Боевой клич мятежников «С нами небо и Родерик!» зазвучал теперь по-новому. Слишком многим в стане короля Леона начало казаться, что небо и впрямь покровительствует старшему принцу.
Люди дона Леона стремительно теряли боевой дух, а мятежники, наоборот, с каждым часом становились увереннее в себе.
Боевой дух словно перетекал от одной стороны к другой, и мятежники растекались по периметру замка, легко преодолевая сопротивление.
Но в центр им пробиться не удавалось. Там стояли насмерть гейши меча Флегарна и королевские янычары. А немного позже к ним присоединились кшатрии Кипруса Лонга, не сумевшие удержать ворота замка, выходящие на Таодарскую дорогу.
Забаррикадировав все входы в центральное строение замка самые верные и самые боеспособные отряды короля Леона бились в окружении до вечера. На какое-то время мятежников отвлекли сторонники Леона, вошедшие в замок снаружи.
Вел их вассал майордома Груса граф Нейстер, уже успевший продемонстрировать свои командирские качества на поле между замком и заговоренной крепостью. Это под его предводительством давшие клятву сумели малыми силами рассечь толпу мятежников и окружить большую половину их у стен Берката.
Измена Роя Эрде, впустившего в замок другую половину мятежников, заставила графа Нейстера снять окружение и перенацелить своих людей на новую задачу. Отряд Нейстера отбил у мятежников мостовые башни, но пробиться к центральному строению не сумел. Сил было слишком мало.
А ближе к вечеру Рой Эрде предпринял контратаку и сумел выбить отряд графа Нейстера из внутренней башни на мост.
Если бы Рой так действовал, оставаясь на стороне короля, то мятежники еще не скоро вошли бы в замок. Но он выбрал другую сторону и после того, как его не поразила молния, чувствовал себя неуязвимым.
Мозги ему переклинило основательно — но ведь известно, что из безумцев часто получаются самые лучшие воины. Достаточно вспомнить земных берсерков или баргаутских янычар с их зельем, которое начисто сносит крышу.
Рой Эрде и граф Нейстер сошлись на мосту, который сторонникам дона Леона так и не удалось разрушить. В руке у графа Нейстера был его именной меч Карумдас. Рой Эрде орудовал трофейным аргеманским мечом, который он с боем добыл в гавани Альдебекара.
Рой хвастался, что это меч самого Ингера из Ферна, и многие верили, хотя очевидцы точно знали, что меч Ингера утонул в водах гавани, когда сам король Таодара чудом спасся от гибели.
Как бы то ни было, этот меч оказался для Роя счастливым.
Клинок вонзился в горло графа Нейстера, и тот, обливаясь кровью, начал падать в пропасть, все еще крепко сжимая в ладони свой Карумдас.
Рой с криком ухватил его за эту руку и сам чуть было не свалился в пропасть. Это тоже могло показаться безумным поступком — зачем спасать от падения соперника, которого только что смертельно ранил? Но Роя интересовал не граф Нейстер, а его именной меч.
Вырвав Карумдас из его руки, Рой перекатился подальше от края моста и даже не стал смотреть, как падает вниз уже мертвый дон Нейстер.
Вскочив на ноги, Рой из графства Эрде поднял Карумдас над головой, демонстрируя всем, что больше никто не вправе называть его этой позорной кличкой. Ибо он теперь не «Рой из графства», а самый что ни на есть полноценный граф.
Правда, восстановленное рыцарское достоинство требовало королевского утверждения — но Рой был уверен, что за этим дело не станет.
Он не сомневался в победе Родерика и знал, что новый король не обойдет своей благосклонностью человека, который обеспечил ему эту победу.
А между тем, до полной победы было еще далеко. Когда солнце опустилось за горную гряду, центральная часть замка все еще находилась в руках короля Леона. И Родерик со своим войском по- прежнему не мог пробиться к замку.
На его пути неприступной скалой стояла заговоренная крепость Беркат.
67
Последняя вечерняя атака с горной стороны мало чем отличалась от предыдущих. Родерик гнал к стенам крепости ополченцев, одетых в крестьянскую одежду и плохо вооруженных.
Но одна особенность в этой атаке все же была.
В толпе ополченцев, набегающих по горной дороге, Барабин заметил знакомые лица.
Сначала Роман узнал человека, который командовал остальными, прячась за их спины. Этого типа с сединой в бороде трудно было спутать с кем-то другим.
Барабина удивило только то, что майора Грегана вообще занесло в это опасное место.
Неужели Родерик объявил всеобщую мобилизацию?
Было очень похоже на то, ибо в отряде майора Грегана Роман заметил и других крестьян, знакомых ему по деревне Таугас.
Запас горючего масла в крепости уже кончался, но Барабин все же приказал вылить очередную порцию не на головы штурмующих, а перед ними.
Реакцию ополченцев нетрудно было предугадать. Они отшатнулись от полыхнувшего огня, и Греган, который находился позади всех, первым обратился в бегство.
Его пример заразительно подействовал на остальных, так что эта атака получилась самой бескровной, но и самой неудачной для штурмующих.
Правда, на полпути к повороту, за которым под прикрытием скал в безопасности концентрировались ополченцы и воины Родерика, бегущих остановила цепь хорошо вооруженных латников. И барон Бекар, несмотря на сгущающиеся сумерки, заметил, что латники носят цвета графа Белгаона.
Командир латников фигурой и доспехами был похож на графского оруженосца, и горячий рыцарь Кентум Кан поспешил высказать предположение, что в стане Родерика находится весь отряд, с которым граф Белгаон ушел из долины Кинд.
— Не исключено, — обронил многоопытный барон Бекар.
Худшие предположения Барабина оправдывались с такой пугающей точностью, будто он и впрямь был чародей с задатками нового Нострадамуса. Ведь когда Белгаон со своими людьми откололся от отряда майордома Груса, тот же барон Бекар уверял, что граф засядет в своем замке и будет ждать, чем кончится эта заваруха.
А Барабин сразу сказал, что Белгаон перейдет на сторону Родерика, как только узнает, что королевский меч Турдеван в его руке.
— Чтобы это случилось, Родерику придется предложить графу место не ниже майордома королевства, — сказал тогда дон Бекар, но Барабина не смутило и это.
В самом деле — почему бы самозванцу не предложить дону Белгаону пост майордома королевства? Ведь Грус Лео Когеран, сохранивший верность Леону, в случае победы старшего принца на этом месте точно не удержится.
Так что граф Белгаон вполне мог оказаться в стане Родерика вместе с большинством своих вассалов.
Но судьбу крепости Беркат решали вовсе не они. Рыцари в тяжелых доспехах не слишком полезны при штурме крепостей. Они вступают в бой, лишь когда ворота крепости открыты.
Однако прочные ворота заговоренного Берката за день взломать не удалось. И потери гарнизона были серьезными, но не катастрофическими.
Беда была в другом. В крепости не знали, сколько всего народу имеется в распоряжении принца Родерика. Зато про мятежников у долинных ворот знали точно — их много.
Днем они после первого отпора потеряли изрядную долю куража. Атаковать они пытались
