Виктор остался наедине с золотистой фигурой.
— Неважно выглядишь, Ролт, — ухмыльнулся Кеаль, прищуривая глаза. — Неужто не рад? Или встревожен чем? А, беспокоишься за слугу… Бывает. Признаться, твое вранье восхитило даже меня. Вот что значит талант!
Антипов не ожидал, что бог обмана будет прислушиваться ко всяким мелочам. У Кеаля уже были свои последователи, от которых тянулись нити насыщающей силы. Наверняка таких нитей было множество, и уследить за всеми невозможно. В этом любой бог похож на человека: он может концентрировать внимание только на одной вещи в одно и то же время, его личность не способна раздваиваться. Получается, Виктор был самым интересным объектом наблюдения для бога обмана? Кандидат в маги решил тут же воспользоваться привилегированным положением:
— Кеаль, спаси Риксту, — выпалил Виктор. — Иначе барон его прикончит! Он же форменный маньяк! Не Рикста, а барон, конечно.
— Прикончит — и поделом, — отмахнулся бог обмана. — Если человек, не умея врать, влипает в разные истории, то помогать ему не следует. Знаешь, о чем я размышляю, Ролт? Если когда-нибудь люди начнут развиваться, как им положено, то додумаются до интересных вещей. Например, многие будут считать, что в мире лишь сильнейшие и умнейшие животные оставляют потомство, потому что слабейшие погибают, не могут выжить. Из числа этого замечательного потомства тоже отбираются самые сильные и умные. Животные улучшаются, приспосабливаются, даже появляются новые виды. А человек — ведь тоже животное. Он должен улучшаться! Гм… к чему я это говорю? А, вспомнил! Рикста ведь еще не успел оставить потомства, Ролт?
Антипов едва сдержался, чтобы не заскрежетать зубами. Его радужное настроение уже полностью улетучилось. Рикста хоть и непутевый малый, но это ведь не повод, чтобы отдавать его на растерзание бессердечному феодалу!
— Кеаль, не все люди обладают хитростью, и это нормально. У Риксты есть дар художника. Может быть, это даже получше той хитрости, которой ты так восхищаешься!
Брови бога обмана медленно поднялись. Полупрозрачная фигура сдвинулась со своего места, поплыла к Виктору и остановилась на расстоянии вытянутой руки. Весь вид Кеаля выдавал крайнее удивление.
— Ролт, что ты такое говоришь? — спросил он приглушенным голосом. — Я этого не ожидал услышать от тебя. От кого угодно ожидал, но не от тебя. Мы — ты и я — состоим из того, что ты пытаешься принизить. Хитрость — наша жизнь, наше дыхание. И не только наше, она — дыхание этого мира и твоего человечества, о котором ты так беспокоишься. Что? Я вижу скепсис и нетерпение на твоем лице. Ну-ну, не пытайся придать ему почтительное выражение. Ты не понимаешь главного!
Антипов хотел было возразить, что он как раз все понимает, и вновь перевести разговор на Риксту, но Кеаль не собирался останавливаться.
— Позволь, пока у нас есть время, кое-что тебе объяснить. Это всегда пригодится. Ты знаешь, что такое хитрость, Ролт? Нет? Я тогда скажу. Хитрость — это необычный, или даже извращенный, ум. Хитрые люди ищут обходные пути, особенно в ответах на сложные вопросы. Они иначе не могут. Но знаешь ли ты, что такое сложные вопросы? Это то, на что у людей нет ответа. Для чего появился человек, в чем смысл жизни или смерти, что будет потом… Обычные люди бьются над этими вопросами без всякого успеха, а хитрецы, чувствуя, что даже их ум не способен найти ответа, пытаются перехитрить самих себя и перестают об этом думать!
— Перестают думать? — Виктор постарался переключиться с мыслей о слуге.
— Да. Перестают, — кивнул Кеаль. — А известно ли тебе, что происходит, когда человек пытается перестать думать о том, что интересует его? Случается нечто удивительное даже с моей точки зрения. Человек начинает думать об этом подсознательно! Между прочим, это самый успешный способ мышления. Так совершаются гениальные открытия, о которых сознание, к сожалению, ничего не знает. Подсознание настоящего хитреца тоже пронизано извращенной хитростью. Он способен додуматься до такого, что дух захватывает. Может отгадывать тайны настоящих чудес, а иногда даже сам совершать чудеса! Правда, не подозревая об этом. Ты думаешь, что хитрость — безобидная вещь? Ошибаешься. Это — главный ключ к тайнам мироздания.
— И вот еще что, — добавил Кеаль после небольшой паузы, наслаждаясь замешательством собеседника. — Ты никогда не задумывался о том, что путешествие между мирами занимает прочное место в ряду сложных вопросов, загоняемых в подсознание? Как считаешь, у кого больше шансов предпринять такое путешествие: у заурядного человека или у заправского хитреца?
Виктор попытался собрать мысли в единое целое. Уж чего-чего, а такой речи он не был готов услышать. Теперь главное — найти аргументы, которые докажут необходимость спасения Риксты.
Но Антипову не позволили подумать. Дверь открылась, и в зал вошел Арес, за которым тенью следовал маг.
Создавалось впечатление, что Арес состоит из плоти и крови. Его торс был обнажен, а бедра прикрыты набедренной повязкой. Могучие мышцы перекатывались при каждом шаге, живо напоминая Виктору мускулы тяжелоатлета. Арес не стал довольствоваться полупрозрачной поделкой, а оживил свою статую.
— Солнце еще не село, а ты уже тут, Ролт… — Голос бога войны звучал как труба. — Как спалось? Не забыл позавтракать?
Прыгающий огонь свечей оттенял каждую впадину могучего тела.
— Я не завтракал, — буркнул Виктор.
— Что же так? — с иронией спросил Арес. — Ты сходи поешь. Мы подождем.
— Нам нужно начинать, — произнес Кеаль. — Сейчас удачный момент. С Ролтом можно объясниться потом.
Арес наклонил голову, соглашаясь. Он остановился у края намалеванного круга, спиной к внешней стене.
— Маг, расскажи Ролту, что нужно делать, — сказал Кеаль.
— Он мне еще вчера все объяснил, — ответил Виктор.
— Маг, расскажи еще раз, — терпеливо повторил бог обмана. — Непонимания быть не должно. А ты, Ролт, встань в центр круга.
Виктор в два шага перешел в центр пентаграммы. Ун-Катор же остался стоять у стены рядом с дверью, словно боясь даже случайно наступить на рисунок.
— Это очень старый ритуал, — произнес маг глухим голосом. — Он используется в тех случаях, когда у бога недостаточно сил для полноценного дара, но хватает для того, чтобы помочь человеку самому создать Длань. В подробностях я рассказывать не буду, но твои мысли, Ролт, должны быть чисты и свободны.
Голос мага стал размеренным и напомнил Виктору интонации старого преподавателя, привыкшего читать студентам лекции с кафедры.
— Существует много разновидностей ритуала, а раньше некоторые ордены магов даже пытались его проводить без участия богов. Например, орден Предчувствия Рассвета очень преуспел в этом, хотя использовал сложный ритуал. В нем учитывалась каждая мелочь, включая предыдущие поступки человека и даже случайные происшествия. Этот орден считал, что ритуал часто меняет причину и следствие местами, что многие события в прошлом были вызваны ритуалом, причем задолго до того, как он был совершен. Это трудно понять…
— Ближе к делу, — сказал Арес. — Времени мало.
— Я знаком с трудами магов ордена Предчувствия Рассвета, — продолжал ун-Катор, — но, учитывая помощь бога, к ним прибегать нет необходимости. Божественная сила может преодолевать многие преграды. Суть сегодняшнего ритуала в том, что Арес подтолкнет твое тело, Ролт, к созданию Длани. Все будет очень просто. Я встану у края круга напротив Ареса. Ты находишься в центре. Моя Длань попытается нанести некоторый вред твоему телу, сначала давление будет небольшим, а потом посильнее. Но не бойся — Арес не допустит ущерба, а станет направлять твое тело на верный путь. Ролт, для тебя самое главное — не мешать нам. Не двигаться и стараться даже не думать.
— Я не умею не думать, — ответил Виктор, у которого Рикста не выходил из головы. — Чтобы не думать, нужно либо все знать, либо ничем не интересоваться. Я же ничего не знаю и всем
