Путь князя. Атака на будущее

Катя несколько мгновений стояла, напряженно нахмурив лоб, а потом подняла голову и, бросив взгляд на Гаджета, тихо произнесла:

– Прости... – а затем, повернувшись к Рату, попросила: – А можно я... потом... ну, когда немного разберусь там, у себя. Сама... – и она тряхнула головой, будто указывая себе на лоб.

– Конечно, – улыбнулся Рат, – я так понял, что... это требуется всем?

И каждый из шестерых молча кивнул в ответ.

– Ну, тогда – в обратный путь.

– Как?! – возмутился Гаджет. – Живого ж места нет...

– А ты уверен? – хитро прищурился Рат.

– Да... – начал Гаджет и осекся.

И все удивленно уставились друг на друга. А Барабанщица недоверчиво прошептала:

– Так ты чего, Джавецкий, мозоль мне залечил, что ли?

И Данька растерянно кивнул. Он и сам не чувствовал ни капли усталости и никакой боли в мышцах. Наоборот, мышцы были переполнены звенящей силой и здоровьем, как будто он недавно проснулся после долгого и крепкого сна и даже успел слегка размяться...

Обратный путь они проделали едва ли не в два раза быстрее, чем путь на ту сопку. Причем только уже на подходе к поселку Данька обнаружил, что как только мышцы вновь начинают наливаться усталостью, а вещмешок тяжелеть, он, чисто рефлекторно, соскальзывает сознанием в то состояние, в которое он погружался, когда читал молитву. Только теперь даже слова были не нужны. И там, в этом состоянии, все быстро проходило – и усталость, и тяжесть, и боль...

А когда он догнал Рата и поделился с ним своим открытием, тот только улыбнулся и ответил вопросом на вопрос:

– А ты что, все еще считаешь, что молитва – это слова?..

* * *

В поселке их встретил рассерженный Алексей Юрьевич.

– Почему вы ушли ночью, никого не предупредив?

Рат взмахом руки отправил их умываться и переодеваться, а сам, повернулся к полковнику, мягко спросил:

– Алексей Юрьевич, а разве я кого-нибудь когда-нибудь предупреждал?

Полковник смутился.

– Нет, но... я же отвечаю за вас.

– Перед кем?

– Перед... – Алексей Юрьевич запнулся, внезапно осознав, что все его начальники ничего не значат для Рата.

– Не волнуйтесь, – улыбнулся Рат. – Когда мы уйдем совсем, я вас обязательно предупрежу.

Полковник открыл было рот, собираясь рассердиться, но Рат уже прошел мимо него и начал подниматься по ступенькам на крыльцо.

* * *

Ужин выдался на славу. Михалыч, который очень неодобрительно отнесся к затее Рата «дитев» голодом морить, узнав, что сегодня им разрешен прием, так сказать, пищи, расстарался вовсю. Так что когда они, после бани, ввалились в столовую, стол буквально ломился от всяких вкусностей. Соленые грибы, шаньги с рыбой, печеный картофель, черемша, холодная копченая оленина и, как вершина, фирменная михалычевская уха из омуля и лосося. Увидев все это великолепие, Гаджет аж замурлыкал от удовольствия. Да и Данька сглотнул слюну.

Впрочем, как выяснилось, насытились они довольно быстро, не съев и четверти от того, что Михалыч выставил на стол. К его искреннему огорчению. Но Данька действительно наелся всего лишь половиной того объема, который с удовольствием навернул бы еще пару недель назад. Судя по всему, так же обстояло дело и с остальными. Но выходить из-за стола как-то не хотелось. После всего, что произошло на сопке, они внезапно начали ощущать, что через эту боль в натруженных мышцах, через эту отупляющую усталость, через вечный недосып и головные боли они стали кем-то другим. Причем как каждый из них в отдельности, так и все они вместе. Серьезно. Они вместе тоже стали кем-то. Кем именно, они еще не до конца поняли. Но точно стали. Поэтому им хорошо было вот так вместе сидеть за одним столом и просто ощущать рядом присутствие других.

– Рат, – внезапно подала голос Катя, – а помните, вы сказали... ну, когда я спрашивала про «Дом- 2»...

– Помню, – кивнул Рат. – Быт и дрязги крестьян могут быть интересны либо таким же крестьянам, либо этнографам. Так?

– Да, – подтвердила она, – так вот я хотела спросить – почему крестьян?

Рат откинулся на спинку стула и задумался. И все заерзали, устраиваясь поудобнее, потому что было понятно, что Рат собирается ответить подробно и обстоятельно...

– Это уже вопрос онтологии, Катя. Понимаешь, при всем разнообразии профессий и дел, которыми человек может заниматься в своей жизни, Путей перед ним на самом деле всего три. Он может стать либо крестьянином, либо воином, либо... князем. И различаются эти Пути только одним – тем, что он делает. То есть деятельностью. Потому что крестьянин работает, воин служит, а князь трудится, – он замолчал и обвел их внимательным взглядом.

– А в чем разница? – подал нужную реплику Данька. И внезапно осознал, что он не спросил, а именно подал нужную реплику, вставил необходимый стежок в полотно беседы. И, похоже, это поняли и остальные. Потому что Данька уловил на себе одобрительные их взгляды. Ну типа тех, что бросают на соратника члены команды и болельщики, когда он делает пусть и не голевую, но точную и нужную в данный момент