секунду исчезла, ветер затих. Образовался маленький разрыв в снежной круговерти. Магическое зрение угодливо приблизило картинку, показало окраину города… Перед глазами возникли пляска пламени, пелена дыма, лужи крови на мостовой и дождь искр. Ракурс сменился, в поле зрения попал чумазый паренек. Судя по болезненному цвету лица и кислотным ожогам, подмастерье кожевника. Парень сидел в сугробе и с самым одухотворенным видом пилил тупым ножом собственную шею. Из глубокой раны лилась кровь, торчали лохмотья мышц. Но самоубийца еще и морщился — как же так, слишком медленно уходил к Алару. Рядом из пелены дыма выскочил худой старик: борода припалена, через щеку ползла глубокая рана. Дед не задержался на месте. Молитвенно сложил руки и бросился прямо в полыхающий на окраине дом. Вспышка, краткий проблеск: черное горелое тело легло посреди раскаленных углей, закоптило… А еще дальше — молодая женщина со светлой улыбкой на губах крошила голову собственного ребенка. Алые брызги летели в лицо, стекали по щекам и груди. Молодуха что-то ласково приговаривала, упорно размазывала алую кашицу обломком кирпича. Сын непременно должен был уйти к Светозарному… воссоединиться с богом!..
Авестий закашлялся от ужаса, поспешно оборвал заклятие. Услыхал тихие шаги и резко оглянулся. Из ворот храма вышел молодой маг — Моркад, один из послушников высшей ступени. Парень красноречиво пожал плечами, молча встал рядом.
— Не верится, — шепнул старый служитель после непродолжительного молчания, со страхом глянул на Орон. — Как такое убожество смогло поглотить половину Аримиона? За какой-то месяц поднял восстания в четырех державах, свергнул династии…
— Люди верят в него, — сдержанно ответил молодой маг. — Говорят, Бьярни свят.
— Верят в кого? — с отчаянием проскрипел Авестий, ударил кулаком по перилам. Задрожал в нервном ознобе, потряс бородой. — В кого?… В человека! Только Светозарный достоин веры. И ни один смертный, пусть он хоть трижды свят, не должен мнить себя высшим! Ересь, Моркад… обыкновенная ересь, прикрытая одеждами истинного служения.
— Поговаривают о том, что Восставший творит чудеса, недоступные магам. Воскрешает людей, управляет солара-ми, лечит… — с сомнением пробормотал чародей. — Я не удивлен, что народ поддался. Торвальдсон заставляет жить в точности по Заветам…
— Но ты и сам знаешь, что так нельзя, — рыкнул настоятель. Неожиданно всхлипнул, вытер одинокую слезу. — Одним рывком невозможно взойти в Поднебесное, в человеке слишком много от животного.
— Хм… — пробормотал послушник. Отвернулся, посмотрел на полыхающий город. — Я вижу, учитель. Но тут и второй камень — если люди будут молиться напрямую, мы станем ненужными и потеряем власть…
— Ты наслушался речей Патриарха, — утвердительно произнес Авестий. Немного успокоился, снова подставил щеки ледяному ветру. — Эр-Денир страшный человек. Политик, властолюбец и одновременно фанатик… Но вспомни, чему я учил, Моркад! Мы должны поднимать народ из грязи. Медленно! Потому что в ином случае льется кровь…
— Но что, если Восставший действительно святой? — возразил чародей. — Тогда мы являемся еретиками. Ведь не выполняем Заветы в точности. Плетем интриги, идем на уступки земным властителям.
— Ты усомнился? — проворчал Авестий, плотнее закутался в мантию. — Понимаю… Но я не верю. Святость не должна оплачиваться смертями.
Особенно сильный порыв ветра продул одежды служителей насквозь. Заткнул рты ледяным кляпом, запорошил глаза. Иерарх поперхнулся словами и отшатнулся, закрылся рукой от колючих льдинок. Услыхал грохот, яростные и дикие крики. Если уши не обманули, звуки шли со склона холма…
— Проклятье! — пробормотал Моркад. Встревоженно повертел головой, сплел пальцы в затейливую фигуру. — Учитель, они близко. Вы собираетесь уходить?…
— Нет, — отмахнулся настоятель. Оглянулся на мага, печально усмехнулся: — Не надо тащить старика в ледяную Преисподнюю… Спасайся! Постарайся дойти в Скифр, предупреди Эр-Денира. Быстрей же!..
— Да… — после секундного колебания выдавил чародей. Развернулся и умчался на противоположную сторону площадки, прыгнул прямо в мягкий сугроб…
Авестий проследил за парнем, мысленно благословил и пожелал удачи. С сомнением глянул на дверь. Неплохо бы погреть косточки перед смертью, выпить чарку глинтвейна… Иерарх успел сделать несколько шагов. Но тут в сероватой пелене родилось золотистое сияние. Раздалось шипение, брызнул горячий пар. Секунда — и на плиты галереи ступил высокий худощавый оборванец. Незнакомца окружал светящийся ореол. Короткие яркие молнии били с грязных лохмотьев. С треском впивались в пол, разбивали и плавили монолит.
Испуганно всхрапнув, служитель отшатнулся к двери и схватился за грудь — давненько пошаливавшее сердце противно заныло. Авестий справился с приступом, осмотрел чужака… Худой и плечистый мужчина походил на высушенную корягу. Сквозь дыры в одежде проглядывала грязная исцарапанная кожа, выпирали ребра. Лицо узкое и неприятное, длинный заостренный нос, лошадиная челюсть, маленькие злые глаза. По виду — самый обыкновенный бродяга. Но две вещи портили впечатление. Во-первых, в лохмотьях угадывался балахон служителя. А во-вторых, аура Силы… «Восставший!» — с ужасом понял иерарх.
— Очень умно, — проскрипел Торвальдсон. Улыбнулся и бросил взгляд через плечо настоятеля. — Но боюсь, Эр-Де-нир не придет на помощь. Я найду и его… в конце концов. Ни один оскверненный Тьмой не уйдет от армии Господа.
— Что тебе нужно? — охнул Авестий, прикрывшись рукой от яркого сияния.
— Правды, — твердо ответил оборванец. — Правды и торжества Света!..
— Но мы идем одним путем! — просипел настоятель. Побледнел, беспомощно ухватился за дверь. — Молимся и служим Алару!..
— Да ну? — хмыкнул Бьярни, с презрением оглядел богатую лепнину и украшения. Шумно высморкался, растер ногой по полу. — Вы никогда не следовали Заветам, насыщали утробы. А полуправда хуже лжи… Так сказал Светозарный.
Яростный порыв ветра ударил в старика и бросил на пол. Мантия разошлась, показались дряблая морщинистая шея и грудь, поросшая седыми волосами. Настоятель попытался приподняться, но не смог. Сила давила подобно раскаленному молоту. Жгла, пригибала к каменным плитам. В теле поселилась слабость, мышцы отказали. Несмотря на мороз, на лбу выступили капельки горячего пота. Авестий сумел немного воздеть голову, с ужасом и бессилием посмотрел на врага.
— Что тебе нужно?
— Светозарный осенил меня благодатью, — серьезно и сурово произнес Бьярни. Сделал широкий жест рукой, нахмурился. — Все, что ты видишь, поражено заразой тварного. Тьма наступает, мир рушится. Скоро грядет Страшный Суд. Алар явится и будет отделять зерна от плевел. Я же пророк его… Если не смогу предотвратить гибель Сущего, так приведу агнцев к пастуху.
— Ты разрушаешь… — прохрипел иерарх.
— Чтобы создать нечто новое, надо уничтожить старое, — уверенно сказал Восставший. — Но я сумею и первое, и второе… Люди будут жить по Заветам. Будут славить и чествовать Всевышнего.
— Ты сумасшедший! — взвыл Авестий. Задрожал, попытался отползти прочь. — Сумасшедший!.. Сам Алар дал человеку свободу воли. Заветы призваны указать общее направление, но никак не путь. Зачем Творцу стадо баранов? Богу нужны гордые и свободные…
— Так кто же из нас еретик? — неожиданно громко вскричал Торвальдсон. Театрально раскинул руки и покрутился на месте. — Сказано в стихе двадцатом Завета пятого: «Человек — раб божий. Человек должен чтить и любить отца своего. Ибо лишь в этом состоят предназначение и истинный путь к Свету!..»
Безумный хохот врага взлетел к небу. И тут же из коридора послышались топот множества ног, крики и грохот. К вящему изумлению и ужасу Авестия, за ними последовали могучие толчки святой магии. Затем вновь послышались крики, бульканье, удары… Запахло гарью, из приоткрытой двери потянулся дым. Вдалеке заметались тени, показались горожане. На губах расцвели мечтательные улыбки, лица одухотворенные, светлые. Оронцы поймали кого-то из младших послушников. Вспороли парню живот,
