золотых за то, что не донесут о произошедшем здесь в управу. И это я молчу о кровище. Она тут была повсюду. На полу, на стенах, даже под столешницами пришлось вытирать.
– И с кем это он сцепился?
– Семеро не местных. По говору – южане. Один из них торговец, остальные, видимо, из его прислужников. Если бы не полторы дюжины северян, перерезали бы этому засранцу Риско горло, и всего делов. А так… – хозяин махнул рукой, – обошлось разной степени ранениями. Хотя Риско – парень хороший. Да вот когда пьян, сладу с ним нет. Вечно норовит кого-нибудь зацепить. Особенно южан.
– Ладно, – Нюх, оттолкнувшись от столешницы, выпрямился, – пойду отыщу его.
– Давай, – буркнул хозяин. – И передай ему, что, если сегодня к вечеру он не принесет тридцать золотых, пусть в мою таверну больше не суется.
– Хорошо, – кивнул Нюх. – Ну, тогда уж просьба на просьбу. Позаботься о Лонганге.
– Конечно.
Охотник развернулся и вышел на улицу. Архис проводил его взглядом и, когда дверь захлопнулась, взял кружку с остатками вина и слил его куда-то под стол. Подпитым клиентам потом пойдет, ну не пропадать же добру.
Торжище располагалось в шести кварталах от «Ласковой длани». Нюх шел медленно, в боку снова начинало колоть. Чтобы отвлечься, он стал в который раз перебирать в голове пункты плана поимки. Они были неизменны в течение уже нескольких лет. Первое: подключить Риско, у которого хорошие связи в мире местной шелупони, второе: через него же сообщить о беглом охотникам, – вдруг в лесу встретят случайно… Третье – собственно поймать, четвертое – доставить беглеца к хозяину, и пятое – хорошенько на радостях отметить. На все это обычно и уходил задаток. Что поделать – издержки заказчики не оплачивают.
Цена на рабов начиналась с пятидесяти золотых. Это самый некачественный товар – хилые, немолодые и прочие. За крепкого раба цена колебалась в пределах семидесяти – восьмидесяти… Так что если бы охотники требовали еще и оплачивать расходы, то многие просто не нанимали бы их. Хотя…
Здесь палка о двух концах. Не поймай одного, побегут другие, и ущерб уже будет значительным. К тому же не стоит забывать о том, что у аристократов-рабовладельцев свой взгляд на этот вопрос. Если кто-то не станет ловить своего беглого… хм, такая новость мигом облетит весь Северный Доргон. А что из нее смогут накрутить – это одному Номану известно. Но то, что хозяина заподозрят в разорении или, что еще хуже – в вальтизме, как пить дать. А после таких подозрений многие могут и руки не подать.
У западного входа в торжище Нюх остановился. Огляделся профессиональным взглядом. За годы занятия охотой на рабов он многому научился. Читал по повадкам и лицам людей, что у них в душах. Спокойствие или напряжение. Если последнее, то сразу можно догадаться – человек чего-то боится. А раз боится, то почему бы не проверить его.
В отличие от аристократов, у которых дар к магии Крови был с рождения, он, сын простолюдинов, его не имел. Здесь все было как и с целительной ветвью.
Потянувшись к шее, Нюх снял с себя амулет с тремя плетениями из основ магии Крови и зажал его в кулаке. Купил он его еще давно, как только решил заняться ловлей рабов. Несмотря на поспешное бегство из Вистенорда, он все же сумел захватить с собой часть сбережений. В основном это было золото, полученное за поход в Зыбь. Три сотни золотых монет новой чеканки и четыре фунта серебра, которое он в лучшие свои времена отвык считать помонетно. Все золото ушло на камешек с плетениями. Дорого, но без этого приобретения Нюх просто не смог бы заниматься охотой. Конечно, можно было прожить на имеющуюся сумму лет пять без всяких проблем, но что потом? Если деньги просто тратить, рано или поздно они закончатся. Причем и в первом и во втором случае абсолютно неожиданно.
Оглядевшись, Нюх двинулся вперед. Первым делом он искал глазами искусного вора и известного дебошира Риско, истинного северного доргонца, выходца из разорившейся благородной семьи, но и молодых парней, похожих по описанию на беглеца, не забывал проверять. Рост – примерно шесть арсов, плечи широкие, коротко остриженный (а иначе у рабов и не бывает), глаза темно-карие, большие, посажены широко, прямой нос, на левой щеке едва заметный шрам – наследие тренировок с сынком заказчика. Таких попалось всего двое. Он приближался к ним на расстояние в дюжину шагов и «слушал» амулет. Почувствовав нужное клеймо, камень должен был завибрировать.
Иногда Нюх завидовал тем, кто приходил в охотники из благородного прошлого, либо разорившись, либо попав в лютую немилость к Повелителю Ольджурии, который иногда просто лишал некоторых аристократов всего – титула, владений, денег. В основном тех, кто плел против него интриги или даже пытался свергнуть его власть в открытую. Хотя чему тут завидовать? Единственное, что ловить рабов им было куда легче. Ну а как не легче-то, если ты чувствуешь нужного беглеца за триста шагов. Впрочем, такое умение приходит, если владеешь четвертым кругом ветви Крови, а аристократы не любят сильно напрягаться, и потому большинство из них дальше третьей, а то и второй ветви не овладевают. Но за сто шагов, без всяких амулетов, беглого они почувствуют.
Край глаза выхватил справа, в самой гуще толпы, светлую кучерявую голову Риско. Он толкался среди простолюдинов в рядах, где продавалось всякое домашнее зверье, галдящее и орущее так, что слышно поверх общего торжкового гула. Но это понятно. Проходя по ряду с драгоценностями, Нюх не увидел особого ажиотажа. Видимо, местные аристократы сегодня не благоволили к новым покупкам. Вот и приходилось Риско заниматься мелочью.
Охотник улыбнулся. Такими темпами этому истинному северному доргонцу должок хозяину «Ласковой длани» до вечера не собрать.
Он вклинился в толпу, рассекая ее словно острый клинок головку сыра, и, приблизившись к Риско, положил тому лапищу на плечо. Вор от неожиданности сжался, дернулся было, но Нюх его окликнул.
– Фух… – На лице обернувшегося Риско все еще виделся страх, хотя он уже и понял что к чему. – Что за дурацкие шутки, Нюх?
– Извини. – Охотник кивнул в сторону. – Давай отойдем. Дело есть.
Риско молча кивнул, и они двинулись сквозь толпу. На этот раз впереди шел вор, который был настолько ловок, что умудрялся никого не задевать, при этом ни на секунду не сбавляя скорости. Они вышли из ряда, свернули влево, в какой-то закуток, там Риско показал на широкую щель в деревянном заборе, вдобавок отогнул правую от нее доску и жестом руки предложил охотнику пройти. Нюх протиснулся в дыру, вор оглянулся и шмыгнул следом.
– Опять ловишь? – спросил он, оказавшись по ту сторону забора.
– Чревл тебя раздери, – беззлобно ругнулся Нюх. – Ты задаешь этот вопрос каждый раз. Или ты думаешь, я пришел, чтобы посвататься к твоей сестре?
– Ладно, прости. – Риско пожал плечами. – Привычка просто.
Нюх не стал тянуть свирка за хвост, а коротко изложил вору суть дела. Тот выслушал со вниманием, взял обычную плату – десять золотых, и, кивнув, исчез за забором. Охотник помял бок, в котором покалывания перешли в тупую тянущую боль, и, выждав несколько секунд, сам пролез в дыру. Все, что ему нужно было от Риско, получено, а крутиться рядом с ним он не собирался. Жулье – оно и есть жулье. Теперь этот ворюга оповестит всю местную шелупонь, которая за один кирам на рыло пробежится по всем городским тавернам, чтобы узнать – не появлялся ли в них парень с такой-то внешностью. Пять золотых уйдет охотникам, те могут что-то рассказать – видели, слышали, а может, и прибили кого похожего в лесу. И такое бывало. Охотники народ горячий.
К вечеру он будет знать все.
Может, кто-то работал и по-другому, но Нюха устраивал и свой способ действий, отточенный за много лет почти до совершенства. Таких вот «Риско» у него было с пару дюжин в городах и крупных поселках, отстоящих на полторы сотни риг от Сухины. А дальше и не нужно было. Дальше еще ни один раб не убегал.
Глава 15
Расспрашивать о том, уж не Рунарк ли эта бабуля, или я просто гоню, – не стал. Сдержался кое- как. Если доживу до того часа, когда она решит выговориться, тогда и поинтересуюсь, а сейчас не время.
Лес остался за нашими спинами, а впереди, ригах в трех, показался город, обнесенный высокими и не очень стенами. Дело в том, что стены эти строить стали недавно, и в некоторых местах они были просто еще не возведены выше двух-трех метров. Что и сыграло мне на руку. Иначе не ушел бы той дождливой
