— В судебном поединке победила Елена, одинокий охотник. Все решения по данному вопросу вступают в силу немедленно.
По его мановению тени в углах опали, являя мне зрителей. Я раскланялась, танцующим шагом вышла из круга, отдала поклон сначала Знающему, затем окровавленному встрепанному тигру, устало поднимающемуся с пола. Вздохнула. Вот уж радость-то!
Решения… Очень неторопливо я двинулась в сторону Павла, отрешенно созерцающего бокал, полный золотистой жидкости. Полынь и мята…
Жером ободряюще улыбнулся, кивнул.
Творец, как домой хочется! А есть ли у меня дом?
Устало опершись кончиками пальцев на стол и пятная его кровью, еще раз оглядела зал. Тишина… Как мне надоели эти невозмутимые лица! Ага, а вот и самый главный пострадавший.
Один из Карающих резко встал, едва не опрокинув стул. В три шага оказался рядом, обдав меня густым медовым ароматом, вынул из внутреннего кармана кредитку, швырнул ее на стол и, развернувшись, направился к выходу. Его свита двинулась следом, прожигая присутствующих ненавидящими взглядами. В ответ им доставались не менее «приязненные».
Павел кивнул, посмотрел на меня очень внимательно. Я подалась вперед, отводя с его лица седые пряди. Одними губами спросила:
— Домой?
Он еле заметно кивнул. Я нервно втянула носом его запах. Усталость, раздражение, капля облегчения, горькая полынь — я с наслаждением провалилась в знакомую черноту его глаз.
Вздрогнула, когда какое-то движение на краю сознания вырвало меня из транса. Это Жером, откинув волосы, поднялся из-за стола, раскланиваясь с Крадущимся в длинном синем пальто, важно шествующим под руку с Карминой, магичкой из династии Лиланд. Она обернулась, сверкнув глазами, и заметила:
— Поздравляю, Елена, но рекомендую вам в течение трех дней покинуть столицу. Во избежание инцидентов.
— Что?
Крадущийся фыркнул куда-то в пространство и сказал:
— Ваши действия вызвали некий резонанс… и нарушили сложившееся равновесие. Года два или три вам, Елена, не стоит появляться в этом городе без особо серьезных причин, — и потащил спутницу к выходу.
Вот ведь мерзость! Я зло рыкнула, с трудом подавляя ярость. Три дня! И три года! Ненавижу! Расталкивая излучающих презрение Танцующих и пятная их темные костюмы кровью, я двинулась к выходу.
Темный Творец! Чертова самостоятельность!
У самых дверей меня поймала Ирина. Тронула за руку и резко отскочила, увернувшись от невидимых когтей.
— Чего надо? — Получилось с порыкиванием, мне аж самой страшно стало.
— Ш-ш, успокойся. Ты что, так и пойдешь?
Осмотрев свою изодранную рубаху, я хмыкнула:
— А что? По лесу…
— А по городу? К чему тебе лишние проблемы?
Я вздохнула, вместе с воздухом выпуская ярость, клокотавшую в душе. Рыжая улыбнулась:
— Ну вот, пошли.
Пожалуй, эта девушка, когда-то случайно спасенная от одного сумасшедшего изгоя, единственная, кого я могла бы назвать подругой хотя бы в первом приближении. Тайн моих она знала предостаточно и, насколько это возможно для представительницы магической династии, хранила их от недругов и прочих своих родичей. Впрочем, тех было не так уж много. Огненные вообще почти вымерли за последние два века, а сама Ирина — полукровка.
Пока я размышляла, подруга протащила меня по завивающемуся улиткой коридору. Оставляя на светло-золотистых стенах и белых полах дорожку грязно-алых пятен, я зашла в одну из комнат, где уже стояла огромная деревянная бадья с исходящей паром водой. А вообще комната напоминала операционную. Белая, кафельная. Только стул стоял в углу, на который была свалена какая-то одежда.
Обернувшись, я поймала хитрый Ирин взгляд.
— Да-да, я приготовила все заранее. Я в тебя верила.
— Ну еще бы…
Пошатываясь, я подобралась к бадье, тяжело перевалилась через бортик и ухнула в кипяток. И едва оттуда не выскочила. Утихшая было боль вернулась с новой силой, прошив острым ножом от пяток до затылка. Впившись когтями в деревянные борта, я выгнулась, злобно рыча, но на плечи легли уверенные руки, принуждая остаться в воде. Резко и коротко дыша, я тупо наблюдала, как, покачиваясь на мелких волнах, от меня отдаляется банковская карточка.
Руки магички осторожно, стараясь не спровоцировать инстинктивную атаку, принялись распутывать мои волосы. На пару мгновений я выпала из реальности. Но когда к запаху Ирины, теплому смолистому дыму, добавился аромат болотной тины и крепко просоленной рыбы, меня буквально выбило из дремы. Заметно помутневшая от крови вода посветлела и приобрела голубоватый оттенок. Серебристые искорки заплясали на коже.
— И где ты достала русалочий эликсир?
Ирина гордо усмехнулась за спиной. Аромат сосновой смолы стал ярче.
— Контрабанда из Дании.
— Ну и зачем на меня переводить? Само бы прекрасно зажило.
Уж на что из меня никудышный стратег, но я сразу поняла, что Ирине что-то нужно.
— А так быстрее и приятнее, к тому же… Хм, а вот задумайся, почему черноморские и каспийские русалы перестали нам его поставлять?
— Так, давай без экивоков, прямо. Ты же меня знаешь!
— Хорошо. Прямо. — Девушка присела рядом и зашептала на ухо: — Тебе же все равно, куда ехать?
Согласно дернув плечом, я поняла, что все раны затянулись. Причем без затрат внутренней энергии. Ну еще бы, лучший в мире целительный эликсир! Вот только запах преотвратный.
— Вот и поезжай на юг. Волгоград — хороший город. К тому же у меня там квартирка есть… на берегу реки… Присмотришь.
За чем? За квартиркой или за рекой?
— А как там насчет работы?
— Тихо, но постоянных охотников нет.
— Хм, почему бы и нет.
Любопытство меня погубит, наверное. Что надо этой рыжей и почему, действительно, так резко прекратились поставки товаров от русалов? Что-то такое я слышала краем уха. Это коснулось в большей степени родов и семейств, нежели одиноких охотников, но на фоне последних грандиозных событий меня как-то не заинтересовало. Я же не торговка, да и учитель мой предпочитал всегда зачарованные вещи, а не сомнительные варева подводных родов. Предубеждение я у него унаследовала.
Кстати, об учителях. Я резко поднялась, забрызгивая элегантный костюм подруги. Потянулась. Внутри еще ощущалась противная слабость, но это легко исправить с помощью плотного ужина. Или завтрака.
— Подбросишь до города?
Ирина, оторвавшись от создания горячего воздушного потока, долженствующего просушить одежду и завившиеся мелким бесом волосы, недовольно кивнула. Ее раздражение пахло крепкой ядреной сосновой смолой. И немного — кедровым дымом.
Приятный аромат.
В нашей квартирке я оказалась ближе к рассвету. На кухне, печально уперев подбородок в сплетенные пальцы, сидел Павел. Перед ним стоял бокал. Падающий из окна свет заставлял алую жидкость наливаться темным переливчатым огнем. Пахло кровью. И черным, злобным отчаянием.
