Радуга на земле. Путь к себе

оказалась в руинах. Да что там, получается, что ты жил напрасно, а все сделанное — лишь неловкое дерганье в попытке достичь несуществующей цели.

Лорд криво усмехнулся своим мыслям, и неверная гладь реки исказила лицо в немыслимой гримасе. Надо же, тот, кого он считал слабым и неспособным правильно распорядиться своим Кланом, оказался самым удачливым и хитроумным из всех Лордов.

Ведь не зря же он с самого начала принял этого странного светлого, да еще и сына своего к нему в рессы не побоялся пристроить! Получается, знал ведь, кого именно принимает на своей территории, но не признался. Никому не признался. И если бы не вспыльчивость Кайра…

Задумчивое движение хвоста сбило вниз несколько камушков. Послышался тихий бульк, и по воде разошлись круги. Планы стать правителем Ташор’Ассарах так же канули в темной глубине. Какое там — если он попробует об этом заикнуться, его свои же убьют. А голову подарят Ла’Ссаайре, чтоб не гневался.

Нет, в глубине Шаэр’Кетте что-то отзывалось на появление радужного, и причинять ему вред он тоже не собирался, но считал полосатого мальчишкой, неспособным правильно распорядиться свалившейся ему в руки властью. Да и вообще, грызла нехорошая мысль о том, что правитель может быть не настоящим! Прятал же он свой облик до сих пор. Может, и этот наведенный?..

Пусть, пусть все чувства убеждали в ошибочности такого суждения, подлая мыслишка все никак не хотела уходить. Тем более, слишком быстро его унесли, и к тому же опять на территорию черных. Вдруг это что-то значит?

Змей боялся признаться самому себе в том, что не может простить светлому «предательство» сына. Именно это терзало его больше всего, заставляя искать доказательства самозваности радужного. В выборе дочери он тоже винил нового Ла’Ссаайре. Ведь до этого она на молодого черного даже внимания не обращала, а тут на тебе — шипение в дополнение к угрожающему помахиванию хвостом!

Кто знает, до чего бы додумался Лорд, не влети ему в спину какой-то «спорщик». Оба змеелюда с невнятным воплем рухнули в воду. Терзания отошли на второй план, уступив место инстинкту самосохранения. Ведь плавать шас-саари не любили, не умели и учиться не собирались.

«Вставай, вставай, вставай…» — неприятно зудело на краю сознания. Первой моей мыслью было, что не выключил будильник. Затем пришло осознание, что здесь вообще-то будильников нет. Ну, по крайней мере, мне не встречались. А третьей — глубоко нехорошая фраза о тех, кто мешает спать бедному уставшему змеелюду.

«Сам дурак, — неожиданно отозвалась Ли. — Ты каналы зачем подключал? Для красоты? Или чтоб своих «питомцев» не кормить лично?»

Так, кажется, она всерьез зла. Причем — на меня. Только не пойму почему? Вообще-то подобные претензии в последнее время стали раздражать. Ей кажется, что я сознательно игнорирую навыки, которыми каждый младенец умеет пользоваться. Только при этом почему-то забывает, что младенец-то не местный! Откуда мне знать, что и как здесь в порядке вещей?

«Дело совсем не в этом, — как-то устало вздыхает моя учительница. — Просто даже при наличии способностей ты все пытаешься сделать голыми руками. Вот этого-то я понять и не могу».

«В смысле?» — Теперь уже точно не понимаю я.

«Любой другой на твоем месте уже давно озаботился бы собственными способностями. Мол, что мне дает моя раса, цвет и носимые украшения. И пользовался бы этим. Ты же все пытаешься сделать сам. Ну, или обходишься малым — оружием там, парой заклинаний. Изредка инстинктами или интуицией. Когда же ты, наконец, начнешь быть настоящим радужным.?!» — Последняя фраза больше напоминала крик души, чем простой вопрос.

Наверное, тогда, когда мне, наконец, объяснят, чем владею и как это применять. Ли, пойми и меня, чтобы задавать вопросы, надо как минимум знать о существовании спрашиваемого! А как могу что-то узнавать, если вообще не представляю, о чем речь. Кажется, я тебе с самого начала говорил, что не местный. Так что рассказывать надо было все, и с самого начала.

Да что там говорить — младенец и тот знает больше меня о шас-саари! Не говоря уже о способностях и всем прочем. Ты же начала играть в молчанку. Вот и доигралась. И не надо так укоризненно молчать, я тоже хорош. Хотя можно сказать, что был слишком занят, но действительно мог хотя бы поинтересоваться — а что вообще собой представляю.

В общем, оба мы виноваты. Но давай не повторять прошлых ошибок? Ты рассказываешь все, что знаешь обо мне. Если что-то уже известно — я тебе тут же сообщу, и мы проверим, все ли заметил или что-то прошло мимо меня. Договорились?

«Хорошо. — Мне показалось, что она кивнула. — Давай поступим именно так. Самым первым расскажу тебе про каналы, а остальное — когда освободишься немного. Ты же теперь берешь энергию непосредственно из мира, так что можешь вообще не спать или тратить на это не так много времени. Да, согласна, отдых все же нужен, но не подобные… отключения».

М-да, это, конечно, радует, но иногда мне сон нужен хотя бы для того, чтобы не сойти с ума. В общем, спасибо, теперь буду знать. Ладно, зачем вообще будила?

«Да там твой детский сад взбунтовался, иди усмиряй, а потом поговорим обо всем», — немного ехидно отозвалась Ли и отключилась. Что-что там произошло?!

Я подхватился с кровати как укушенный. Спавший рядом со мной Бобик от неожиданности грохнулся на пол и, не проснувшись, с рычанием бросился на кресло. Стукнулся лбом, после чего ошарашено затряс головой. Что-то в последнее время я совсем о нем забыл.

Может, надо его вернуть на материк, а то в пещерах ему, по всей видимости, уже скучно. Тем более что щенок вырос, обидеть подобного монстра — это надо еще постараться! Ладно, о шурге подумаю после, сейчас надо разобраться со змеелюдами.

После сна чувствовал себя просто великолепно. Кинул мысленный призыв рессам и направился к выходу. Нужно побыстрее решить возникшие проблемы и вплотную заняться Пожирателями. Посягательства на Седар’Хашшес’Искер и использование кожи радужного я прощать не собирался.

Змеи появились быстро, практически мгновенно. Только их не было — и вот стоят, хвостами пол метут, в глаза преданно заглядывают, куда там Бобику! Кивком поприветствовав свиту, направляюсь на набережную. Нужно разогнать эту гадючью демонстрацию, пока они мне дворец не разнесли. Ну и что, что он на другом берегу? Эти — доберутся.

По пути Ли рассказывала про те части Седар’Хашшес’Искер, которые у меня уже есть. Чтоб знал, чем могу и должен пользоваться. А то какой-то неправильный радужный получаюсь.

Наручи давали возможность подчинять других. Это свойство я помнил еще после стычки с их бывшим владельцем. На вопрос, а как же этот тип завладел столь интересной «игрушкой», статуя нехотя призналась, что здесь главную роль сыграла осведомленность Пожирателей.

Оказывается, предыдущий владелец этого комплекта на некоторые части сделал, так сказать, «расширенный доступ». В смысле дал возможность своим приближенным и доверенным лицам пользоваться наручами. И только ими. А тот мятежник оказался дальним родичем одного из таких серпентеров. В общем, повезло мальчику.

Корона позволяла облегчить использование ментальных способностей. В смысле регулировать и ограничивать всяческие телепатические проявления. Эдакий магический аналог файервола, усилителя с приспособлением для фокусировки в одном флаконе.

Альхон (у, ошейник неудобный) давал возможность «чуять» подземелье. То, что раньше у меня получалось интуитивно, теперь происходило вполне осознанно. Если на данный момент знания были не нужны, то просто маячили где-то там, на задворках сознания. А как только появлялся интерес — в голове, словно карта разворачивалась. Трехмерная. В общем, полезное приобретение.

Пояс оказался многофункциональным щитом. Магическим. Наверное, от всего на свете. Правда, разряженным практически полностью, так что ему сперва нужно от меня подпитаться, а после этого хоть в кратер лезь — ничего не будет. Хотя насчет звезды замахиваться не стал бы. Да и инстинкт самосохранения тоже не стоит сбрасывать со счетов. Кто его знает, что Пожиратели за столько времени придумали. Смогли же сообразить, как переподчинить артефакты?