– Кто ты? – Но в следующее мгновение она осознала, что уже знает ответ на этот вопрос. Эсмиель со странным в такой ситуации удивлением отметила, что голосовые связки Вопрошающего еще способны придавать его голосу достаточно приятные обертоны.
– Некоторые из подобных тебе знают меня под именем Средоточия.
Эсмиель судорожно вздохнула и на несколько секунд прикрыла глаза. Она знала это имя, практически любой человек на Земле знал его, но это знание всегда оставалось чем-то гипотетическим, слишком оторванным от реальной жизни, вроде того, что температура на поверхности центрального светила Солнечной системы составляет шесть тысяч градусов. Ибо представить себе, что кто-либо когда-нибудь сможет лоб в лоб встретиться с носящим это имя, мог только полный сумасшедший. Когда она открыла вновь глаза, тело Вопрошающего стояло на том же месте и в той же позе, но его выражение лица составляло резкий контраст с той маской, к которой она уже успела привыкнуть.
– И что же нужно от меня одному из Верховных Контролеров?
Овладевший телом Вопрошающего разглядывал ее, а потом снова заговорил:
– Ты слишком необычна, Эсмиель Энокарей Эрой баль Снольсаматер Эонеон.
Эсмиель вздрогнула. Свое полное имя, произнесенное вслух, она слышала дай бог в пятый или шестой раз в жизни, и каждый раз это были очень важные, можно сказать переломные, моменты, а Средоточие продолжил:
– Та, что звалась Эноминерой, сотрудничая с нами, передала нам несколько твоих психоформ. Сначала ты не представляла для нас особого интереса, но за последние несколько лет ты совершила ряд поступков, которые никак не укладывались в твои возможности, закрепленные в переданных нам психоформах. Ты изменилась. Ты выросла. Ты стала другой, сильной… – Он сделал паузу, и Эсмиель поняла, что в эти простые слова он вкладывал несколько отличный от привычного смысл.
И она поняла, что он имел в виду.
– Моя новая психоформа укладывается только в один из типов, с которыми встречались Верховные Контролеры?
Ее собеседник молчал. Эсмиель усмехнулась:
– Это психоформа берсерков, не так ли? – Она нервно рассмеялась. – О темная бездна, недаром меня так потянуло к нему вопреки всему. – Она замолчала и широко распахнула глаза. – На такое способны и другие женщины моего типа… О святые стихии, это же ваш конец. Земляне-берсерки, они были вашим проклятием, живым подтверждением тому, что избранный вами путь – тупик. Вы не могли понять, как им удается то, что они совершают, но оставалась надежда, что это какая-то аномалия, извращение, случайно возникшее на окраинной планетке, давным-давно изолированной на периферии спирали и обдуваемой могучими потоками странных излучений из межгалактической бездны. И вы милостиво предоставили им возможность жить, правда на то время, пока вы окончательно не разберетесь с природой этой аномалии и не сможете позже использовать полученные знания для создания новых Измененных или… – Она задохнулась и саркастически расхохоталась. – О нет, вряд ли вы позволили бы кому бы то ни было приобрести подобные способности. Вы приберегли бы их для себя. – Она поперхнулась слюной и зло сплюнула на пол. – А теперь оказалось, что это не изолированная аномалия. Что на это способны многие, возможно, все. – И она резко оборвала свою речь, осознав все, что сказала, только в тот момент, когда произнесла последний звук.
– Ты действительно очень необычное существо, та, которую подобные тебе зовут Эсмиель, – произнес Средоточие и исчез.
В ту же секунду Вопрошающие ожили. Вернее, это определение можно было применить только к двоим из них. Третий, тот, чьими устами разговаривал с ней Средоточие, корчился на полу, обхватив руками свой уродливый череп. Эсмиель несколько мгновений смотрела на них, потом улыбнулась:
– Пошли, – и спокойно двинулась вперед. Вопрошающий, стоящий прямо на ее пути, испуганно отшатнулся в сторону, и Эсмиель со злорадным удовольствием подумала о том, что их хваленый гормональный баланс все-таки подвержен сбоям. А потом рассмеялась. Она больше не боялась ничего.
Мужчины содержались в обширном помещении, напоминавшем ремонтный ангар. По-видимому, их тоже нечасто баловали посещениями, потому что, когда Эсмиель появилась на пороге, все глаза оказались направлены на нее. Она на мгновение задержалась в проеме двери, потом незаметно вздохнула.
– Леди, зачем вы пришли? – Вопрос капитана, который появился из толпы, мог бы рассмешить, если бы не страх и отчаяние, которые явственно звучали в его тоне.
Эсмиель усмехнулась:
– Вы думаете, у меня был выбор?
Капитан попытался что-то произнести, но сдержался и, упрямо стиснув губы, повернулся к ней спиной, будто заслоняя от остальных. К нему торопливо придвинулись еще две фигуры, в которых Эсмиель узнала офицеров. Она поняла, что они действительно заслоняли ее от этой толпы. Все находящиеся в отсеке к этому моменту были уже на ногах, и большая часть их угрожающе придвинулась к ней. Впереди набычившись стоял крупный мужик, густо покрытый жесткими черными волосами. Нахмурившись, он разлепил мясистые губы:
– Ну, капитан, ты собираешься сделать то, что они хотят? Из уважения я могу подождать пару минут и позволить тебе начать первым, но уж потом…
Капитан вскинул голову:
– Мы – военные. Я думаю, ты помнишь…
Но волосатый не дал ему закончить:
– Мне плевать, что ты об этом думаешь! Все это время ты забивал нам голову дурацкими бреднями о долге и всяких таких штучках. – Он сорвался на визг: – Вот я где их видел! Сейчас каждый за себя. Я не хочу провести остаток жизни в этой скорлупе, и если наши хозяева хотят, чтобы мы вставили этой сучке толстого под кожу, – я сделаю это. К тому же я давно хотел, чтобы мой конек пощупал, насколько светлые волосики у нее на лобке мягче таких же у наших курочек. Ты понял, дерьмо? – И он боднул головой капитана, так что тот отшатнулся. И Эсмиель неожиданно осознала, что этот рефлекторный жест лишил его последнего шанса взять верх в этом поединке. По-видимому, это же понял и волосатый, потому что он осклабился и покровительственно прорычал: – И лучше будь паинькой и не мешайся под ногами! Тогда, может быть, мы разрешим и тебе побаловать своего конька, но только после того, как закончим с ней сами. Так я говорю, парни?
Ему ответил одобрительный и угрожающий гул. Трое офицеров невольно попятились. У Эсмиель мелькнула запоздалая мысль, а не слишком ли она переоценила свои способности справиться с ситуацией. Но в следующую секунду она шагнула вперед, уже зная, что надо делать.
– Так ты говоришь, что давно мечтал попробовать настоящую леди? – Ее голос звучал ласково, но что- то в нем заставило обступивших их людей слегка отшатнуться. Волосатый тоже качнулся назад, но, поймав себя на этом движении, сердито оскалился и, торопливо шагнув к ней, развязно протянул руку и стиснул ее грудь.
– Конечно, белокурая. Клянусь темной бездной, вряд ли среди этих белоголовых субчиков остались настоящие мужики, так что тебе со мной понравится, уж будь уверена. – Он сделал движение, чтобы прижать ее к себе, но Эсмиель быстро вскинула руку и спокойным, нарочито медленным жестом ткнула мужику в глаз. Волосатый вскрикнул и, схватившись за глаз, отступил назад.
Эсмиель повела по сторонам холодным взглядом, заставив толпу податься на шаг назад, и, снова повернувшись к волосатому, лениво произнесла:
– Ты опоздал. Я больше не леди. Я – жительница Земли. И не стоит пытаться на своем опыте узнавать, в чем разница.
Но тот слишком разозлился, чтобы уловить в ее голосе то, что заставило остальных еще дальше отойти назад. Он взревел и бросился вперед. Эсмиель сделала шаг в сторону, а потом, подпрыгнув, резко ударила ногой в основание черепа. Волосатый сделал еще несколько шагов, но умер он уже на втором, и его тело с деревянным стуком налетело на стену и рухнуло вниз. Эсмиель проводила его спокойным взглядом и снова повернулась. Толпы больше не было, люди быстро и бесшумно рассосались по всему отсеку и уселись на пол, старательно отводя от нее глаза. Рядом стояли только капитан и три офицера.
– Леди, я… – сглотнул капитан. Эсмиель устало качнула головой:
– Оставьте, капитан. За последние несколько часов со мной произошло слишком многое. Я устала. Мне
