Дети Темнолесья

не особо из-за этого расстраиваясь. Несколько большее внимание привлекал беловолосый мужчина в форме тени со знаками различия воина ночи. Оживший кошмар эльфов, стяжавший себе кровавую славу во время войны, символ могущества Темного Королевства, расслабленно лежал на травке, игнорируя направленные на него ненавидящие взгляды. Торат тихо порадовался про себя, что не стал, по старой памяти, надевать форму, удовольствовавшись ношением обычной куртки-хамелеона. Белые волосы, признак посвящения во Тьму, сами по себе служили сильным раздражителем в глазах светлых, а уж в сочетании с пугающей репутацией теней неизбежно приведут к вызовам со стороны офицеров свиты князя. Драться на дуэлях не хотелось, и не только из-за прямого запрета принца Аркониса.

Выйдя в отставку и поступив в ученики к лорду Аласэ, Торат сдал экзамен на членство в Гильдии магов. За счет полученных в Академии Теней знаний и личного опыта он сумел сразу получить звание мага седьмого уровня по общей, не боевой шкале, а спустя всего двадцать лет сдать экзамен на шестой. Рассчитывать, что и в дальнейшем обучение пойдет с прежней легкостью, не стоило — слишком широким кругозором должен обладать маг. Поэтому целыми днями бывший носитель знака корпел над мистическими свитками с описаниями свойств стихий, проводил опыты над природными веществами, погружался в собственное сознание во время медитаций, выискивая внутри себя источники силы. Конечно же от такого режима боевые навыки постепенно снижались.

Оттого-то он и завидовал спокойствию лорда Рудаэра, которого совершенно не волновали будущие неизбежные дуэли. Глава старшего рода Вереска, вассального Волкам, вообще-то говоря, формально тенью не являлся. Он числился старшим инструктором стихии воздуха в Академии. Его назначили «исполняющим обязанности воина ночи» в связи с дипломатической миссией, исходя из политических соображений. За шесть тысяч лет, проведенных в желтой мантии посла, лорд Рудаэр приобрел широкую известность среди всех высоких родов Благих Земель. Как надеялись при дворе, его присутствие остудит горячие головы, сведя к минимуму возможные конфликты, а воинские навыки лорда позволят с честью выйти из опасных ситуаций. Бросить ему вызов осмелятся разве что какие-нибудь совершенно безумные юнцы либо старые враги, драться с которыми пришлось бы в любом случае.

Наконец показалась процессия из нескольких десятков всадников на белоснежных, без единого пятнышка, каро. Впереди ехали двенадцать герольдов, одетых в цвета рода Всеприсущего Пламени, и еще шестеро в голубых ливреях Вечного Неба. Значит, лорд Ариаллен тоже здесь. Разное количество герольдов объяснялось тем, что сейчас армия находилась на землях княжества Инканос: ведь согласно этикету хозяин должен выставить вдвое меньшее количество свиты, чем гость. Двенадцать эльфов объявляли о прибытии главы высокого рода (или посла, говорящего от его имени), десять означали присутствие главы старшего, восемь — младшего рода. Герольды князей везде появлялись с церемониальными жезлами в руках, символизирующими право их господина судить и карать. Лорды Аласэ и Ториан, бывшие некогда главами своих родов, имели право на шестерых сопровождающих, но своей привилегией не воспользовались.

— Лорд Аласэ. Лорд Ториан. Какая неожиданность видеть здесь именно вас— Высокий мужчина, ехавший сразу за герольдами, и его спутник слегка поклонились. Следом за ними остановились прочие всадники, прислушиваясь к разговору. — Мне казалось, вы слабо интересуетесь политикой в последнее время.

— Вы абсолютно правы, властитель Синиан. Мы действительно несколько отошли от дел в последнюю сотню лет. Однако не смогли удержаться от искушения, узнав о планируемом вами походе на орков.

Торат не очень хорошо знал высочайшее наречие, на котором велась беседа. Язык аристократии следовало изучать с детства — только так обреталась возможность полностью воспринимать все нюансы беседы. Тем не менее ему удалось уловить замаскированные оскорбления, содержащиеся в коротком обмене приветствиями. Синиан выбрал форму обращения, используемую при разговоре с заведомо слабейшим, хоть и уважаемым противником. В ответ Аласэ напомнил о закончившемся ровно сотню лет назад втором Светлом походе на землю дроу, во время которого древний лорд изрядно порезвился.

— Не может быть! — прервало мысли Тората удивленное восклицание. — Лорд Рудаэр, это действительно вы! Но… вы же посвящены Свету!

Бывший посол действительно казался окруженным теплым сияющим облаком, свидетельствовавшим о служении враждебной Мраку стихии. В сочетании с белыми волосами и черной формой исходящий от дроу свет вызывал недоумение.

— Меня переполняет счастье, владыка Ариаллен. Я не смел и надеяться быть узнанным вами. — Лорд Рудаэр церемонно поклонился, выдавая приветствие старшего-над-слугами перед лицом благословленной Небом и Звездами особы. — Волосы я покрасил после назначения воином ночи. Считайте, что это нечто вроде формы.

— И какой в этом смысл? Что-то я не вижу ваших подчиненных.

Вместо ответа Рудаэр громко свистнул, подражая лесной птице. Буквально спустя пару секунд лес вокруг, как показалось изумленным светлым, наполнился фигурами дроу. Они появлялись отовсюду, словно возникая из пустоты: из-за стволов деревьев, из древесных крон, из теней, в которых, казалось, не смог бы спрятаться даже кролик. Двое, особо ушлые, вылезли из земли, заставив испуганно заржать каро свиты. Кирастор, почти час простоявший рядом с дроу и не заметивший ничего подозрительного, побелел от сдерживаемых эмоций. Он сам не смог бы сказать, чего больше в испытываемых им чувствах — восхищения, стыда или гнева.

Когда утихла вызванная появлением полной руки теней суматоха, вокруг посольства дроу в кажущемся случайным порядке расположились пять боевых звезд. Торат довольно хмыкнул про себя. Эльфы, среди которых нашлось немало опытных воинов, не могли не заметить выгоды выбранной позиции. Темные равно готовились и атаковать, и отступать — в зависимости от того, каким окажется прием. Пусть среди эльфов, входящих в княжескую свиту, почти каждый в одиночку мог на равных сражаться с целой боевой звездой. Пусть. Дроу смогли бы убить как минимум пятерых знатных воинов и даже успеть сбежать, прежде чем светлые начали бы реагировать.

Лорд Аласэ с совершенно непроницаемым лицом сделал изящный жест рукой. Со всеми возможными почтительными оборотами, ни малейшим тоном не выдавая своих истинных чувств, он предложил:

— Возможно, нам следует продолжить разговор по пути. Не стоит мешать вашим доблестным воинам двигаться — все-таки дорога не рассчитана на большое войско.

В ответ на столь изысканную вежливость оба князя спокойно кивнули. Действительно, хотя начало партии осталось за Аласэ, у владык эльфов еще появится не одна возможность отыграться.

Презрительных усмешек на лицах Торат не заметил. Когда-то эльфы считали ниже достоинства бояться отступников, теперь всеми силами перенимали опыт темных собратьев. О, конечно, высокородные тщательно скрывали свой интерес, но очень внимательно наблюдали за действиями теней. Рядом с послами постоянно крутились две боевые звезды, остальные рассыпались по лесу, прикрывая от возможного нападения, внимательно осматривая возможные места засад. Дроу не волновало, что они находятся на землях союзников (хотя это как посмотреть…), что идут в центре большого войска, что орки не смогут пробиться через линию крепостей и опасаться нечего. В ответ на услышанные замечания послы равнодушно пожимали плечами, всем своим видом говоря: «Ну и что?» Лорд Рудаэр спокойно объяснял:

— Мы перестали считать войну искусством после первых столкновений с орками. Наши полководцы выигрывали сражения, но войска несли огромные потери. Назвать результаты тех битв словом «победа» язык не поворачивался даже у придворных льстецов. — Лорд как бы случайно прошелся взглядом по свите владык. — Враги не задумывались о красоте маневра или точном соблюдении воинского канона: они хотели победить. Любой ценой. Орки жаждали славы, богатства, новых земель, эльфийских пленников в жертву духам. Благородство боя их интересовало в последнюю очередь, они не задумываясь меняли десяток своих жизней на одну пару наших ушей. Мы даже не представляли, что можно воевать — так. Самые прозорливые поняли: чтобы выжить, требуется нечто абсолютно новое. Иной путь, иная концепция не просто ведения войны, но вообще всего образа жизни. Можете себе представить охватившее общество удивление, когда принцесса Ирриана назначила командиром своей личной сотни никому не известного риинна по имени Арконис! И еще больший шок, когда он стал побеждать, называя соотношение сил один к десяти — рабочим, а один к двадцати — приемлемым.

Про него сразу поползло огромное количество слухов. Большинство считало Аркониса выходцем из окраинного высокого рода, другие говорили, что его предки жили на захваченных землях. Правды тогда не