Балеттой. И она появилась в окружении объекта не случайно, ее туда ввел князь Волконский.
— Из каких соображений, известно?
— Точно нет, но, скорее всего, он просто хочет упрочить свои связи в верхах. Балетта сама по себе не очень умна и вполне может быть просто марионеткой.
— Вот ведь гад, под ногами путается, — вполне искренне возмутился я. — Ладно, это я шестому отделу поручу.
— Ну я себе примерно представляю, что они сделают, — улыбнулась дама, — сожгут дом, отравят любимую собаку, а потом поймают князя в подворотне и переломают ребра.
— У вас есть другие предложения? — поинтересовался я, а про себя подумал, что в чем-то она права, пусть работают как можно тоньше. — Нет? Тогда при их появлении я вас обязательно выслушаю, а вам хотел поручить разобраться с Балеттой. Упаси боже, не силовыми методами, но в Питере она нам совершенно не нужна.
— Пугать можно?
— Только так, чтобы это было якобы связано с чем-то другим, не с Алексеем.
Дама кивнула.
— Возвращаясь к операции, — продолжила она, — я предлагаю готовить не несколько сменяющих друг друга исполнительниц, а одну, главную, на возможно более долгий срок, и двоих держать на подстраховке, чтобы случайные увлечения происходили не с кем попало и не имели серьезного продолжения.
— Кандидатуры имеются? — поинтересовался я.
— На главную роль — да, моя сестра, Ольга. В данном случае ничего придумывать не надо, оставить все как есть. Молодая провинциалка приехала в Питер, устроилась в наш театр, потому что куда ей было еще деться, без всяких связей? Благодаря врожденному таланту быстро выдвинулась на первые роли, но в душе все время тайком мечтала о большой и чистой любви, каковая и явится к ней в лице нашего объекта.
— А точно явится?
— Обязательно, — твердо сказала Татьяна. — Он уже интересовался данным театром, то есть еще до открытия, причем сам, без нашей помощи. Есть несколько вариантов, как подвести его именно к Оле. Во- первых, весь персонал будет предупрежден, и в случае проявления интереса к кому угодно он должен быть тут же переадресован. Есть выход на одного из адъютантов. Прорабатываются и другие варианты, доложу о готовности.
— Единственное, что вызывает некоторое сомнение, — это как раз то, что она ваша сестра. Умные люди быстро сделают соответствующие выводы.
— Я тоже думала над этим. Но ведь на нас не написано, что мы сестры! У меня уже другая фамилия, у нее, кстати, тоже — просто из соображений благозвучности. И если кто-то докопается до действительного положения дел, то он не только умный, но и с большими возможностями.
— И всплывшая правда о неких родственных связях нам непоправимого вреда не нанесет, а вот выпустивший ее в свет может и засветиться, — согласился я. — И под каким именем она сейчас фигурирует?
— Ольга Оболенская.
— А Голициной у вас там, случаем, нет? — засмеялся я.
— Нет, — с некоторым беспокойством из-за непонимания причин моего веселья ответила дама. — Но мы с Олей считаем, что нужен еще и артистический псевдоним, под которым она и будет известна публике. Пока еще не подобрали, все эти Парашки с парижскими именами публике уже несколько приелись… Может быть, что-нибудь восточное?
— Анита Цой, — предложил я.
— А что, оригинально, благозвучно и легко запоминается, — согласилась Татьяна. — Пожалуй, на этом и остановимся.
— Ладно, тут вроде все в порядке. Но у меня есть еще одно дело, относительно которого я хотел бы с вами посоветоваться, — сказал я и озвучил свои мысли по поводу Мишеля.
Дама задумалась.
— Знаете, мне кажется, что какие-либо тайные игры в данном случае не годятся, — произнесла она после паузы. — Но и устраняться от решения этой проблемы тоже не стоит. Я предлагаю сделать так: пусть наша сотрудница, или даже две, для большей надежности, вполне официально едут в Царицын. Не изображать, что им поручена какая-то дурацкая работа, а именно с настоящей, серьезной миссией, я пока не знаю какой…
— Учеба на парашютисток-радисток, — предложил я и, увидев, что Татьяна не поняла, добавил: — Потом объясню, но это действительно может оказаться важным.
— Да, пусть. И им надо сказать, что если вдруг появится желание добиться благосклонности великого князя, то возражений руководство не имеет. И особо подчеркнуть, что в случае успеха никаких, абсолютно никаких дополнительных обязанностей на них не возлагается!
— Спасибо, Танечка, — серьезно сказал я, — вы предложили очень удачное решение проблемы, даже и не знаю, как вас поощрить.
— Ну так уж и не знаете, — кокетливо улыбнулась дама, сделав вид, что собирается расстегнуть крючок платья.
— Не знаю, — с некоторым сожалением повторил я, — но обязательно что-нибудь придумаю.
Некоторые считают, что спать с подчиненными категорически нельзя. У меня несколько другое мнение: в принципе можно, если по их инициативе, конечно, но только с не очень нужными. Но Татьяна под эту категорию никак не подпадала. Вот и приходилось, фигурально говоря, наступать себе… ну, в общем, на горло собственной песне.
Глава 25
Я маялся уже час. Если я проводил линию нижней рейки той решетчатой конструкции, что заменяла «Пересвету» фюзеляж, из соображений прочности, то шасси оказывалось недопустимо близко к центру тяжести. Если же я пробовал сначала нарисовать шасси на своем месте, а потом просто по линейке провести линию от оси колес к хвосту, то и без расчетов было видно, что при условии нужной прочности это уже будет не рейка, а хорошая доска. А в это время, между прочим, мои конструкторы занимались делом — рисовали модернизированный «Тузик» с движком Т-4, мощностью в сто шестьдесят лошадей!
Похоже, я допускаю системную ошибку… Если какое-то техническое решение в любой своей форме имеет ясно видимые недостатки, то не послать ли его на фиг? Ладно, убираем прямую рейку. Что, вместо нее изогнутую ставить? Нет, все-таки должен быть какой-то предел уродливости конструкции. Убираем совсем, как в анекдоте про стихи Василия Ивановича. Убрали, что видим? Все промежуточные рейки и растяжки уже не нужны, а оставшаяся верхняя для достижения нужной прочности должна быть толщиной с хорошее бревно. И сколько ж тогда оно будет весить? Все-таки хорошо, что калькуляторы появились уже после того, как я научился быстро считать в уме. Значит, даже если оно будет из липы, то навскидку килограмм двести… Сильно много, пожалуй. Стоп, но к нам же недавно пришел целый пароход с бальсой! Она вообще-то для модифицированных «Тузиков», но ее много, и пароходу недолго и еще сплавать, если надо. Значит, балка из бальсы… Да, пожалуй, а лучше две в одной плоскости. Соединяем их перекладинами, наподобие лестницы… Я быстро зачеркал карандашом по ватману. На глазах получалась не то чтобы красивая, но, по крайней мере, законченная и логичная конструкция. Самолет, который только что, строго говоря, вообще не имел фюзеляжа, вдруг приобрел их сразу два! Вертикально, один над другим. Выглядел этот шедевр так. Крылья — почти как у «Святогора», только чуть побольше размах, верхнее крепится к верхнему фюзеляжу, той самой лестнице. Спереди — горизонтальное оперение (утка, однако), сзади — два киля буквой «V». К верхнему крылу крепится нижнее при помощи системы расчалок и тросов. На центроплане нижнего крыла закреплен нижний фюзеляж, он короткий, вроде коляски от мотоцикла, там
