Раклы и трех пыльных крестьян с мешками и большим кувшином. Уже темнело, и в коридоре горел факел, освещая деревянную дверь ярким живым светом.
Подойдя поближе, Антипов отчетливо услышат разговор, который велся полушепотом, видимо, из опасений побеспокоить графиню.
— Ослы! — шипел Ракла, его грудь тряслась вместе со знаком лисицы, висевшим на шее на золотой цепи. — Я же сказал вам, куда идти! Курица соображает лучше вас! Почему вы здесь, а не в подвале?
— Ваш милость, так мы это… заплутали. — От группы крестьян отделился самый крепкий и низкорослый.
Антипов со слугой подошли поближе, остановившись за спиной дворецкого. Тот обернулся.
— Вот, полюбуйтесь, господин ан-Орреант, — сообщил Ракла дрожащими от возмущения губами. — Я им третий раз показываю дорогу к подвалу, а они все время не туда сворачивают! Это ведь кем нужно быть!
Трудно сразу сказать, что насторожило Виктора. То ли подозрительно низкий рост всех трех крестьян, то ли их речь, подчеркнуто простая, с выпяченным деревенским говорком, но скорее всего — повадки. Носильщики двигались на первый взгляд неуклюже, но опытный воин, присмотревшись, увидел бы и плавность движений, и их экономность, и даже бесшумность. О шаги крестьян были слышны, шарканье раздавалось еще какое, но все-таки временами проскальзывала бесшумность. Словно человек сделает один нормальный шаг, потом спохватится и специально начнет шуметь.
— Ваш милость, как-то само выходит, — продолжал бубнить крестьянин.
— Да я прикажу вас запороть! Может, через зад войдет немного ума! — проскрежетал дворецкий.
— Откуда же они такие непонятливые, Ракла? — поинтересовался Антипов, потихоньку продвигаясь вперед.
— Из дальних деревень, господин ан-Орреант. Все те, кто живет ближе, у меня вот где, — дворецкий показал кулак, — почти каждую неделю учу их уму-разуму. А эти… у-у, мерзавцы…
— Позвольте, я с ними поговорю. У меня получится. — Виктор мягко оттолкнул дворецкого за спину. Тот хотел было воспротивиться, но воин оттер его плечом.
Антипов ласково оглядел жмущихся к стене крестьян. Те смотрели в пол, и только «коротышка» пожирал глазами дворянина.
— Вот что, друзья, — голос Виктора был полон сочувствия, — вход в подвал находится там. А за вашей спиной дверь в покои графини. Туда вам не нужно. Вы поняли?
Ракла дернулся было, но промолчал. Господин ан-Орреант почему-то показал на соседнюю дверь — не на ту, которая вела к графине.
— Поняли, ваша милость. — Самый низкорослый крестьянин поклонился.
— Тогда берите ваши мешки и кувшин, а я покажу вам дорогу. Там мешки сдадите, а наружу сами как-нибудь выберетесь.
С легким ворчанием крестьяне начали примериваться к поклаже.
— Тяжеловато, друзья? — добродушно осведомился Антипов, не переставая улыбаться. — Ну ничего. Тут близко.
— Спасибо, ваша милость. — Коротышка умудрился поклониться, забрасывая на спину мешок, через скверную ткань которого выглядывали кончики мелких зерен.
— Да не за что. — Виктор от души хлопнул по ноше, отчего несколько зерен упало на пол, а собеседник даже присел. — Кстати, хотел спросить: а как там, в деревянном коне, не тесно?
— В каком коне, ваша милость? — Коротышка недоуменно посмотрел на дворянина.
— Да на котором вы приехали, — пояснил Антипов.
Крестьяне в замешательстве переглянулись.
— Мы на телегах приехали, ваша милость, — сообщил коротышка, настороженно глядя исподлобья.
— На телегах, значит, — медленно произнес Виктор. — А ну-ка, Рикста, проверь кувшин. Встряхни его. А вы мешков не снимайте, не снимайте, держите на плечах.
Слуга давно изучил все интонации голоса своего господина и знал, когда задавать вопросы уместно, а когда лучше выполнять беспрекословно. Безотказным чутьем опытного дворецкого это понял и Ракла.
— Может, позвать стражу, господин ан-Орреант? — спросил он, когда Рикста подошел к поставленному на пол кувшину.
Ответить Виктор не успел — мешки начали падать на пол. Слуга до кувшина так и не дотянулся, поспешно отпрыгнув в сторону. Антипов потащил из ножен меч, и вовремя — в руках у «крестьян» оказались кинжалы. Виктор едва успел нанести удар по ближайшему противнику, как Ракла доказал, что ему не зря платят жалованье:
— Помогите! Ее сиятельство хотят убить! — Дворецкий с громким криком побежал по коридору, размахивая руками.
Еще миг назад «крестьяне» держали на плечах ношу, сейчас же один из них оседал на пол, раненный в живот, а двое других шагнули вперед и стали плечом к плечу, приняв низкие боевые стойки. Однако Виктор уже не торопился.
Он демонстративно усмехнулся и покачал мечом, обагренным кровью, словно пытаясь показать, что даже два кинжала против меча в руках тренированного воина мало что значат.
— Сдавайтесь, — сказал Антипов. — Сдавайтесь, и…
Договорить ему не пришлось. Один из убийц сделал угрожающее движение, словно собирался метнуть кинжал. Виктор машинально пригнулся, но броска так и не последовало.
Приняв это за обманный маневр, наш герой не на шутку разозлился. Он хотел было немедленно перейти в атаку, но благоразумно остановился, увидев то, чего не видели «крестьяне» за своими спинами.
Рикста наконец подобрался к кувшину, выполнив приказ с опозданием. Но проверять кувшина не стал, а вместо этого метнул его в седоватый затылок одного из врагов. Расстояние было невелико, а промах невозможен. Коричневый глиняный кувшин разбился с громким звуком, обдав убийцу волной масла. «Крестьянин» рухнул ничком. Вокруг него разливалась черная лужа.
— И остался он один, — процитировал Виктор неизвестный стих. — Сдавайся, дурья башка! Расскажешь, кто тебя послал, — тебе и скидка будет.
Последний оставшийся на ногах «крестьянин» дико оглянулся, однако Рикста предусмотрительно отбежал подальше. Виктор, наоборот, хотел было приблизиться, увидев, что «крестьянин» вроде бы не решается пустить в ход кинжал. Но тот вдруг поступил иначе. Он выхватил факел из скобы на стене и взмахнул им, описывая широкий полукруг.
— Стой, идиот! — только и успел закричать Антипов.
Но было поздно. Лежащий на полу убийца вспыхнул, словно одетый в промасленную ткань. Впрочем, он и был одет в промасленную ткань, если вспомнить, что об его голову разбился кувшин.
— Сдавайся, сдавайся, мерзавец! Его надо тушить! — Виктор ринулся вперед, почти не обращая внимания на языки пламени, поднимающиеся с пола. Ударом меча он выбил факел из рук убийцы, хотел было нанести порез на ноге, но тот отпрыгнул.
Антипов не испытывал особого сочувствия к «крестьянам». Каждый сам выбирает свою судьбу, но зрелище горящего человека потрясло его. Это — плохая смерть, просто отвратительная. Кто заслуживает такой? Даже убийцам достаточно удара стали или веревки на шее. А огонь… нет, это чересчур.
Последний из «крестьян» побежал. Виктор устремился за ним. Впереди и сзади уже раздавался топот стражи, но когда прыткий убийца был пойман, человек, оглушенный кувшином, сгорел насмерть.
Через несколько минут все было кончено. Раненного в живот отнесли к лекарям и магам. Незадачливого поджигателя лично потащил на допрос сотник стражи ан-Нарес, могучего телосложения выходец из небогатой дворянской семьи. Виктор же стоял у дверей графини и наблюдал, как грузят черный обгорелый труп на носилки. С тела капала какая-то бурая густая гадость — то ли вскипевшая кровь, то ли расплавленный жир. Антипов никому не желал такой смерти. Он еще не знал, что если бы убийца не сгорел, а умер каким-то иным способом, то все сложилось бы иначе. Но, к огромному сожалению, тот именно сгорел. Эта смерть запустила грандиозные события, которые навсегда оставят шрам в сердце…
