Ближний круг

По мере перечисления проблем Демьян все повышал и повышал голос так, что уже почти кричал. Загибать пальцы он прекратил, да и понятно было, что ни на руках, ни на ногах их не хватит. Илья после каждой озвученной проблемы крякал и расправлял усы, Кузька смотрел на брата так, словно видел впервые в жизни, а Мишка чувствовал, что у него начинают гореть уши — все перечисленное было упреком ему, как единоначальнику, но когда было этим заниматься? То тренировал опричников в учебной усадьбе, то валялся раненый после подавления бунта…

Демку уже откровенно несло:

— Порядка нет, пригляда ни за чем нет, ХОЗЯИНА нет! — вещал он, обличающе уставившись на Мишку. — Я еще много чего указать могу, но и так все ясно! Откуда хозяйскому пригляду взяться, если старшина, вместо того чтобы делом заниматься, с Юлькой…

— Хватит! — прервал двоюродного брата Мишка.

— Ты мне рот не затыкай!

— Хватит, ты прав!

— Я еще не все… чего?

«Вот так, сэр! Удивить — значит победить!».

— Ты прав, — повторил Мишка, — и главное слово ты, Демьян Лаврович, произнес!

— Какое слово? — Остановка горячего монолога была настолько внезапной, что Демка даже забыл распрямить сжатые в кулак пальцы.

— Главное слово, которое ты произнес, слово «посад», — подчеркнуто спокойно и неторопливо ответил Мишка. — Если есть посад, значит, есть и город. Если есть город, ему нужен городовой боярин. Если ты не упираешься во что-то одно, а видишь все дела разом, то городовым боярином быть надлежит тебе!

— А?.. — Демьян растерянно огляделся и на какое-то время снова превратился из мрачного мизантропа в простоватого, непоседливого и задиристого Демку времен избиения Ерохи и компании. Выглядел переход от обличения к растерянности довольно комично, первым не выдержал и прыснул в ладонь Кузька, за ним дружно рассмеялись и остальные. Демьян, чувствуя, что смеются над ним, но не понимая причины, побагровел и сжал кулаки, сразу стало заметно, что и ему не чуждо фамильное лисовиновское бешенство.

— Ничего смешного! — попытался успокоить смеющихся Мишка, но, поняв, что его не слышат, грохнул по столу кулаком и рявкнул в полный голос: — Молчать!!! — Дождался тишины и продолжил уже спокойным тоном: — Ничего смешного. Общий пригляд за порядком нужен, в этом Демьян Лаврович совершенно прав, но кому попало такое дело поручать нельзя! Демьян же Лаврович подходит для этого со всех сторон. Во-первых, только он озаботился общим порядком в крепости, никому из вас этого и в голову не пришло — каждый только о своем говорил. Во-вторых, именно Демьян Лаврович, если помните, первым получил чин десятника «Младшей стражи». В-третьих, он строг и спуску никому не дает: в первой полусотне каждый отрок крепость его кулаков на себе испробовал, да и многие новобранцы тоже, недаром же наставники так часто поручают ему занятия по рукопашке без оружия с новичками проводить. Но самое главное — Демьян Лаврович наследник Погорынского воеводства, после Корнея Агеича и Лавра Корнеича, естественно. Наука городового боярства ему нужнее, чем нам всем.

В горнице, уже в который раз за время заседания Совета, разлилась тишина, взгляды «господ советников» перескакивали то с Демки на Мишку, то обратно.

— А ты… Минь? — громко сглотнув, спросил Демьян.

— А что я? — Мишка с деланым равнодушием пожал плечами. — С меня пока «Младшей стражи» и академии хватит. А потом… боярство и воеводство — дело наживное, не бойся, тебе дорогу я перебегать не собираюсь.

Снова тишина — наверняка большая часть присутствующих о вопросах наследования до сих пор ни разу и не задумывалась, а разговор на эту тему и вообще услышала впервые. Увидеть в Демьяне будущего воеводу погорынского — для этого воображение требовалось напрячь весьма и весьма. Понять же причины Мишкиного отказа от борьбы за наследство — это было вообще за пределами понимания всех, без исключения, участников собрания.

«Ну-ну, господа, поскрипите мозгами. Кузену Демьяну в наследниках еще лет двадцать ходить, если не больше, успеете привыкнуть. И к тому, что он будущий воевода погорынский, и к тому, что есть еще и Михайла, который на воеводство плюет с высокой башни, хотя мог бы… Рано или поздно, задумаетесь и над тем, что этот самый Михайла намерен уйти от воеводства не вниз, а вверх — куда-то чуть ли не на княжеский уровень. Как и в какой форме это реализуется, пока неясно, но два года назад все и вообще непонятно было. Поживем — увидим».

— Так кто же из вас главнее? — прервал затянувшуюся паузу Дмитрий. — Как-то непонятно выходит…

«Ну да, тебе субординацию и ясность подавай. Будет тебе ясность!»

— Нет тут ничего непонятного, Мить. В Ратном есть сотник Корней и староста Аристарх. Сотник главный в делах воинских, староста — в делах обыденных. Конечно, поскольку поселение у нас воинское, сотник как бы главнее, но в делах обыденных, если они воинский интерес не затрагивают, Аристарх — первый человек, и сотник ему не указ. Так и мы у себя устроим: есть старшина «Младшей стражи» и есть городовой боярин — я и Демьян Лаврович. Вы заметили, что он, когда непорядки перечислял, касался только дел обыденных, а не воинских? Сразу стало видно, что тонкость грани между делами воинским и делами обыденными Демьян Лаврович понимает правильно.

Пока Мишка давал объяснения, Демка сидел выпучив глаза и являя собой образцовую иллюстрацию к выражению: «пыльным мешком из-за угла ударенный». Впрочем, на его месте подобные же чувства испытал бы любой.

«Удивляйтесь, удивляйтесь, любезный кузен. Ваше удивление ничто по сравнению с удивлением, которое испытает мадам Листвяна! Позвольте вас поздравить, сэр Майкл, всего одной рокировкой вы создали для нее массу проблем, главная из которых — абсолютная непонятность ваших собственных планов! С одной стороны, вы вроде бы самоустраняетесь от борьбы за погорынское наследство и интриговать против вас становится совершенно бесполезно. С другой стороны, вы постоянно находитесь рядом и имеете возможность вмешаться. Пренебрегать этой возможностью не стоит даже сейчас, а со временем вы будете становиться все опаснее и опаснее. На первый взгляд кажется, что вы подставляете кузена, но на самом деле против него нельзя ничего предпринять, не разобравшись с вами. При этом интриги бесполезны, и в арсенале династических соперников остается только физическое устранение. Ну а это, как говорится, будем еще посмотреть».

— Молод больно для боярина, хоть и городового, — проворчал Илья. — А уж для старосты так и вообще — смех один.

— Тоже верно! — согласился Мишка. — Есть такое иноземное слово «комендант». Означает оно старосту в воинском поселении или крепости. Я думаю, оно как раз для Демьяна Лавровича и подойдет.

— Комидат… придумают же!

— Минь, я не смогу…

«Э-э, братец, да ты не удивился, а испугался! Как критиковать, так все мастера, а как до дела…»

— Сможешь! Вспомни, как ты десятником стал — тоже ничего не знал, ничего не понимал, а через пару дней после назначения твой неполный десяток «Младшей стражи» семерых оружных и латных татей в бою положил!

— Я тогда даже стрельнуть не успел, меня сразу…

— Зато твой десяток все успел! Так и здесь: пока я раненый валялся, вы же чего-то тут делали? Крепость строилась, отроки учились, мастерские работали. Привыкай людьми руководить так, чтобы дело и без тебя на месте не стояло, на то у тебя подчиненные есть — все, кто в крепости и около нее живут. Подбери себе помощников, советуйся с людьми знающими: по хозяйству — с Ильей Фомичом, по обыденному строительству — с мастером Гвоздем, по воинскому строительству — с мастером Нилом. Да что я тебе объясняю, сам все знаешь. Ну а в затруднениях мы все тебе поможем — весь Совет. Если что, можешь в Ратное съездить к старосте Аристарху, ну а если совсем затруднимся, то боярина Федора на