на жестокую расправу в Вифлееме: все мальчики в возрасте до двух лет были по его приказанию вырезаны. Вовремя спохватившись, Экспериментаторы успели предупредить Иосифа о готовившейся резне, и он ушел в Египет.
После кончины Ирода Великого, Иосиф с семьей вернулся в Иудею и поселился в маленькой деревне под названием Назарет. О детстве, отрочестве и юности Иисуса практически ничего не известно».
Глава 6
Подготовка к всенародному празднованию пятидесятитрехлетия декана и Дня примирения началась с самого утра. В аудитории рядом с деканатом переставили столы и стулья, спрятали в шкафы наглядные пособия и тематические плакаты, украсили комнату гирляндами и красочно выполненными лозунгами: «Многие лета!», «Сомкнем ряды заздравных чаш!», «Большую жизнь до дна испить!», «Твои года — твое богатство». Основной преподавательский состав весело шушукался, резал салаты и раскладывал по тарелкам салями. Нарядные женщины сновали по коридору и без конца бегали на площадку к чердаку, выкурить сигаретку и хлебнуть коньячка из фляжки.
Среди студенток также царило предпраздничное настроение. Хлебопеки с третьего курса развеселились не на шутку во время лабораторной работы по теме «Сдоба, рецептура и технологический процесс». На стадии формовки хлебных изделий девочки принялись бросаться кусками теста и угодили в бюст ректора, который стоял на почетном месте рядом с доской. Бюст упал, раскололся на мелкие кусочки, и наделал при этом столько шума, что прибежала завкафедрой и сделала мне антипедагогический разнос в присутствии учащихся. Студентки выразили в мой адрес моральную поддержку после ухода завкафедрой, и попытались склеить бюст с помощью теста. Отдельные части лица ректора затерялись под лабораторными столами в вековой пыли, поэтому новый лик нашего кормчего выглядел, мягко говоря, как произведение скульптора-абстракциониста.
Во время обеденного перерыва я съездила на кондитерскую фабрику «Большевик», где проходят преддипломную практику наши студенты, и по знакомству купила торт небывалых размеров. Только покинув фабрику, я поняла, что совершила величайшую ошибку своей жизни: с коробкой, диаметр которой соответствовал параметрам троллейбусного колеса, в городском транспорте делать нечего. Более того, высота коробки не позволяла видеть дорогу впереди, то есть и пешком до института мне не добраться без потерь. Оставалась одна надежда на сердобольного частника, но не простого, а с пикапом, так как в другую машину кондитерское изделие таких габаритов просто не поместилось бы. А тут еще и мелкий дождь превратился в первый снег. Новорожденные снежинки плавно опускались с небес и таяли, соприкасаясь с асфальтом. Под ногами медленно, но верно образовывалась слякотная каша. Итальянские сапоги, рассчитанные на итальянскую же осень, не спасали мои бедные ноги от промозглого холода. Демисезонное пальтишко на рыбьем меху лишь создавало видимость тепло одетого силуэта. Я пожалела, что не родилась мартышкой: хвост в такой ситуации не помешал бы для удержания зонтика.
Мир не без добрых людей — убедилась я буквально через двадцать минут, продрогнув до костей и прокляв торт, декана и кондитерскую фабрику. Какая-то машина затормозила у моих ног. Мне уже было все равно: я готова была втиснуть торт и в «Запорожец».
— Маша, у Вас опять трудности? — усмехнулся кто-то знакомым голосом, принимая из моих рук коробку.
Я вздохнула с облегчением… И забыла закрыть рот. Нет, только не это!.. Илья, разведенный убийца собственной персоной, уже укладывал именинный десерт в багажник «Вольво»-пикапа.
— Нет, нет, не стоит беспокоиться, — бросилась я вынимать торт. — Мне совершенно в другую сторону.
Дальше последовала небольшая перепалка. Торт переходил из рук в руки вымпелом соцсоревнования и чуть не выпал на дорогу.
— Маша, Вы ставите меня в неловкую ситуацию, — взмолился подозреваемый в убийстве. — Вы что, не доверяете мне торт? Я столько не съем, честное слово!
Тут я поняла, что веду себя совершенно неправильно. С преступниками рекомендуют не спорить, не выводить из себя, а постараться отвлечь их внимание и обратиться за помощью к ближайшему представителю органов правопорядка. Как назло, представители органов правопорядка куда-то подевались.
— Ну, хорошо, — улыбнулась я самой обворожительной улыбкой, на какую была способна, стараясь при этом не сильно клацать зубами от холода. Довезите меня, пожалуйста, до института, если Вы не очень торопитесь.
Я уселась на переднее сидение и защебетала на кондитерские темы, изо всех сил отвлекая Илью, и настороженно наблюдая за его руками: не выхватит ли он на полном скаку гаечный ключ, монтировку или кухонный молоток. Когда кондитерские темы иссякли, я переключилась на погоду и неожиданно для себя брякнула:
— На улице такой холод, а Вы, Илья, без шарфа. Так и простудиться не долго.
Матерый преступник остановил машину на светофоре и хмыкнул.
— Ваш дом, Маша, это какой-то заколдованный замок. Со мной произошел странный случай, когда я возвращался от Вас. За то время, пока мы ели блины, кто-то выкрутил лампочку на площадке этажом ниже. Темень стояла непроглядная. Я обо что-то споткнулся и, чтобы не потерять равновесие, вытянул руку. Под рукой оказалась дверь, которая была не заперта, и я, довольно неуклюже, ввалился в чужую квартиру. Тут на меня набросился людоед и с грузинским акцентом зарычал: «Я тэбя сейчас рэзать буду! Я из тэбя сейчас котлету сдэлаю!». Стыдно сказать, но я перепугался, вырвался из рук людоеда и со всех ног бросился бежать. Шарф остался в той квартире. Кто этот странный сосед? Неужели он на общественных началах сторожит квартиру красивой девушки, набрасывается на ее гостей и поедает их на ужин?.. Так вот почему Ваша бабушка усердно потчевала меня блинами: для повышения калорийности!
— Э-э… Мы уже приехали. Остановите где-нибудь здесь, — увильнула я от ответа, не слишком доверяя рассказу разведенного Ильи.
Галантный убийца помог мне донести торт до холодильника в лабораторном кабинете, где уже сидели студентки-преддипломницы с кафедры «Процессы и производства». Они обступили Илью плотным кольцом и набросились на него с кокетливыми шутками и коварными вопросами: не является ли он нашим новым преподавателем, и хорошо ли разбирается в сортах пшеницы, и какой замес порекомендует для подового хлеба. Я почувствовала небывалое чувство морального удовлетворения, увидев его умоляющие глаза. Знай, Тенгиз, ты отомщен! Еще немного позлорадствовав для усиления эффекта, я утихомирила студенток, и выпроводила Илью из аудитории.
Думаю, он теперь будет меня избегать, так как не каждый мужчина способен хладнокровно выдержать натиск женского батальона скучающих пятикурсниц. На прощание Илья поинтересовался моими планами на праздничные дни, должно быть, просто из вежливости или в надежде воспользоваться благовидным предлогом и еще раз побывать на месте кровавого происшествия, как это принято у преступников по доброй традиции. Разгадав коварство разведенного убийцы, я заверила его, что буду очень-очень занята, и посоветовала держаться подальше от мест обитания людоедов.
Чествование дня рождения декана началось часов в пять, когда радостные студентки покинули родной институт, и оставили преподавателей в неформальной обстановке. Поздравляющих было много. На огонек заглянул преподавательский состав от всех кафедр. Почтил нас своим вниманием и ректор, как всегда, появившись в самый неподходящий момент, когда именинник пил на брудершафт с молоденькой лаборанткой с кафедры «Холодильные установки» и целовался с ней же в засос. Раскрасневшийся декан, с алой помадой на губах и растрепанными прядками волос, прикрывавшими в рабочем положении обширную лысину, скромно принимал поздравления и жал руку нашего кормчего. Преподавательницы с «Начертательной геометрии» подарили имениннику огромный каравай, искусно выполненный из ватманских листов дипломных чертежей. От имени нашей кафедры здравицы произносила завлабораторией Людмила Анатольевна. Она же и преподнесла наш скромный презент: импортный телефонный аппарат в виде нарезного батона.
