Великолепно! Парочка рядом с нами громко веселилась и явно была настроена на продолжение. Им даже удалось уговорить нас поехать в местный «Тики-бар».
– Едем! Я обожаю Тики! – кричала я.
Мы сели в свою машину и поехали, следуя их указаниям. Остановившись около мотеля, мы купили по парочке пакетиков чипсов, которые заменили нам ужин.
– Ты все еще хочешь поехать? – спросила я Нину; мой рот был весь покрыт крошками и солью от чипсов.
– Мне все равно, а ты хочешь?
– Ну… – Я на секунду задумалась. – Знаешь, мне достаточно уже сегодняшнего великолепного вечера.
– И мне, – Нина улыбнулась. – Тогда пойдем спать.
Когда мы проснулись на следующий день, солнце вы шло из-за туч, и перед нашим взором предстала буйная зеленая растительность, которой можно было наслаждаться, глядя в огромные, от пола до потолка, окна. Наш номер представлял собой вершину гениального архитектурного ансамбля. Нам здесь нравилось все: розоватый ковер, три ступеньки, по которым надо было подняться, чтобы попасть в огромных размеров кровать, сосновая передняя спинка кровати, которая как бы разделяла комнату, хромовая раковина… Это, несомненно, одно из самых лучших мест из тех, где мне когда-либо приходилось отдыхать. Жаль, что мы провели в нем так мало времени! Но пора было отправляться дальше, в Мемфис, штат Теннесси.
– Я определенно хочу приехать сюда еще раз, – заявила Нина во время вкусного завтрака на террасе, состоявшего из фруктового салата, булочек с корицей и яиц всмятку.
– В следующий раз можно будет съездить в Виргинию, в то место, которое в фильме принадлежит Келлерманам.
– Это было бы здорово! – согласилась я. – И можно будет тогда заехать в Ашвилль и Вильмингтон, как советовали Кэти и Флетчер.
– Может, стоит приезжать сюда каждый год и целенаправленно ездить в одно место? – предложила Нина. – Это могло бы стать нашим традиционным девичником.
– Договорились! – я протянула ей через стол руку для рукопожатия. Если бы не эффект, который оказывает на мои волосы местная влажность, я бы переехала сюда жить прямо завтра.
– Знаешь, не хотелось напоминать тебе об этом, но что ты собираешься делать с Троем? – Нина сделал большой глоток зеленого чая.
Я почувствовала угрызения совести. Прошло уже два дня с того момента, как он был готов проехать 10 часов только для того, чтобы встретиться со мной, а у меня не хватило даже вежливости ответить ему. Неужели я позволю ему исчезнуть из моей жизни только из-за своих глупых нервов? Он назвал меня своим «душевным потрясением». Он сказал: «Ты заставляешь меня улыбаться и снаружи, и внутри». Даже когда мы не видимся, я все время ощущала его присутствие. Может, это из-за того, что между нами не было физической близости? Я чувствовала, что ему можно доверять, он всегда такой откровенный… Обычно любая романтическая ситуация выявляла мои отрицательные черты: я становилась ревнивой, подозрительной и все время чувствовала себя на грани нервного срыва. Но с Троем все было по-другому. И Джем, и Рикки мне когда-то нравились, но они не остались в моем сердце. Трой, несомненно, для меня на первом месте. Может, мне пора уже признать это и относиться к нему именно так?
– Я позвоню ему из аэропорта, – решила я, когда мы отложили наши салфетки и в последний раз помахали рукой «Ивовому дому». Он стоил того, чтобы так мучительно долго искать его!
По пути к аэропорту мы на прощание проехали мимо магазинчика Тельмы, и через несколько зигзагообразных поворотов я закричала Нине:
– Останови машину!
– Господи, что случилось? – удивленно спросила Нина, проверяя, не окатили ли мы кого-либо грязью.
Я уже собиралась выйти из машины, когда она остановила меня.
– Ты расстроилась, что мы не познакомились ни с одним парнем в Свадебнограде, да? Знаешь, может, поход на «Грязные танцы» был и не лучшим выбором – это слишком девичье развлечение, чтобы мужики туда ходили, – но я бы не поменяла наш визит туда ни на что на свете.
– И я тоже ничуть не расстроилась и не подумала, что мы что-либо упустили здесь, пока ты сейчас мне это не сказала… – Я на секунду задумалась, чтобы запомнить эту мысль. То самое чувство, которое преследовало меня и не давало мне жить годами, сегодня, можно сказать, сильно запоздало.
– А что тогда? – Нина непонимающе смотрела на меня. Я указала Нине на придорожный плакат с фруктами и овощами.
– Я должна сфотографировать это.
– Что-что? – Нина посмотрела на меня как на сумасшедшую. – Не поняла.
Я вышла из машины, подошла к огромным зеленоватым эллипсам, взялась за одну из десятка опор и весело произнесла: «Я принесла арбуз!»
Зарегистрировавшись и сдав багаж, пройдя через все проверки и выпив по стакану свежевыжатого сока, мы ожидали самолета. Оставался час до вылета. У меня больше не было оправданий, чтобы не звонить Трою. Пока Нина в очередной раз слонялась по магазинчикам, я вынула телефон и набрала его номер.
Впервые за все время нашего общения по телефону я не услышала в его голосе никакой радости, он говорил слишком вежливо и как-то отдаленно. Возможно, мне было все равно, что мы ни с кем не познакомились в Свадебнограде, потому что я все время подсознательно думала о Трое. Внезапно все изменилось, и я чувствовала неловкость, разговаривая с ним. Мы поговорили всего несколько минут, и, не в силах вынести этой внезапной перемены, я спросила у него, что случилось. Он только тяжело вздохнул в ответ.
