неживой, ороговевшей.
— Что случилось? — не на шутку всполошилась она. Самое страшное — это не знать, что происходит.
— Кажется, кому-то все же придется ответить мне на вопросы. И отмолчаться не получится!
Лорд поднялся, сжал кулаки и решительно двинулся к выходу. Жена удивленно посмотрела ему вослед. Таким взъерошенным она своего мужа давно не видела. Наверное, с самого рождения Найрхаса. Интересно, что же все-таки произошло?
Хас в задумчивости разглядывал кончик собственного хвоста, украшенный небольшой костяной пластиной, чем-то похожей на коготь. Тот нервно подергивался, то и дело запутываясь в шелках, устилающих кровать. Подобное поведение с головой выдавало волнение хозяина. Хотя как назвать собственное состояние, черный не знал.
Да и вообще вся его жизнь вдруг резко изменилась. Всего в одно мгновение привычное положение вещей оказалось миражом, сказкой, недостижимой мечтой. Хотя стоит ли ее достигать — это уже совсем другой вопрос. Над которым и размышлял змей. Точнее, не только над ним.
Мысли плавно и немного лениво текли, перескакивая с одной проблемы на другую. После шока, вызванного истинной расцветкой Элхара, события понеслись со скоростью горного потока в половодье. Длинное, растянувшееся, кажется, на семидневье ожидание наказания. Осознание, что из-за твоей оплошности могут пострадать слишком многие. Холодное безразличие ла’элларис…
И как благословение сияющего Келеса — перевод в личную свиту. Хотя когда узнал свои обязанности — захотелось трусливо поджать хвост и попроситься домой. Но малодушный порыв был безжалостно задавлен на корню. Если Лорду угодно видеть его на этом месте, то Хас постарается оправдать его доверие.
Да и возможность увидеть других властителей так близко тоже многого стоит. Оказывается, они уже знают про существование Ла’Ссаайре. Это было несколько обидно. Неужели чужакам он доверяет гораздо больше, чем шас-саари? Хотя, может, Элхар не зря скрывает свой цвет? Может, он чего-то опасается или точно знает, что среди серпентеров есть предатель?
Найрхас зло хлестнул хвостом по стене — предать радужного! Это даже хуже, чем детоубийство. Но раз Кессер считает, что это так, то не ему спорить. Главное, нужно быть готовым защитить его в любой момент. Черный не строил иллюзий насчет собственной силы, до бывшего «светлого» ему не дотянуться. Но иногда даже самая малая заминка может оказаться решающей. И дело рессов — обеспечить своему Лорду эту заминку.
Кроме того, новые обязанности требовали существенной подготовки. Да, кое-что Хас знал, поскольку отец старался вбить в его голову хотя бы немногое из того, что должен был знать Лорд Клана, но это совсем не то, что целая раса! Как он может знать, что нужно тем же коричневым, если те не признаются? Или он что-то не понял? Надо будет уточнить, что Ла’Ссаайре подразумевал под «необходимым».
Переписка… здесь немного сложней и проще одновременно. По всей видимости, допуск в кабинет у него будет, так что вроде бы и легко, но, с другой стороны, знание других языков у черного оставляло желать лучшего. Кроме того, хотелось появляться и в Клане, а если он вынужден будет столько времени сидеть в Рас’Хашшес’Искер, то надо будет придумать объяснение. Ведь Элхар пока не разрешал раскрывать его тайну.
Хас нервно шевельнул хвостом. Действительно, все изменяется. Хоть сейчас и непонятно, в какую именно сторону, но можно надеяться, что в лучшую. Хотя и странный он, этот Кессер.
Размышления змеелюда прервало тихое позвякивание цепочек, прикрывающих вход. Кто-то просил разрешения вступить на личную территорию. Черный приподнялся и скользнул ко входу. Его заинтересовало, кто же в такое время хочет нанести столь неожиданный визит. Неужели Кайр?..
В коридоре, нервно подметая пол хвостом, обнаружилась Орин. Не то чтобы черный не обрадовался такой замене, но насторожился. До сих пор зеленая змеелюдка не обращала на него особого внимания. А чтобы посетить комнату — об этом он старался даже не думать.
— Орин? — недоуменно переспросил он.
— Хас, я могу с тобой переговорить? — Сестра Кайра явно чувствовала себя неуверенно. Кажется, произошло что-то, с чем она сама не смогла разобраться.
— Проходи. — Черный посторонился, пропуская ее внутрь. Ну и не отказал себе в маленьком удовольствии якобы случайно мазануть хвостом по ее чешуе. Как ни странно, серпентера на такое поведение никак не отреагировала. — Что произошло? — поинтересовался он, устраиваясь на кровати. По подхваченной у Элхара привычке выделил гостье кучу подушек, среди которых она и расположилась.
— Хас, вы же с Кайром были вместе? — наконец спросила она, придерживая собственный хвост. Так обычно поступали, когда не хотели выдавать волнение. — Ну, утром, когда… ушли.
Девушка не отрывала взгляд от пола, изредка косо посматривая на черного. Эх, как хотелось последнему хоть на мгновение стать обладателем способностей Ла’Ссаайре и понять, какие чувства обуревают собеседницу.
— Да, — не стал скрывать он. В конце концов, ему запретили распространятся только о цвете чешуи. Ну и о Рас’Хашшес’Искер.
— А где вы были? — не отставала она.
— Служили своему ла’элларис, — ответил Найрхас стандартной фразой. Ведь если радужный кого-то подозревал, то нужно рассказывать как можно меньше. Дело даже не в недоверии, просто Орин может совершенно случайно проговориться кому-то другому, а там и враг узнает. Зачем это надо?
— Хас, я серьезно! — Она даже чуть приподнялась в порыве чувств.
— Я — тоже. — Черный свил хвост в тугой клубок, показывая, что произнес все, что хотел.
— Ты… не можешь или не хочешь объяснить? — Серпентера посмотрела ему прямо в глаза. А вот это было уже опасно. Не освоивший еще нового состояния черный реагировал на все несколько нервно. Поэтому на прямой взгляд чуть подался вперед, настороженно принюхиваясь.
— Что ты хочешь узнать? — Ему приходилось придавливать хвост кольцами, иначе половина ложа уже была бы разбросана по комнате.
— С Кайром… с ним все в порядке? — Змеелюдка словно бы в задумчивости оперлась о покрывало. При этом ее рука, словно невзначай оказалась рядом с рукой черного. Тому пришлось вогнать когти в шкуры, чтобы не выдать своего состояния.
— Все хорошо, — несколько замедленно отозвался он, глядя в пол. — Лорд даже взял его в личную свиту…
— Просто я беспокоюсь. — Хвост зеленой с тихим шелестом свернулся широким кольцом, самым кончиком мазнув по антрацитово-черной чешуе. — Он… оставил послание, что может умереть, я так испугалась… А потом вернулся, но странный какой-то и ничего не говорит…
Раах’Тасса едва не зашипел. Она что, не понимает, что делает? Или понимает, но специально дразнит? И неважно, какой из этих вариантов правдив, — что делать ему? Особенно теперь! Раньше он отреагировал бы сразу, и не раздумывая. Сейчас же пытался понять, не отразится ли это на его дружбе с Кайром. Да, пожалуй, они могут назвать друг друга друзьями.
Все-таки радужные слишком сильно влияют на окружающих. Даже если не хотят этого…
— Орин, — тихо почти прорычал он. В голосе все явственней стали проскальзывать шипящие нотки. — Ты понимаешь, что творишь?
— А ты? — Желтые глаза, в которых золотые искры танцевали завораживающий танец, оказались неожиданно близко. — Ты понимаеш-ш-шь?
Кто первый потянулся вперед — осталось непонятным, просто два змеиных тела оказались сплетены так плотно, что даже волос не проскользнул бы. Покрывала упали на пол, но это уже никого не волновало. Прически рассыпались от пары прикосновений, и две светлые волны частью скрыли происходящее.
Каждый из них внезапно нашел ответ на самый главный в своей жизни вопрос, а все остальное стало совсем неважным…
— Ты знаешь, что у вас обоих запах поменялся? — Серпентера чуть наморщила нос, принюхиваясь к лежащему рядом шаэ’лариш. Хотя, скорее всего, тому недолго носить это название. Она не собиралась делиться своим, теперь уже — своим, мужчиной с другими.
