И темнота ударилась в них...
И в ладони Кота, балансирующего на кромке бассейна...
И в ладони Гаджета, замершего на обрезе подъездного козырька...
И в ладони Кати, застывшей посреди маленького зальчика магазинчика, торгующего бытовой химией...
И в ладони Немоляевой, напрягшейся посреди двора...
И в ладони Барабанщицы, застывшей на мостовой...
И ОСТАНОВИЛАСЬ.
Артур Александрович несколько мгновений смотрел на
– Нет. Нет! НЕТ!!! Этого не может быть! Ты бы не смог... не успел!! Это НЕВОЗМОЖНО!
Взглянув на него, Рат вздохнул и сокрушенно покачал головой.
– Странно, генерал, я всегда считал вас человеком, который в первую очередь доверяет собственным глазам.
Генерал стиснул зубы и горделиво вскинул голову. А его рука потянулась куда-то под полу пиджака. Рат усмехнулся.
– Не стоит, генерал, неужели вы надеетесь опередить
Данька выдохнул и поднес к глазам дрожащие ладони. Пот лил градом, во рту было сухо, а пальцы дрожали так, что если бы у него в руках был стакан с водой, асфальт на метр вокруг был бы уже мокрым.
– Рат, – хрипло произнес он, поворачиваясь, – я... мы... у нас получилось?
Рат улыбнулся и смежил веки.
– Да. У вас получилось.
Данька стоял, не в силах произнести не слова и больше всего мечтая о том, чтобы рухнуть прямо здесь, на брусчатку и позволить отдохнуть кричащим от боли мышцам, все еще неимоверными усилиями удерживающим его в вертикальном положении. Рат бы понял, Данька был уверен. Но... они были не одни.
– Вот, значит, как... – медленно произнес генерал. – Светлый Князь... – он замолчал. Молчали и Рат, и Данька. Наконец, генерал разлепил губы, превратившиеся в бледную полоску, и глухо сказал:
– Выходит, у меня с самого начала не было шансов...
Рат молча пожал плечами.
– И кто же, – криво усмехнувшись, спросил генерал, – Жан, Хамид, Дэниел или Всеслав?
Рат тихо ответил:
– Ратибор.
– О-о, – генерал саркастически качнул головой, – сам Ратибор. Надо же... я могу гордиться.
Рат пожал плечами.
– Как хотите.
Лицо генерала вдруг осунулось, и он со злостью прошипел:
– Вам лучше меня убить. Потому что я не прощу. Никогда! Сын... с сыном я уже опоздал, его не изменить. А вот внука... внука я воспитаю в ненависти к вам. И правнука тоже. И когда-нибудь, какой-нибудь мой потомок найдет способ...
Рат отрицательно покачал головой.
– Вам пора возвращаться, генерал. Я знаю, на родине вас ждут не очень приятные события, но... вы это переживете.
– Вы не воспринимаете меня всерьез, – горько сказал генерал, – что ж, это ваше право. Но запомните мои слова: самой большой ошибкой моих врагов было – не воспринимать меня всерьез.
Рат молча кивнул и вскинул правую руку. Из сомкнутой ладони ударил луч. Рат тихо произнес:
– Прощайте, генерал, – и коснулся его лучом. Хлопок. И генерал исчез.
Несколько мгновений Данька смотрел на то место, где еще мгновение назад стоял Артур Александрович, а затем хрипло спросил:
– Рат, то есть, это... прошу прощения, князь Ратибор, а если он и вправду... ну... внука настропалит.
Рат улыбнулся.
– Пусть. И... кстати, можешь по-прежнему называть меня Рат. Даже если ему это удастся, то минет три-четыре поколения, и его потомки изберут Путь. Для тех, кто вырастет с ясным осознанием себя как части Рода и Чести Рода как непреходящей личной ценности – другого пути нет.
Данька медленно кивнул.
