— Ну… я — это, естественно, я, нресса. Однако я не припомню, чтобы мы с вами встречались.
Девушка слегка порозовела и прикусила губку, но продолжала сверлить Ника напряженным взглядом.
— Скажите, э-э, гра, а вы… не купались в озере ночью дней десять назад?
Ник сымитировал изумление, потом вроде как узнавание, после чего медленно произнес:
— Ну… было…
Лицо нрессы полыхнуло пунцовым.
— Я… мне… девочки, вы пока садитесь, а мне надо поговорить с этим молодым человеком. — И, решительно взяв Ника за руку, Осетта потянула его за собой.
— Куда вы пропали? — набросилась она на него, едва только они поднялись на крышу кафе, заставленную шезлонгами. Днем тут было множество загорающих, но сейчас, в сумерках, она практически пустовала. Только в бассейне плескалось немного народу.
— Я? — Ник усмехнулся, постаравшись, чтобы усмешка выглядела «помачистей». — Ну, если честно, то большую часть времени, прошедшего с нашей первой и последней встречи, я проторчал в медкапсулах.
Вот так: и не соврал, и не объяснил ничего, да еще и чувство вины заронил.
— Ой… да… простите, — нресса очаровательно смутилась, но довольно быстро взяла себя в руки. — Я вас искала. Честно. Насела на отца, просила гра Кирея. Он — правая рука моего отца и многое может…
Ник молча кивнул.
— …но все было тщетно. Вы как сквозь землю провалились!
Ник все так же молча пожал плечами.
— Ну что вы молчите?
Ник снова усмехнулся:
— Я вас не искал. Скажу больше, нресса, мне подобное даже в голову не приходило. Я рад, что сумел помочь вам, но… я не вижу, чем могу быть вам интересен. Мы слишком разные. И… я не думаю, что нам стоит как-то продлять нашу сегодняшнюю случайную встречу. — В то время, когда он произносил все эти слова, Ник специально развернул плечи и чуть повернул корпус, чтобы выглядеть в глазах нрессы максимально мужественно и привлекательно. Ибо для достижения его ближайших целей нужно было, чтобы стоявшая перед ним девушка проигнорировала его слова. Он же, наоборот, писал их разговор на свою сеть. Ну, чтобы в случае чего была возможность сказать гра Кирею, что он-де не хотел, был против, и все такое.
— Вот еще! — вскинулась Осетта. — Кто вам сказал такую чушь? Это все дикие сословные предрассудки. Мы с вами — современные люди. Как вы могли повестись на такие речи?! Вот что, — она вновь взяла его за руку, — идемте со мной! Я вас нашла и более не собираюсь упускать. Сегодня вы будете моим кавалером. А у меня большие планы на сегодняшний вечер.
Ник делано равнодушно пожал плечами. Что ж, первый акт он отыграл вроде как вполне успешно. Что же касается ее планов, то он был в курсе части из них. Все благодаря тем же светско-гламурным порталам. Если выложенная на них информация имела хоть какое-то отношение к действительности, нресса Осетта сегодня должна была непременно посетить открытие биеннале «Ночные огни», которое, как почти в один голос утверждали все средства массовой информации, должно было стать настоящим прорывом в современной культуре, затем вечеринку компании «Тажжет милгс», посвященную пятилетию начала ее оперирования на Сигари, и юбилей нрессы Тиссет. Этой почтенной особе исполнялось одиннадцать лет, то есть по земным меркам — где-то в районе двадцати одного, вследствие чего она никак не могла не отметить столь знаменательное событие с подобающим случаю размахом. Возможно, в планах Осетты было и что-то еще, но порталы об этом не упоминали.
Вечер Ник запомнил слабо. Они все время куда-то перемещались, оказывались в каких-то компаниях, Осетта смеялась, шутила, спорила, злилась, но причины всего этого проходили мимо сознания Ника. Несколько раз он пытался прислушиваться, но затем разочарованно бросил эти попытки. Ну, сами посудите, что он мог понять из следующего горячего утверждения своей спутницы:
— Симинер просто дилетант! Он ни-че-го не понимает в поэзии Санолузского периода. Атентинни — несомненный последователь канимистов. На это указывает использование им тентального размера в его стихотворениях начального периода. Ну, тех, которые он написал до переезда в Панеи. Или триатичное деление его поэм, характерное именно для канимистов. Если Семинер этого не видит — о чем он вообще может говорить?!
Причем то, с каким жаром нресса обсуждала эту непонятную для Ника галиматью, показывало, что все это для Осетты действительно важно. Ник же покорно перемещался вслед за ней, следуя за ее ладошкой, стискивающей его огрубевшую лапу, иногда теряя ориентировку и не понимая, то ли они все еще находятся на той же самой вечеринке, то ли уже добрались до новой. А в промежутках, когда они мчались куда-то в вызванном флайере, она молча сидела рядом с ним и бросала на него исподтишка быстрые взгляды. Он также молчал, изо всех сил стараясь принять наиболее мужественную позу и, время от времени, бросая ей легкую улыбку и слегка сжимая ее ладошку. Ну и, улучив момент, ласковым движением поправлял ей растрепавшуюся прядку или слегка загнувшийся воротничок блузки.
— Тебе скучно? — с некоторой робостью спросила она его где-то часов через семь после начала их «забега по вечеринкам», когда они прямо-таки вывалились из шумной круговерти очередной из них и внезапно оказались вдвоем на какой-то заросшей аллее.
— Нет, что ты… — улыбнулся он девушке. На «ты» они перешли одну или две вечеринки назад. Точно он сказать не мог, поскольку очередной раз слегка запутался с тем, разные ли это были вечеринки либо одна большая, раскинувшаяся на несколько залов, террас и парков.
— Тебе скучно, — уверенно заявила Осетта. — Я — бесцеремонная и наглая дура. Я таскаю тебя за собой, не обращая никакого внимания на то, нравится тебе это или нет.
Ник молча улыбнулся в ответ. Лакуна рассказывал ему, что если человек, от которого тебе что-то надо, начал в чем-то обвинять себя, — не стоит ему препятствовать. Чем больше он, так сказать, спустится по лестнице самообвинений, тем большего ты сможешь от него добиться. Нику же от нрессы не нужно было ничего особенного — ни денег, ни постели, ни, уж тем более, любви. В принципе, ему было бы достаточно того, чтобы Осетта еще хотя бы пару раз захотела его увидеть. Но захотела этого серьезно. По его прикидкам, этого было достаточно для того, чтобы… вызвать на разговор гра Кирея. А уж там как получится… Однако, похоже, избранная им на сегодня для себя роль оказалась в глазах девушки куда более привлекательной, чем он предполагал. Потому что она вдруг шагнула к нему, обвила руками его шею и потянулась своими губами к его губам. Ник на мгновение замер, испытав давно уже не посещавший его приступ раскаяния, но затем осторожно наклонился и прикоснулся своими губами к мягким и теплым губам девушки. Оттолкнуть Осетту в этот момент, возможно, было бы поступком честным и благородным по отношению к ней, но, также несомненно, означало бы полное крушение его планов. А он не мог себе этого позволить.
— Ты… ты не такой, как все! — выдохнула Осетта, оторвавшись от него после долгого поцелуя.
— Как кто?
— Ну как все эти… — она махнула ладошкой в сторону шумящей за кустами вечеринки. — Ты смелый, мужественный, способный броситься ради женщины в безнадежную схватку и… победить. Наверное, все мы кажемся тебе пустыми и мелкими…
— Ты — нет, — тихо отозвался Ник и, повинуясь желанию девушки, снова потянувшейся к его губам, опять поцеловал ее, стараясь сделать это максимально нежно. Здесь опыт работы на гра Агучо помогал ему слабо. В тех роликах, в которых он снимался, долгие, нежные и романтичные поцелуи как-то не использовались…
Зато остальной приобретенный опыт он использовал по полной. Ну, когда они добрались до «маленькой квартирки» нрессы, расположенной на шестьдесят четвертом этаже одного из престижных кондоминиумов этого уровня. Судя по реакции Осетты, до сих пор она никогда не встречалась с кавалерами хоть сколько-нибудь соответствующего уровня. Ну да Ник выложился насколько только возможно. Девушка стонала, выла, ее била крупная дрожь, пробивал пот, прошибали слезы. Она расцарапала ему всю спину и ягодицы и лихорадочно шептала:
