анафемы и интердикты. При нем уже разгромлены альбигойцы, а в Париже и Оксфорде открыты университеты.
– Народное образование – это хорошо, – снисходительно одобрил деятельность папы Славка.
– Не только, – поправил его Константин. – При нем же совсем недавно были открыты новые монашествующие ордена.
– Это тевтоны, которых Невский раздолбил, – уточнил Минька, решив заодно блеснуть своими скудными историческими познаниями.
– Тевтоны – орден из числа воинствующих, а у него впервые за всю историю западной церкви появились нищенствующие: святой Франциск и святой Доминик.
– Нищие нам не опасны, – сделал скороспелый вывод Славка. – Они с Русью воевать не пойдут.
– Зато будут пытаться внедриться, чтобы свет истинной веры к схизматикам принести.
– Так то же к схизматикам, – хмыкнул Минька. – А мы тут при чем?
– А что такое, по-твоему, схизматики, Миня? – вкрадчиво и почти ласково осведомился Константин.
– Ну, я не знаю. Наверное, турки какие-нибудь или арабы.
– Да нет, Миня. Эти гаврики сарацинами прозываются, а исходя из веры мусульманской их на Руси еще басурманами кличут. Схизматиками же в Риме зовут всех тех, кто исповедует христианство восточного толка, то есть православие. Стало быть, главный объект их внедрения – это как раз Византия, которая уже захвачена, а также Русь.
– Ну что, съел, – хмыкнул насмешливо Славка, покосившись на сконфуженного Миньку.
– Впрочем, про сарацин Иннокентий тоже не забывает. Как раз в это время он продолжает активно содействовать ускорению крестового похода для освобождения Гроба Господня от язычников. Поход этот состоится в следующем тысяча двести семнадцатом году и возглавит его венгерский король Андрей Второй.
– А разве Иерусалим не освобожден крестоносцами от турок? – подал голос отец Николай.
– Увы, отче, но мы попали в слишком позднее время, – развел руками Константин. – Он и впрямь был освобожден, но в тысяча девяносто девятом, а двадцать девять лет назад мусульмане его оттяпали назад. Правда, сделали это не турки, а египетский султан Саладдин.
– А я, грешным делом, надеждой воспылал попасть туда, – расстроенно вздохнул священник и встрепенулся. – Так, может, после этого крестового похода его опять освободят?
– Увы, отче, – развел руками Константин. – Вынужден тебя разочаровать, поход этот никаких результатов не даст. – Но он тут же поторопился утешить священника: – Хотя шансы у тебя есть и неплохие. Дело в том, что спустя десяток лет туда придет Фридрих Второй, который заключит дипломатическое соглашение с султаном и сам возложит на себя корону Иерусалимского королевства. По этому договору вся власть над Иерусалимом, Назаретом, Вифлеемом и так далее перейдет к христианам. Продлится это, правда, недолго, но времени тебе, чтоб сгонять туда и обратно, вполне хватит.
– Так ведь по нынешним временам не недели, а годы надобны на такое путешествие, – возразил священник. – Быстро добраться туда никак не получится.
– Ну, это я просто неудачно выразился, – поправился Константин. – На самом деле у тебя в запасе лет десять будет, если не больше[40], так что успеешь.
– Стало быть, старикан Кеша и здесь своего добьется, – глубокомысленно заметил Славка.
– Какой старикан? – недоуменно переспросил Костя, но тут, догадавшись, о ком идет речь, поправил его: – Увы, но Иннокентий Третий не только до освобождения Иерусалима, но и до начала нынешнего похода, хоть и неудачного, не доживет – скончается месяца через два-три летом этого же года.
– О! – восхитился Славка. – Ну, самое время мне, как в песне, засосать стакан и в Ватикан.
– Ты хоть одну молитву сперва выучи, – усмехнулся Константин.
– Тогда отцу Николаю, – нашелся тут же Славка.
– У них веры разные, – ответил Константин за священника, опешившего от такой наглости. Надо же, ему, православному священнослужителю, пост главы Католической церкви предлагают!
– Есть вещи, над которыми шутить грех, – не удержался от укоризненного замечания сам Николай.
Славка закашлялся смущенно и, чтобы скрыть это, тут же обратился к докладчику:
– Извините, перебил. Да вы продолжайте, продолжайте...
– Спасибо, – коротко поблагодарил Константин. – А в прошлом году состоялся один из Вселенских соборов, так называемый Четвертый Латеранский. Был он достаточно деятельный, способствовал дальнейшему созданию церковной инквизиции. Между прочим, возглавят ее именно монахи-доминиканцы. Кроме этого, продолжится борьба Церкви против еретиков-катаров или альбигойцев – это юг Франции. Окончательно их подавят лет эдак через десять-двенадцать, не раньше. Что касается могучих держав, то там ситуация примерно следующая. Франция – самая крупная страна в Европе. На престоле умный и талантливый Филипп-Август. Жить ему осталось немного – семь лет. Сын его – Людовик Восьмой, который заменит папочку, внезапно заболеет и умрет через три года своего правления, и королем станет Людовик Девятый, прозванный впоследствии Святым. Правда, по причине малолетства править первое время за него будет мамочка – королева Бланка Кастильская. Дама энергичная и активная до безобразия.
– Я буду смел и груб с миллионершами, лишь дайте только волю, мужики, – вновь не удержался от цитирования Высоцкого Славка.
На этот раз помощь к Константину пришла с противоположной, если иметь в виду конец лавки, стороны. Минька, сам изрядный любитель похохмить, неожиданно для самого себя обнаружил, что этот экскурс галопом по Европам чертовски интересен. Тем более с учетом того диковинного обстоятельства, что все присутствующие здесь, включая его самого, являются – как это ни дико звучало – современниками и крестовых походов, самых что ни на есть настоящих, и короля Людовика Святого, который сейчас будет вроде как помладше самого Миньки. Этот вопрос почему-то больше всего его заинтересовал, и он, одернув Славку за рукав, тут же сам обратился к Константину:
– А этому Людовику Святому сколько сейчас лет?
– Года два-три, – быстро прикинул в уме преподаватель истории. – На престол же он взойдет в двенадцатилетнем возрасте.
– Салага, – презрительно протянул Минька и, довольный, откинулся на резную спинку лавки.
Славка сдержанно фыркнул, но новоявленный лектор, не обращая на это внимания, устремился дальше:
– В Германии пока еще существует так называемая Священная Римская империя. Что-то типа союза мелких немецких графов, герцогов, баронов и даже королей под началом одного императора. Им уже пять лет является Фридрих Второй – весьма молодой и энергичный. Царствовать он будет аж до середины этого века. В вопросах религии вольнодумец, по характеру – приветлив, лукав, любезен, ум – гибкий, но может быть твердым и жестоким. Сейчас он только начинает разворачиваться. На престол его избрали в семнадцать лет, стало быть, сейчас ему двадцать два года. В Англии тоже бардак. Год назад, как раз в мае, король Иоанн Первый Безземельный, родной брат Ричарда Львиное Сердце, подписал Великую хартию вольностей, которую ему подсунули бароны. Хартии и раньше издавались английскими королями, но были чем-то вроде большевистских декретов – туманные обещания в общей форме, а эта первой точно определила все условия, нормы и обязательства короля перед народом, но главным образом перед знатью. Считается, что именно с этого года и начался знаменитый английский парламентаризм. Правда, он ее тут же отменил где-то к концу лета и начал опять войну со своими баронами. Почуяв запах жареного и желая наконец стать королем, в мае этого года в Англии высаживается французский принц Людовик – будущий король Франции Людовик Восьмой.
– Наверное, уже высадился, – задумчиво произнес Славка.
– Возможно, – не стал с ним спорить Константин. – Если бы Иоанн еще чуточку пожил, то Людовик, скорее всего, так и стал бы английским королем, но осенью он умрет, и тогда на престол тут же изберут его малолетнего сына Генриха Третьего, который...
– А ему сколько сейчас лет? – вновь осведомился Минька.
– Десять, – отозвался Константин и продолжил: – Рулить он будет очень долго и умрет где-то аж в тысяча двести семидесятом году. Точную дату не помню, но люфт не больше чем два-три года[41]. У шотландцев, извечных врагов англичан, к власти скоро придет династия Брюсов[42]. В Испании сам черт ногу сломит. Если быть кратким, то
