обычно веселая и разговорчивая не в меру, мрачно молчала, опустив голову, то рыжая оживленно переговаривалась с ближайшим конвоиром. И барон Бекар обратил на это внимание.
— Видишь, рыжая болтает по-аргемански, — сказал он Барабину. — Бьюсь об заклад — они земляки. Но парнишке это все равно. У аргеманов нет обычая земли и воли.
Спрашивать, что это за обычай, было некогда. Пересчитав конвоиров по пальцам, Барабин решил, что с такими силами его команда справится. Тем более, что в хвосте колонны плелись рыцари и оруженосцы, захваченные аргеманами в плен.
Если пленные рабыни меча были поставлены в общий строй невольниц, то мужчин аргеманы вели отдельно — одетыми и без веревочных ошейников, но со связанными за спиной руками.
Ни одного крестьянина в этой компании не было — только рыцари и оруженосцы.
Барабин прикинул, что разрезать их путы — дело нескольких секунд. По прошествии которых они также могут включиться в бой.
Перебить конвой на пути к кораблям — это был не фокус. И даже предупреждения барона Бекара насчет корабельной стражи, которая может прийти конвою на помощь, Барабина не пугали. Но это все никак не способствовало решению главной проблемы.
А главная проблема заключалась в том, что в этот самый час в нескольких километрах от Таугаса аргеманы штурмовали заговоренную крепость Беркат. И почти наверняка самураи Ночного Вора одновременно атаковали крепость с другой стороны.
Помешать им отряд Барабина не мог, даже включив в свои ряды пополнение из пленных рыцарей.
Этих пленных, включая сюда и оруженосцев, было слишком мало. И оружия у них не было совсем.
Не исключено, конечно, что трофейное оружие аргеманы погрузили на ту же «Торвангу». Но гораздо вероятнее, что они взяли его с собой. В бою ни один клинок не лишний.
Разобрали же они за ночь всех лошадей, которые остались без хозяев.
Эти лошади помогли отряду аргеманов преодолеть расстояние от деревни до подножия крепости раза в три быстрее, чем пешим ходом. А быстрота передвижения способствует внезапности.
Если в заговоренной крепости часовые несли караул так же, как рыцари и гейши майордома Груса на морском берегу, то можно было не сомневаться, что Беркат аргеманы возьмут.
Барабин даже спрашивать не стал о численности гарнизона в крепости.
Сколько бы людей там ни было, у батальона аргеманов хватит силы, чтобы передавить их, как котят. Потому что аргеманы, в отличие от баргаутских воинов, не путают войну с пикником и в бою надеются на себя, а не на колдовские чары.
Барабин думал об этом на бегу, увлекая за собой спутников и прикидывая на ходу, где лучше перехватить медлительную колонну, чтобы без лишних усилий и потерь справиться с конвоем.
Сначала у него была мысль атаковать колонну между холмами, в том месте, которое нельзя увидеть с кораблей, стоящих у берега ближе к скалам.
Это могло хоть немного обезопасить акцию от внимания корабельной стражи.
Прежде чем та опомнится, был шанс освободить пленных и увести их в лес.
Барабина этот расклад вполне устраивал. Ведь он вернулся в Таугас, чтобы освободить своих женщин.
Но баргаутские воины ждали от него большего.
Чтобы подтвердить и укрепить репутацию истребителя народов, Барабин должен был если и не истребить всех аргеманов на корню, то по крайней мере крепко испортить им обедню и сорвать штурм Берката.
И на размышления о том, как это сделать, у него оставались считанные минуты. Путь от деревни до аргеманских кораблей был совсем недолог.
Осенило его в тот момент, когда делать выбор надо было уже немедленно. Колонна выходила из-за холма к берегу, и в следующую минуту ее должны были увидеть с «Торванги».
И тут Барабин решил — пускай увидят.
— Что будет делать Ингер из Ферна, если его враги угонят «Торвангу»? — спросил Роман у барона Бекара, и тот на секунду опешил.
Ему подобная мысль даже не приходила в голову.
А Барабин уже прикидывал, сколько весел у большого аргеманского драккара и кого можно на них посадить.
Вряд ли на судне были штатные гребцы. Слишком много воинов сошло с него на берег. Вместе с гребцами они на «Торванге» просто бы не поместились.
Значит, воины гребли сами.
Отсюда вопрос — кого аргеманы собирались посадить на весла теперь, когда воины заняты штурмом Берката?
Ответ был только один — захваченных пленников.
И Барабин не видел причины, почему он ради общего дела не может поступить точно так же.
Но для этого ему сначала надо было захватить корабль.
— Если враги угонят «Торвангу», Ингер бросится спасать ее или нет? — уточнил Роман свой вопрос, и дон Бекар наконец ответил:
— Он любит «Торвангу» больше жизни.
— Тогда вперед! — отрезал Барабин, перебрасывая легкий меч оруженосца в левую руку, а правой обнажая именной Эрефор.
22
Колонна шла медленно, а Барабин и его спутники бегали быстро, так что они, выскочив из-за деревьев, просто преградили колонне путь. И первым принял удар на себя однорукий старик.
В отношении вдов и сирот у Барабина были кое-какие сомнения, а старика-инвалида он прикончил без всяких угрызений совести. Тем более, что с ним пришлось повозиться. Очень уж ловко и как-то не по- стариковски энергично он орудовал мечом, крепко сжав его в правой руке.
Но у Барабина было два меча и сил куда больше.
Он мог покончить с противником даже быстрее, но преднамеренно отступил под его ударами на берег, на глаза корабельной стражи, и дал старику прокричать сигнал тревоги.
А когда старик наконец упал, истекая кровью, Барабин метнулся обратно под прикрытие деревьев, чтобы аргеманы не могли сбить его стрелой.
Роман хотел выманить корабельную стражу на берег и навязать ей ближний бой.
Он был уверен, что аргеманы не останутся безучастными если не к гибели своих собратьев, то по крайней мере к возможной потере добычи.
И он оказался прав.
Пока Барабин и три его рыцаря с оруженосцами гасили конвой, рабыня Эрефорше с арбалетом и двумя колчанами стрел, отобранных у гейш, что остались в лесу, пристроилась за деревом, из-за которого хорошо виден был весь берег и драккары, приткнувшиеся к нему — один большой и три малых.
Краем глаза Барабин заметил, что гейша начала стрелять, и это означало, что корабельная стража сошла на берег. Может, и не вся — но кто-то точно сошел, потому что Роман приказал Эрефорше не тратить стрелы зря.
Но пока новые враги не появились в поле зрения, у Барабина было достаточно других проблем.
Юные аргеманы из состава конвоя сильно уступали Роману в боевом мастерстве, но с баргаутскими рыцарями и оруженосцами дрались почти на равных.
Барабину пришлось мимоходом как минимум дважды спасти от смерти молодого рыцаря Кентума Кана, и он даже отметил про себя, что это уже входит у него в привычку.
А тупого оруженосца майордома Груса Барабин спасать не стал, и тот напоролся на меч юного
