великим воодушевлением радостно орали «ура» и кидали в небо бескозырки. Рабочие верфи с неменьшим энтузиазмом швыряли туда же картузы, офицеры отдавали честь, обнажили головы и крестились. Специально привезенный ВК батюшка отслужил молебен и благословил корабли на «подвиг ратный». Теперь портовые сдаточные испытания… и на волю! В моря! Но сегодня — праздник!
Вечером великий князь дал в городе бал. Разумеется, паркет в свете электрического освещения сверкал по совершенно отвлеченному поводу. Присутствовали все офицеры подплава. Шампанское, вальсы, барышни на выданье и их мамаши… Было очень провинциально и очень мило. Потом был уютный небольшой ресторанчик, снятый только для своих. Выпивали, пели. М. А. исполнила под рояль очень забавный романс с такими словами: «Кто же знал, что в далеком девичестве вы метали на дальность ядро!» — эмансипэ! Но бесконечно обаятельна!
Нижним чинам на выбор — трезвая увольнительная или погулять в расположении, в своем кругу. Матросики успели и тут и там. Сначала трезво провернули механизмы в местных бардачках, затем приятно подвыпили в казарме. Хором пели народные и морские песни. Опять никаких неприятных случаев. Несколько даже удивлен! Приятно удивлен, господа!
Акты подписаны! Погода резко испортилась, туман, осенний затяжной дождь, холодный ветер. Низкая видимость. Каждый механизм опробован, машины провернуты. Корабли строителями сданы, а экипажами приняты. Я, приказом ЕИВ ВК Георгия Александровича, назначен командиром отряда миноносцев специального назначения. Теперь ходовые испытания.
Продукты на борту. Учебные торпеды и мины приняты. Топливные, масляные и питьевой воды цистерны заправлены полностью. За две ночи вышли в Черное море. Вахта вела корабль, подвахта старательно изучала устройство, инструкции и наставления по работе с механизмами. После ходовых испытаний и учебных торпедных стрельб, а также учебной постановки мин опять предстояла сдача зачета. С морковкой или розгами! В зависимости от результата. Впереди нас шли миноносцы из Севастополя, разгоняя всех с фарватера. Негромко и как-то уютно даже урчат тринклеры. Поначалу в лодку прорвался выхлоп с левого мотора, однако «духи» быстро с неисправностью справились. Теперь лодка заполнена только запахом горячего машинного масла и… И придется экипажу научиться правильно пользоваться гальюном!
Корабль превосходно слушается рулей. Днем стояли под РДП и перископами, охраняемые теми же миноносцами, легко отрабатывая против слабого течения. Бугский лиман — он широкий и глубокий. Таким образом, даже с миноносцев нас разглядеть бы не удалось. Мы же отлично их слышим с гидроакустического поста. А вот «Краб» слышен весьма неотчетливо, акустики часто его теряют. Как бы еще навостриться точно определять дальность? Эхолот работает великолепно! Кстати, Анатолий отлично слышит наш «пинг» и его прибор выдает точное расстояние между лодками. Как, впрочем, и наш до него. Есть о чем подумать…
Выйдя в море, мы простились с миноносцами, нырнули на перископную глубину и пошли под РДП на 5 узлах к точке рандеву, где нас ожидало судно обеспечения «Полтава». Вышли точно. Услышали его задолго до того, как увидели. Говорили с Анатолием по радио, он предложил метод триангуляции целей с помощью двух лодок. На самом деле все просто. Зная свое место и место напарника, сообщаем полученный акустиками пеленг на цель друг другу, на карте делаем прокладку — и вот он, голубчик! Пара таких определений — и мы имеем курс и скорость цели. Вычисляем точку рандеву, обусловленную скоростью цели и нашими ходовыми возможностями, и… пожалуйте бриться, басурмане, вы в радиусе досягаемости наших торпед! Полагаю, лодки в боевые походы должны ходить парами…
Михаил Петрович (М. П.) перебрался с «Краба» к нам на «Рак». Мы начинаем первыми. Мерная миля не порадовала. Двенадцать узелков вместо расчетных пятнадцати… Расход топлива резко возрастает, а дальность соответственно резко падает! М. П. недоволен. Я тоже. На аккумуляторах в полностью погруженном положении — проектные 8 узлов! Под РДП… Под РДП случилась первая авария. За шестью узлами началась сильная вибрация трубы РДП, затем разрушение поворотного запорного клапана. Образовалось поступление забортной воды в лодку. Пришлось пробкой выскочить на поверхность. Осмотр показал, что узел деформирован, вышел из строя полностью, к дальнейшей эксплуатации непригоден и требует замены. В течение семи часов произвели замену узла крепления РДП. Михаил Петрович предложил дополнить конструкцию РДП внешним кожухом с обтекаемой формы сечением, что, по идее, должно было также увеличить и жесткость конструкции. Он предположил, что это усовершенствование позволит достичь проектной скорости. При помощи судна обеспечения, на котором располагалась прекрасно оборудованная мастерская, необходимые изменения были выполнены.
При следующей попытке мы легко вышли на 9 узлов! В подводном положении большей скорости мы достичь не смогли даже под тринклерами на самом полном ходу. Однако наша скорость экономического хода определена в шесть узлов. На шести узлах вибрации РДП не наблюдается совершенно. В остальном же устройство при волнении до пяти баллов функционирует вполне удовлетворительно. Запирающий клапан срабатывает штатно. При этом в лодке быстро падает давление воздуха, «поедаемого» тринклерами, и всем закладывает уши. С этим придется мириться, если инженеры ничего не придумают.
Испытание погружением на предельную расчетную глубину лодка выдержала успешно. Все лишние люди были высажены на «Полтаву», оставлена только вахта в сокращенном составе, только на самых необходимых постах. М. П. настойчиво требовал своего участия в погружении, но был мною удален с борта в приказном порядке. И обиделся на меня — совершенно напрасно! Лейтенантов Беклемишевых на Российском Императорском флоте — как собак нерезаных, а вот рисковать Налетовыми, которых ровно один штук, Россия себе позволить не может! Когда я разъяснил ему, что дело не в его личной смелости, а именно в его уникальности, Михаил Петрович был вынужден со мною согласиться.
Мы медленно шли вниз, отсчитывая каждую полусажень, внимательно наблюдая за всеми опасными местами. Достигнув 25 саженей, я приказал дать полный ход, рули глубины на всплытие и продуть балластные цистерны. С дифферентом на корму в 14 градусов и ходом 8 узлов лодка выскочила на поверхность, как какой-то кашалот! Мой чиф заявил, что подплаву пора обзаводиться традициями, и вынудил всех участвовавших в погружении выпить забортной водички по целому плафону от светильника. Доказав личным примером! Пришлось тоже принять свою долю. Однако! Господа конструкторы могли бы выбрать плафоны и поменьше объемом! Все-таки полтора литра морской водицы заметно отличаются от полутора литров пива, да за один присест! Без отрыва!
Осмотрев все подозрительные места, заменили пару сальников и снова пошли на глубину, где провели на этот раз часа три, испытывая разные ходовые режимы и маневренность лодки. Испытания прошли штатно. Потом испытание предельной глубиной прошел и сам экипаж в полном составе. 5 человек вынуждены были списать с кораблей, оттого что при погружении они испытывали совершенно неуправляемый приступ клаустрофобии. Матроса Ивлева даже пришлось выдернуть за штаны из боевой рубки и связать, так как он непременно желал «выйти наружу» и никаких уговоров слушать не хотел. Да, разумеется, это страшно, когда лодка идет вниз и, сжимаемая давлением, тоскливо скрипит всем набором, как будто жалуется на непосильный груз. Да, некоторое волнение испытываешь при каждом погружении, однако все быстро проходит. К этому следует просто привыкнуть… Иначе никак. На четвертом погружении «покатали» М. П. Давно я не видел более довольного человека!
Испытания на скорость погружения оказались успешными. Лодка уходила на перископную глубину за одну минуту. Если потренировать экипаж, то время, пожалуй, еще более сократится. Так нас и 30-узловые миноносцы «без штанов» не поймают…
Подведя первые итоги, мы признали ходовые качества лодок удовлетворительными.
Следующая часть — испытания на боевое применение. В первую очередь — минные постановки.
Вышли на полигон и провели испытание. По 10 мин выставили из надводного положения на экономической скорости, мины вышли штатно. Еще по 10 мин — на полном ходу. Без замечаний. На экономическом ходу с перископной глубины мины выбрасывались вполне правильно с должными промежутками, никаких изменений в крене и дифференте не наблюдалось. То же и на полном ходу. В завершение выставили мины с глубины 20 саженей. Опять на разных ходовых режимах. Механизмы
