Но кое-что осталось неизменным. Родители по-прежнему считали ее глупым ребенком.
— Госпожа супруга моя, ты ведь знакома с основами целительства?
— В достойной моего титула и происхождения степени, о мой муж и повелитель.
— Лучшего нельзя и желать. Не могла бы ты проверить мой слух? Мне вдруг послышалось, что наша дочь желает участвовать в грядущих переговорах с орками.
— Увы, муж мой, тебе не послышалось, — мрачно ответила Аластесс— Она действительно именно это и сказала.
— Прекратите издеваться, — обиделась девушка. — Я прекрасно понимаю, что меня никто никуда не отпустит. Но пока не будет получен официальный ответ, Аластор не сможет отправить меня обратно в эти жуткие северные болота.
— Зато когда сможет, увеличит срок наказания вдвое, — согласно кивнул отец. — Я снимаю возражения и даже готов помочь в составлении прошения на высочайшее имя.
Дик тихо засмеялся, глядя на вытянувшееся лицо старшей сестры.
— Не смешно!
— Успокойся, — слегка улыбаясь, вмешалась мать. — Прадед не собирается отпускать тебя из столицы. Возможно, ему потребуется твое присутствие на переговорах с делегацией Храма Четырех Дубов.
Светлые эльфы в последнее время зачастили в Темное Королевство. Закончившиеся полгода назад первые переговоры дроу и орков прошли скомканно, но сам факт их проведения привел к изменению политической обстановки в мире. В сущности, тогда Темнолесье ограничилось возвращением знатного пленника и назначением места и сроков следующей встречи. Второй раз стороны встретились месяц назад.
О доверии между старыми врагами речи не шло — слишком долго они воевали. Если бы не общие интересы, то различия в обычаях и застарелая ненависть сразу вылились бы в кровавую схватку. Поэтому в возведенном на границе леса и степи маленьком домике, скорее легком укрытии от солнца и дождя, общались между собой немногочисленные старые дипломаты, способные подавить эмоции ради дела: два темных эльфа и три орка. За их спинами, на расстоянии не менее двадцати шагов, стояли свитские, дальше расположились бдительно следящие за чужими действиями охранники. Не обошлось и без войск, подтянутых к месту событий.
Медленно, с трудом переговорщики искали и находили компромисс. Постепенно точек соприкосновения позиций становилось больше — ведь в перемирии нуждались как дроу, так и их враги. Последние даже больше. Недавно Небесная Степь попробовала на стойкость передовые рубежи Белого каганата, невольно позволив темным усилить нажим и выговорить более выгодные условия. До конца еще далеко, но уже сейчас очевидно, что перемирие продлится не менее ста лет и обойдется хакану в кусок приграничной территории. Кроме того, все пленники, находящиеся на территории каганата, вскоре прибудут в Темный Лес. Подданных королевства среди них не так уж много — бледных демонов орки опасались держать в неволе, — но возвращение светлых эльфов тоже принесет немало почестей и выгоды. Кланы, в которые вернутся пропавшие родственники, будут считаться должниками дроу и невольно станут своеобразными агентами влияния на мнение жителей Благих Земель.
— Отец, ты чем теперь намерен заниматься? — поинтересовалась Аласдиор. Она слегка приободрилась после слов матери и теперь сидела не с таким тоскливым видом, как в начале обеда. — Армию ведь начнут сокращать.
Глава семьи уже объявил о своем решении сменить сферу деятельности. Пусть последний поход больше напоминал детскую игру в догонялки, чем боевые действия, от войны беловолосый чувствовал усталость.
— Во-первых, переговоры еще не закончились, — указал Торат. — Во-вторых, сокращение начнется не сразу. Вдруг ситуация изменится или орки захотят нарушить слово? И, кроме того, некоторые части сохранят прежний состав. Северную армию, Третью Западную, корпус теней, драконьи стаи будут только усиливать.
— Пусть так. Что ты собираешься делать?
— Еще не решил. Мне предлагали должность в Башне Внешних Сношений, но я отказался. В глазах светлых я буду выглядеть выскочкой из младшего рода, рядом с орками могу не сдержаться, отношения с дварфами у нас прекрасные — нет, дипломатия не для меня. Первое время займусь делами рода, потом… — Торат слегка пожал плечами. — Что-нибудь подвернется.
— А ты, мам? Продолжишь следить за орками?
— Скорее, за нашими светлыми собратьями. Через восемь дней я отправляюсь на юг, в Драконьи скалы.
— Возьми меня с собой, — попросился Аласдик. Ему разрешили выбраться из-за стола, и теперь он играл с ручным духом отца. — В замке все такие надутые.
— Следите за манерами, юный лорд, — мигом отреагировала мать. — Вам следует брать пример со своих старших и мудрых родственников, вместо того чтобы критиковать их.
Впервые за долгие годы Торат сидел, не опасаясь внезапного сообщения начальства о срочном сборе. Его семье ничто не угрожало, он сам, его друзья и сослуживцы наконец-то перестанут ежегодно подвергаться опасностям войны. Воины задумывались, как они без нее станут жить.
Темный Лес с робкой надеждой готовился к мирной жизни.
Эпилог
Аластесс исподтишка рассматривала двух мужчин, расположившихся рядом с нею на опоясывавшей третий этаж веранде, и невольно сравнивала их. Аласэ — низенький, тонкокостный, не столько сидевший, сколько лежавший в сплетенном из лозы креслице, с выражением доброжелательного равнодушия к миру на лице и искорками ехидства в глазах. Сейчас он не счел нужным скрывать своей истинной сущности, отчего облако магии, словно диковинный плащ, обвивало древнего лорда, заполняя своим присутствием весь маленький домик и заставляя духа-хранителя тревожно взывать к хозяевам. Рядом с ним Торат, ее супруг, казался грубым и неповоротливым. Слишком сильным, слишком высоким, слишком большим и неизящным. Впрочем, они оба производили обманчивое впечатление: двигался беловолосый легко и свободно, а его учитель, несмотря на легкомысленный вид, был куда опаснее своего массивного, крепко сбитого ученика.
— Наставник, а почему вы пожелали взять меня в ученики?
Вопрос прозвучал неожиданно, причем и для самого Тората тоже. Он совершенно не собирался его задавать, из-за чего сейчас сидел и соображал: как же так вырвалось?
Аласэ, однако же, если и удивился услышанному, то внешне чувств не выказал. Ответил он абсолютно спокойно:
— Вы были готовы учиться, хотя и не понимали этого. А я хотел учить. Вот и все.
— Но ведь есть и другие, более опытные, благородные…
— Они мне неинтересны, — вяло махнул рукой лорд. — Прирожденный маг рано или поздно найдет свой путь — высокородных воспитывают соответствующим образом. Зато «дикари», развившие талант долгими тренировками, создают новые направления и основывают собственные школы. Если их вовремя поддержать. — Аласэ лениво потянулся в кресле, словно просыпающийся кот: — Не забивайте голову, Торат. Лучше скажите — вы определились с будущим занятием?
Аластесс невольно насторожила ушки. После выхода в отставку муж ничем конкретно не занимался, выполняя мелкие поручения главы своего рода или навещая старых товарищей. Как и многие другие отставники, он, казалось, не знал, что делать со свалившейся на него свободой. Дроу воевали долго, слишком долго, и среди них оказалось много таких — не умеющих жить мирной жизнью. Уйдя из армии, они внезапно почувствовали себя чужими в родном королевстве.
Аласэ тоже оставил военную службу, но признаков смятения души не проявлял. Он вернулся в любимые покои в родовом замке Волков и, кажется, полностью отрешился от обычной жизни. Правда,
