Тир заставил себя открыть глаза, он принудил себя посмотреть в темноту по другую сторону лагерного костра, который показался ему маленьким и жалким. Он велел себе всмотреться в ночь.
На самом деле их там нет.
По правде говоря, Тир никогда не видел дарков. И сам он ничего о них не помнил – мама рассказывала ему, что они ушли, когда он был еще совсем маленьким. Но иногда они являлись ему в ночных кошмарах, бесформенные, выжидающие, шевелящиеся в тенях, испускающие особый запах… Тир пугался, когда чуял что-нибудь хотя бы отдаленно похожее. А похожим был запах состава, которым женщины в Убежище чистили одежду.
Но сейчас он их видел. Его память наполнилась воспоминаниями, как будто на ум ему пришло нечто, случившееся лишь вчера: облака тьмы, закрывшие луну, внезапно сорвавшийся ветер, который, казалось, налетел сразу со всех сторон, принеся неестественный влажный холод, вонь крови и аммиака… На другом берегу ручья, бежавшего по неглубокой выемке… вода бурлила и поблескивала в свете факелов… да, именно там он видел, как они растекаются по плоской равнине, словно весенние воды, заливая траву… Его сердце похолодело от ужаса, потому что он знал: от них не убежать…
На самом деле их там нет.
Он снова посмотрел в темноту – но темнота молчала и была неподвижной.
Воспоминания отступили. Тир ослабел от потрясения и облегчения.
– Бога ради, Бектис, – сказала Хетья, – дай ты бедному щенку поесть.
Она стояла в круге света костра. На ее темных волосах играли бронзовые блики, красные губы раздраженно дрогнули.
Бектис сказал:
– Я не намерен рисковать. Мальчишка может сбежать.
Он полировал кусочком замши тот аппарат, что носил на правой руке; это была очень сложная конструкция из золота и кристаллов, закрепленная на запястье и прикрывавшая тыльную сторону ладони и часть пальцев. Какие-то пластинки и утолщения, переливающиеся вспышками света… Бектис полировал странный браслет старательно, сосредоточенно. После замши он взял обрывок кожи, потом – одну из тех упругих кистей, которые он носил в сумке. Как будто колдун боялся, что одна-единственная капля жира, упавшая на браслет во время обеда, уменьшит его смертоносную силу.
Тир закрыл глаза.
Зажмурившись, Тир мог отчетливо видеть своего друга, друга своей матери, того человека, который был ему единственным настоящим отцом, ибо другого он не знал…
…Он вскинул руку. Полумесяц на его посохе, повернутый рожками вверх, выбрасывал молнии, освещавшие лицо… Он пустил в ход всю свою магическую силу, чтобы спасти его, Тира, чтобы увести его от этих людей, который каким-то способом заставили его думать, будто Руди здесь, рядом с ним, что он идет с ними через перевал и постоянно повторяет, что все в порядке…
Тир видел, как фальшивый Руди вдруг растаял и превратился в темнокожего лысого человека, которого мальчик никогда прежде не видел, точно такого же, как двоих черных воинов, что вышли из леса и зашагали вместе с ними к перевалу. Он до сих пор чувствовал на своем теле их руки – они схватили его, когда он попытался спрыгнуть с осла и убежать.
А потом Руди появился неподалеку вместе с Джил и Ледяным Соколом.
Молнии осветили их, стоявших среди скал и метели, среди непроницаемых черных теней перевала… Руди отступал, он метался из стороны в сторону, пытаясь уйти от молний, которые швырял в него Бектис. Он вскидывал вверх посох, отвечая огнем на огонь и выкрикивая Слова Силы…
Но потом молния попала прямо в него. И он упал.
Тир изо всех сил стиснул зубы, чтобы удержаться от слез.
– А ну-ка, малыш…
Он услышал шорох одежды Хетьи – она снова переоделась в штаны, мужскую рубаху и куртку. Мальчик почувствовал ее запах – более плотный и сладкий, чем запах мужчины. И еще он почуял аромат жареного мяса и картофеля, которые она принесла ему в тыквенной миске. Тир открыл глаза.
– Пожалуйста, развяжи меня, – прошептал он и немного пошевелил руками, стянутыми сыромятным ремнем, пытаясь ослабить боль. Жесткий ремень натер за день кожу, и малейшее прикосновение жгло как огнем.
– Прости, дорогой, не могу. – Хетья взяла из миски кусочек заранее порезанного мяса. – Его высочество и его могущество, похоже, думает, что ты можешь сбежать, и что тогда будет с нами? – Она помахала мясом в воздухе, чтобы остудить его. От него поднимался пар, белый в свете костра.
– Пожалуйста… – Тир старался изо всех сил, чтобы страх не прозвучал в его голосе, но в глубине рассудка царапался панический ужас.
Это всего лишь воспоминание. Это случилось тысячи лет назад. Дарки не вернутся…
Хетья хмыкнула, оглянулась на Бектиса и, схватив Тира за плечи, рывком развязала узел его пут.
– У мальчика искры полетели из глаз от боли, а холодный воздух, коснувшийся натертой кожи, обжег раны.
Хетья повернула его лицом к себе.
