудительного из искусников, вдруг представились всем этакими невинными мотыльками, которых каждый обидеть рад.
— А ведь верно! — ахнула искусница Альяля, бросившись к дверям так ретиво, что едва не сбила меня с ног. — У меня сейчас лекция у девятого курса! Бедняжечки мои, как же они там одни-то?!
Преподаватели в едином порыве вскочили из кресел и устремились к выходу, горестно стеная и едва не волосы на головах вырывая в знак покаяния. Я невольно поморщилась. Лицемеры… Темные в подобном случае никогда не стали бы всей толпой жаловаться и взвизгивать, просто попытались бы поскорее исправить допущенную ошибку, не размениваясь на охи и вздохи. А эти светлые… Одно слово — фарисеи.
Несмотря на приступ негативных чувств, отступить я коллегам не дала: скоренько захлопнула двери, прижалась к ним спиной, дабы мимо меня уж точно никто не проскочил, вопросила:
— Так что же мы решили насчет поисков руководства? Да и искусник Даерт куда-то пропал… Кто возглавит Школу?
— Да ерунда это все, — постаралась пролезть мимо меня искусница Мелана. Учитывая ее солидные габариты, эта попытка просочиться в щель между дверными створками выглядела просто умилительно. — Главное — как там наши детишечки?! Не расшиблись, не подрались ли?
— Ну да! А когда мы еще раз соберемся? — продолжала упорствовать я, крепче прижимаясь спиной к створкам и на всякий случай перехватывая швабру как боевой посох. — Без руководства никак нельзя!
— Тебе надо — ты и руководи! Будешь Мастерицей! — нетерпеливо гаркнул какой-то искусник с факультета магического целительства. Я устрашилась, да настолько, что едва не бросилась в позорное бегство, спасаясь от оказанной мне чести. К счастью, прочие преподаватели это сомнительное: предложение не поддержали, обратившись в священный трепет от подобного святотатства — как же можно,
