С криком: «Ты обозвал меня баргаутом?!!» — Грейф погнался за Эрлином с топором, но как-то так получилось, что до утра не мог его найти.
К утру выяснилось, что пропал не только Эрлин, но и его драккар с командой гребцов.
Грейф первым делом подумал, что Эрлин подался к брату Гунару. Но нашлись очевидцы, которые утверждали, что он направился в противоположную сторону — к черному замку. И кто-то слышал даже, как Эрлин говорил, что он собирается забрать в Альдебекаре «Торвангу», про которую старший братец совсем забыл.
«Торванга» была последним пунктом договора, заключенного между Грейфом и Родериком на стене черного замка. Родерик обязался «Торвангу» вернуть — сразу, как только ее починят.
Пригнать драккар к черному замку должны были люди Родерика, а на Таодарской дороге в пещерах ожидал аргеманский отряд, которому предстояло вести «Торвангу» дальше. Так что Грейф мог и не заниматься этим лично.
Поначалу предполагалось, что баргауты починят «Торвангу» за один день, и тело Ингера будет доставлено в Таодар на ее борту. Но дни стояли жаркие, а у аргеманов не было таких искусных бальзамировщиков, как при дворе графа Белгаона. Больше того, они вообще не признавали бальзамирования.
Вот и пришлось кремировать Ингера из Ферна как можно скорее в первом же аргеманском селении на пути от черного замка в Таодар.
Впрочем, это не имело большого значения. Аргеманы относились к смерти легко, не стеснялись предаваться любовным утехам сразу после тризны и не слишком горевали о своих погибших.
А вот что имело большое значение — так это то, кому достанется «Торванга». И утром, несмотря на больную с похмелья голову, Грейф приказал своим людям грузиться в драккар.
— Этот щенок с половинной командой от меня не уйдет! — рычал старший из братьев Ингерфилиасов, когда его драккар отваливал от деревянного пирса Форабергена.
В селении он оставил лишь несколько воинов — для охраны добычи. Барабина и Каиссу бросили в один сарай, а бывших рабынь принцессы — в другой.
И если у первого сарая заняли пост взрослые аргеманы, усиленные группой старших подростков, то у второго обосновались сплошь одни подростки. А малолетние разбойники против гейш из охраны баргаутской принцессы — это такой расклад, при котором ничего исключать нельзя.
74
Отремонтировать «Торвангу», посаженную на мель в гавани Альдебекара, оказалось делом несложным. Не пришлось даже вытаскивать ее на берег. Пробоину удалось залатать прямо на месте, наложив изнутри грубую заплату.
Эта заплата не выдержала бы даже слабый шторм, но в ясную погоду позволяла перегнать «Торвангу» из Альдебекара в Фораберген, где можно заняться ремонтом судна всерьез.
Оставалось вычерпать воду и снять «Торвангу» с мели. Этим занялись собранные со всей округи рабыни и крестьяне, а заправлял всеми работами новый майордом королевства — граф Белгаон.
Дон Белгаон развил лихорадочную деятельность, и по всему было видно, что он торопится вовсе не для того, чтобы поскорее вернуть «Торвангу» законному владельцу.
Наоборот — граф спешил вернуть драккару мореходность, чтобы увести его подальше от границ королевства. И сделать это следовало раньше, чем о «Торванге» вспомнят аргеманы.
Но аргеманы вспомнили о судне слишком скоро. Нежданно-негаданно в Альдебекар явился Эрлин Ингерфилиас. И с места в карьер потребовал отдать «Торвангу» ему.
Граф Белгаон, который имел подавляющее превосходство в силах, отдать «Торвангу» отказался, заявив, что приказ об этом должен отдать лично король Родерик. А король, в свою очередь, договаривался о передаче «Торванги» вовсе не с Эрлином.
На это младший из сыновей покойного владельца «Торванги» обиделся и по обыкновению полез в драку, не задумываясь о соотношении сил.
От поголовного истребления его отряд спасло только появление на рейде драккара старшего из братьев.
Грейф Ингерфилиас готов был собственноручно истребить как отряд Эрлина, так и самого Эрлина, но увидев, что брата добивают баргауты, резко переменил свое намерение.
По идее Грейфу выгодно было не вмешиваться в эту схватку вообще. Тогда баргауты как пить дать прикончили бы Эрлина, и одним соперником в борьбе за власть в Таодаре у Грейфа стало бы меньше.
Любой баргаут, наверное, так бы и поступил — но у аргеманов были другие представления о чести.
Отряд Грейфа Ингерфилиаса осыпал баргаутов градом стрел, после чего атаковал их со стороны моря, не давая опомниться. И была эта атака настолько впечатляющей, что у баргаутов стало двоиться в глазах.
В панике они причислили уже сошедшую с мели «Торвангу» к числу вражеских драккаров, подошедших с моря, и решили, будто их атакуют аргеманы аж с трех кораблей. А в устных пересказах, которым многие почему-то верили больше, чем собственным глазам, число драккаров выросло до десяти и более.
Дошло до того, что кто-то даже опознал в предводителе атакующих Ингера из Ферна, забыв, что Ингер не только умер, но уже и сожжен, и пепел его развеян по ветру над морем.
Эта неразбериха отвлекла внимание баргаутов от Эрлина, и тот, сбросив на землю с коня какого-то благородного рыцаря, ловко вскочил в седло.
Можно было ожидать, что верхом на коне он попробует пробиться к берегу и далее к своему драккару — или в крайнем случае к драккару брата. Но оказалось, что на брата Эрлин зол по-прежнему, несмотря на то, что Грейф только что спас его от смерти.
Эрлин понимал, что Грейф по аргеманским понятиям просто обязан был предпринять все для его спасения в неравном бою с баргаутами.
Но он понимал также и то, что когда вокруг будут одни аргеманы, Грейф не задумываясь оторвет ему голову за попытку явочным порядком заполучить «Торвангу» и тем самым набрать дополнительные очки в борьбе за власть.
И младший из братьев Ингерфилиасов решил не искушать судьбу.
Пришпорив коня, он направил его на дорогу, ведущую к черному замку.
Пока об инциденте в Альдебекаре там еще никто не знает, у Эрлина был шанс без помех проехать через крепость Беркат и через замок на Таодарскую дорогу. А оттуда с ветерком промчаться до Форабергена.
Лошадь скачет быстрее, чем идет по морю гребное судно, и Эрлин рассчитывал прибыть в Фораберген раньше Грейфа.
Но Эрлин не учел одного.
Когда паника, вызванная атакой Грейфа, достигла пика, из Альдебекара послали гонца за подмогой. и гонец помчался по той же дороге раньше, чем Эрлин.
В заговоренную крепость гонец ворвался с сообщением, что на Альдебекар напали аргеманы и что граф Белгаон обещал отдать «Торвангу» тому, что убьет Грейфа Ингерфилиаса и изничтожит все проклятое семя Ингера из Ферна.
Никаких подобных обещаний дон Белгаон на самом деле не давал, но слух такой носился в Альдебекаре на всем протяжении боя — и теперь вот добрался до Берката.
А в Беркате в это время находился Рой Эрде, который претендовал на роль нового коменданта крепости и держал здесь рабынь, конфискованных у чародея бар-Рабина.
Рабыням приходилось несладко. Рой Эрде вымещал на них зло, накопившееся со дня пленения в Таугасе и унижений на «Торванге» — то самое зло, которое ему так и не удалось использовать по прямому назначению, поскольку ему так и не дали порвать в клочья проклятого чародея.
