ничего не помнит, и, права была Ходящая, ни следа одержимости в нем не осталось. Так вот, маг проводил ритуал поиска на крови ежегодно, всегда в разных местах. И нашел бы сестер Бышевых.
— Дальше понятно.
Как следует потянувшись, я обернулась к вампиру и повалила его на землю. Он поддался, расслабленно улыбаясь. Коснувшись губами прохладной кожи на его горле, вдохнула терпкий горьковатый аромат. Прикрыв глаза, вчувствовалась. Чуть изменившийся, с ноткой красного жгучего перца, но все еще знакомый, полынный. Сила пульсировала в сосудах, немного меня обжигая. Уверенная рука легла на затылок, легко пробежала по спине, будто приглаживая взъерошенную шерсть. Уткнувшись Павлу в плечо и чувствуя, как душу охватывает благостное довольство, я прошептала:
— Полукровка Марина вольна идти куда хочет, я не держу ее.
Павел усмехнулся, я ощутила это всем телом:
— Хорошо, я передам. А теперь слезь с меня. Я не так уж молод, чтобы валяться на голой земле, кроме того, ты испортила мой костюм.
Я лениво поднялась.
— Пойдем куда-нибудь в более удобное местечко? — предложил он.
Я помотала головой, наблюдая за тем, как легко взметнувшийся вверх «не такой уж молодой» вампир стряхивает сухие травинки со спины, невообразимо изогнувшись. Кажется, он наслаждается новообретенной силой, пусть и незнакомой. И точно: от Павла вдруг повеяло азартным, слегка бездумным весельем. В черных глазах плясали смешинки. Как давно я их не видела — почитай, никогда.
Я еще раз встряхнула головой, избавляясь от наваждения.
— Позже. Хочу попробовать одну штучку…
— Хорошо, я буду ждать. — Павел многообещающе улыбнулся, развернулся и исчез, растворившись в мерцающей тени от ближней постройки.
А я вновь вернулась к созерцанию тумана. Хочу разобраться, что это такое. И я снова принялась раскручивать маховик воспоминаний.
Назад, назад, назад… почти до конца, до того момента, когда они странным образом задвоились. Прикрыв глаза, позволила мыслям закружить себя. Похоже на спутанный клубок длинной вязальной нити, разноцветной, пушистой, местами жесткой, иногда — мягкой, как ангорка.
Нить, нить… Надо бы ее смотать…
Привычное пустое и одинокое детство наматывалось на палец жесткими длинными прядями. Призрачный серо-сизый клубок все менее четких однообразных картинок увеличивался, разрастаясь и занимая свободное пространство. Тяжелый, увесистый, скучный. А нить все не кончалась… Не кончалась, но изменялась… Не понимая, что происходит, я пропускала сквозь пальцы тонкую, мягкую и теплую, не чужую… И ни узелков на ней не было, ни разрывов. Просто одна нить плавно перетекла в другую, будто бы… будто бы составив с ней одно целое.
От удивления я распахнула глаза. Солнце резануло зрачки. Все это — мои воспоминания? С чего бы? И как?.. Подозрительно покосившись на серебристый туман, после рассвета ставший, кажется, еще более густым, я отползла подальше. Ну — и? Мои воспоминания, отмотанные назад… И что получается?
Если принять смутное ощущение за истину… Я там получила свои воспоминания. Детские. И будто бы отмотанные назад, словно их стерли из моего разума и сохранили где-то на флешке. А потом начали записывать новые, в чистый мозг… На пороге заштатного нищего приюта.
Как у бывшего Одержимого, начавшего жизнь заново. Не с нуля — только потому, что туман позволил Павлу выдернуть мага из котлована. Значит, я там была и раньше? Ребенком? Нервно прикусив губу, крутнулась вокруг своей оси. Глупо, глупо делать такие предположения на основе всего одного факта! Но где взять другие? Никто никогда еще не возвращался из серебристого моря. А я? Если я была там? Кем я была, если мое прошлое тоже было отмотано назад? Кто меня вытащил? Я упала на колени, впиваясь в землю когтями. Кто мне расскажет?
Отозвалась степь. Тонкой раскаленной нитью взрезав сознание, она выкинула меня куда-то вверх, в разгорающийся лазурью день. Развернулась сетью разноцветных золотисто-зеленых огней, дышащих ветрами в такт миру. Отразилась от пропитанной болью и проржавевшей кровью поверхности. И завертелась вокруг серебристой прорехи, заполненной густой живой субстанцией.
Сквозь застилающую сознание муть можно было разобрать, как где-то в глубине бывшей резиденции клана пульсирует багрово-черное пятно, окруженное серебристым сиянием. Кусок обжигающей силы, выдернутый с той стороны бытия… С ней я знакома не понаслышке. Помню еще алтарь того изгоя. Хаос, основа созидания и разрушения, пойманный в клетку… пространства и времени? Да с чем там Знающие экспериментировали?!
Сознание рухнуло в тело с непомерной высоты. Рыкнув от резкой боли, пронзившей виски, я сплюнула кровь из прокушенной губы. И поднялась, чуть пошатываясь от напряжения. Голова кружилась, горизонт плясал, выделывая коленца перед глазами, солнце нещадно палило, прожаривая степь. Мрачно глянув в котлован, я помахала рукой серебряной пелене, которая сдерживает прорыв темной силы и будет сдерживать его вечно. Ибо время и пространство существуют до самого конца вселенной.
Пора возвращаться в город.
Швырнувшая меня вниз сила будто добавила сообразительности. Где можно узнать что-то новое? В библиотеке. Где хранятся старинные свитки и кристаллы? В архивах. Я знаю, где можно попробовать отыскать списки тех, кто жил в резиденции. Интересно, хватит ли моих скромных предположений о природе серебристого тумана на месте этой самой резиденции, чтобы оплатить такой поиск.
На заплетающихся лапах я добралась до города. Скрываясь в резких, четко очерченных тенях домов и деревьев, миновала кордоны, состоящие из отчаянно-мрачных Танцующих, скрывающихся под тонкими иллюзиями, и свернула на тенистую заброшенную улочку, ведущую к скрытой библиотеке. Там было тихо и спокойно. Мирно. Сонно. Не давили на сознание ошметки темной сети, медленно рассеивающейся в небе. Легкая вуаль призрачной свежести запахов весенних степных трав отгоняла жару, расходясь кругами вокруг густых зарослей, скрывающих тропинку, ведущую к двери. Искренне надеюсь, что царство книг и свитков пережило падение тьмы на город без потерь.
Действительно все обошлось. Только теперь среди многочисленных полок я не вижу тонких изящных линий возведенных защитных чар. А хозяин выглядит утомленным и осунувшимся. Смуглая кожа слегка выцвела, под глазами залегли тени. Да и одежда в беспорядке, помята, будто он в ней спал.
Виновато скривившись, ведь большая часть силы мага ушла на защиту драгоценного знания, я склонилась в приветствии. Не до любопытных ему сейчас. Магистр кивнул, молча поднялся и без единого слова провел меня в святая святых, свой личный кабинет. Это оказалась просторная, дышащая уютом комната, со стенами, отделанными темным деревом и бежевыми гобеленами, заставленная шкафчиками и стеллажами. Воздух был напоен ароматами сухих трав и свежей хвои. Здесь имелись кресла, стол, заваленный свитками, кушетка, а в углу притаилась тонкая матово-черная ваза с пышным букетом алого бессмертника.
Маг сел, кончиком пальца обвел золотистый контур на темной древесине столешницы, откинулся на спинку кресла и, прищурившись, принялся внимательно меня разглядывать.
А я не очень изменилась с прошлого раза. Только джинсу сменила на длинное, в пол, темное платье, одолженное у супруги Вадима Регела.
— Магистр Ковыль, — поерзав, я устроилась поудобнее на длинной полосатой кушетке напротив, — рада, что у вас все в порядке.
Странно, почему, отвлекая его от отдыха, я чувствую себя виноватой?
— Вашими стараниями, охотница, вашими стараниями. — Старик вдруг улыбнулся. — И, поверьте, я их оценил. Не буду требовать от вас платежей по вашему первому запросу.
— Магистр, я восхищена!
«…вашей изворотливостью», — подумала про себя, а вслух сказала:
— Но у меня возник еще один вопрос, и мне интересно, станет ли достаточной платой за ответ гипотеза о природе серого тумана, сожравшего резиденцию Знающих?
— Учитывая тот факт, — магистр подался вперед, — что раньше оттуда никто не возвращался и нет ни одного свидетельства… Почти любой вопрос, охотница.
