поспешно добавил: — Жить хочешь? Умолкни и делай, что говорят.
— Но глупо! — возразил Птиц чуть спокойнее. — Знать слишком рьяно блюдет чистоту рядов. Нас просто разорвут на клочки за попытку выглядеть аристократами. Да и у короля появятся проблемы.
— В самом деле? — хмыкнул безумец.
Красноречивый взгляд Лохматого вывел Ирна из ступора. Парень посмотрел на трибуны, закусил губу. Там сидели далеко не обычные горожане. Богачи, знать, высшее сословие. Видно по пышным прическам дам, дорогой одежде и украшениям мужчин. Но народ собрался на удивление неподвижный и сонный. На речь монарха отреагировали с вежливым интересом, не более. И вообще, складывалось впечатление, что подобное происходит не впервой.
Звякнул металл, путников обступили стражники. Командир сделал приглашающий жест. Остальные воины выстроились позади почетным караулом. Послушник глянул с подозрением — больше похоже на конвой. Но слова благоразумно проглотил…
Четыре десятка шагов — и Птица с Лохматым впустили в один из шатров. Внутри оказалось тепло и сухо. Полумрак развеивал свет нескольких факелов. В небольшой жаровне еще алели угли. А на столе в углу поблескивали клинки и доспехи. Пахло дымом, металлом и крепким мужским потом… Стражники поклонились, оставили новоявленных рыцарей наедине. Но двое замерли снаружи у входа с алебардами наперевес.
В мешке громко и с недовольством чихнули, поскреблись. Послушник хлопнул себя по лбу, развязал бечевки. Колючка спрыгнул на пол. С укором глянул на хозяина, заворчал — озверел, гулять не отпускаешь. Понюхал воздух и шмыгнул куда-то в угол, пробрался в узкую щель между тканью…
Лохматый погрел озябшие пальцы над жаровней. Нашел на столе кувшин с вином. Сделал большой глоток, крякнул с удовольствием и тихо рассмеялся.
— Что смешного? — окрысился Ирн.
— Судьба возжелала, чтобы мы прошли рядом еще немного, — хмыкнул нищий, сделав еще глоток. — Успокойся… сэр Птиц.
— Стараюсь, — с напряжением в голосе ответил послушник, понизив тон. — Ты понимаешь, что происходит?
— Нет, — беззаботно ответил бродяга. Посмотрел на Ирна поверх горлышка. — Нам нужно немного времени. Не вздумай бежать.
— Предлагаешь драться на турнире? — мрачно поинтересовался парень.
— Почему бы и нет, — парировал Лохматый. Задумчиво покатал вино на языке. Скривился, поставил кувшин обратно. — Кислятина… Да, будем драться. И думать, как поступить. Видел, что творится в городе?
— Угу, — кивнул Птиц. Вспомнил горожанина, зябко передернул плечами. — Жители больны… Но стражники сказали, что едят какую-то травку, наркотик.
— Поголовно? — саркастически фыркнул бродяга. — Не знаю, как ты, а я насмотрелся предостаточно. Местные перепуганы. Меня чуть не закидали камнями, когда начал расспрашивать.
— Ты прав, — пробормотал парень. — Прав… Но я должен уйти. К тому же не умею сражаться.
— Ага, спасение мира, — с иронией сказал бродяга. — Помню-помню. Но вынужден огорчить, нам придется доиграть пьесу до конца. И хорошо, если фарс останется просто фарсом.
— Дурость какая-то, — прошептал Птиц. Присел на корточки, спрятал лицо в ладонях. — Такое ощущение, что мир накрепко сошел с ума. Король…
— Монарх тоже играет роль, — ответил Лохматый. — И прекрасно понимает, как выглядят со стороны его действия и слова.
— Но зачем? — спросил послушник.
— Предстоит узнать, — бодро произнес нищий. — Смелее, сэр Птиц! Подвиги и рука принцессы ждут вас! А драться научим. К тому же турнир — не поле брани. Максимум, что вам грозит, — синяки и ушибы.
Тон Лохматого показался чрезвычайно пафосным и наигранным. Послушник скривился, хотел проворчать нечто нелицеприятное. Но тут заметил опасный блеск в глазах бродяги, насторожился. Уловил смутное шуршание, треск ткани и сопение. Колючка вернулся?… Нищий приложил палец к губам: мол, не дергайся. А сам на цыпочках приблизился к стенке, резко выбросил руку. Раздался душераздирающий визг, полотно колыхнулось. Безумец заворчал, как голодный волк. Резко присел и занес кулак.
— Не бей! — послышатся пронзительный хрипловатый голос- Не бей, человек! Я боюсь боли…
Лохматый остановил замах. Пристально посмотрел во мрак. Поднял левую руку и слизнул кровь с пальцев. Поколебался, но медленно разжал кулак.
— А ты не кусайся.
— Сам дурак, — по-стариковски сварливо проворчали из тени. — Тоже небось не нравится, когда за шею хватают.
— Подглядывать нехорошо, — парировал Лохматый. — И вообще, шпионов убивают на месте.
— А я не подглядывал, — проскрипели в ответ. — Гулял, птичек слушал.
— Каких птичек? — ухмыльнулся нищий, быстро глянув на ошеломленного Ирна.
— Ворон, — отрубил неизвестный. — По зиме чудо как голосят…
— Ага, верю, — милостиво кивнул бродяга. — Ты выходить собираешься? Или так и будешь изображать тень?…
— Руку с меча убери.
Лохматый улыбнулся шире, медленно снял ладонь с рукояти клинка. В тени тяжело вздохнули и покряхтели. Раздались шаркающие шаги, жалобный звон бубенчиков. Из мрака показалась приплюснутая зеленоватая мордочка. Уши — словно рваные тряпки, на голове жидкие клочки седых волос. Нос — две вертикальные щели, рот — как у лягушки. И глаза… огромные, умные и удивительно печальные. Гоблин!
Королевский шут пугливо съежился, принялся нервно теребить колпак. Одет он был в цветастый жилет, украшенный монетками и камешками, такие же штаны. На ногах — мягкие туфли с длинными загнутыми носками.
— Зачем шпионил? — спросил бродяга. Грозно прищурился, сложил руки на груди.
— Я говорил, — ответил гоблин, угрюмо засопев. — Таким не занимаюсь… Просто шел мимо, птичек слушал. Потом голоса. Вот и решил проверить, откуда доносятся.
— А куда направлялся? — не отставал Лохматый. Глянул на искусанную ладонь, изобразил на лице плотоядное выражение.
— Мне ж положено шастать то тут, то там, — нашелся неудачливый шпион. Растянул губы в нарочито умильной ухмылке. — Позвольте представиться — Груст, личный дурак принцессы Жосслин.
Бродяга и послушник переглянулись. Ирн беспомощно развел руками. Нищий задумчиво поскреб подбородок. Но сразу вперил взор в гостя, с хрустом сжал кулаки.
— Не похож ты на шута, — изрек Лохматый.
— То есть как? — возмутился гоблин. Недоверчиво осмотрел свой наряд, обиженно засопел. — А на кого тогда?…
— Тебе лучше знать, — с тусклой улыбкой ответил бродяга. — Но как по мне — вылитый злодей, идеальный убийца или отравитель.
— Нет-нет! — взволнованно вскрикнул Груст и замахал лапами. Потом поспешно придал лицу лукавое выражение, состроил вдохновенную рожицу. — Постойте, докажу… Я маленький шут, тра-ля-ля, веселый и беззаботный плут, ха-ха-ха! Там, где я, там шум и смех! Подтрунить надо мною не грех!..
Шатер наполнился перезвоном колокольчиков, топотом. Гоблин пустился в пляс. Неуклюже запрыгал сначала на одной ноге, потом на другой. Показал язык, принялся строить рожи. Завертелся волчком, подпрыгнул и лихо ударил пяткой о пятку. Но где-то на третьем скачке раздался отчетливый хруст. Шут согнулся в три погибели, застонал и ухватился за столешницу. Старость не радость.
— Не верите? — убитым голосом спросил у пленников.
— Нет, — отрезал Лохматый и покачал головой.
— Мрон! — ругнулся гоблин. Скривился, печально вздохнул. — Ладно-ладно, признаюсь — меня послал король, чтобы отдать верительные грамоты и поторопить с подготовкой. Турнир заканчивается, ждут
