аппарат хоть как-то можно было притянуть за уши, то снаряд среднего калибра, преодолевший броневой пояс и угодивший в артиллерийский погреб, выглядел просто фантастикой.
Нет, на войне есть место случаю, истории известны примеры, когда в безнадежной, казалось бы, ситуации командиры и их подчиненные, стоявшие до конца, выходили победителями против превосходящего противника. Но, как бы выразиться поточнее, такое количество благоприятных случайностей на единицу времени… Бред. Нет, все случается, но всему есть придел. К тому же на этот раз Семен готов был поклясться, что видел всплеск от снаряда. А может, померещилось?
– Та-ак, якорная цепь. Значит, кот из дома – мыши в пляс?
– О чем это вы, Семен Андреевич?
Семен Андреевич, значит. А рыльце-то в пушку, или морда в сметане, или на воре шапка горит? Ну раскудрить тудыть твою через коромысло!
– Мне есть необходимость проводить инвентаризацию снаряжения? – буравя злым взглядом Зубова, прорычал Гаврилов. Медведь. Вот как есть медведь. Того и гляди разорвет на части.
– Нет, – понурившись, выдохнул Максим.
– Никто не пострадал? – совладав с собой и вздохнув, поинтересовался Семен.
– Не знаю. – Плечи Зубова опустились еще ниже.
– Мне что, все клещами из тебя тянуть?! Якорь тебе в седалище! Доклад, унтер Зубов! – опять взревел Гаврилов. Вот поди не отреагируй на такой рык.
– Есть, доклад, – вскинулся Зубов, вперив взгляд в начальника.
Все просто как мычание. Зачем изобретать велосипед, если он уже есть, – можно только немного модернизировать: ну там ручные тормоза приделать или несколько звездочек на заднее колесо, чтобы, значит, скорости разные. Да, течение быстрое, и никто на крейсерах, что были на рейде, глаз не сомкнул – к ним никак не подобраться без всплытия. Опять же если промазал, то скутер обратно, может, и вытянет, но сколько он на максимальных оборотах отработает? Заряда батареи может и не хватить, и, скорее всего, и не хватит. А вот те, что стоят вдалеке, в нейтральных водах, – с ними очень даже может получиться. Далеко, правда. Вот тут-то велосипед и пригодился.
Пока Гаврилов с парнями был в Сеуле, откуда вернулся только утром, группа пловцов под командованием Пака, впрочем уже Кима, вполне незаконным путем завладела лодкой, а попросту – умыкнула ее. После чего, взяв на буксир скутеры и погрузив снаряжение и мины на борт, весело повизгивая и усиленно работая веслами, они устремились в дальнюю дорогу. Как дальше развивались события, Зубов не знал. До первого взрыва он даже не догадывался, удалось ли им вообще добраться до цели. Но, как видно, все срослось. Знал только, что забрать их нужно было где-то ниже по течению: они подадут сигнал – если днем, то дымом, если ночью, то светом фонаря.
– Ну и как это понимать?
– Я и сам ничего не знал. Узнал, только когда мы вернулись.
– А потом почему не доложил? Молчишь. Ну тогда я скажу. Парни, разгоряченные греблей, полезли в ледяную воду. Даже если у них все срослось удачно, несмотря на теплую поддевку, они как минимум заработают воспаление легких. Тепла после такого плавания им не найти, так что заболеют гарантированно, если сердце от переохлаждения не остановится и не отдадут богу душу. Это одно, второе – это оборудование. Ты понимаешь, насколько важно сохранить все это в тайне?
– Теперь да.
– Ни хрена ты не понимаешь! Дай только бог, чтобы с парнями и снаряжением все было в порядке, – я с вас семь шкур спущу. Уклунки.
– Но вы ведь говорили, что в таком снаряжении больше полутора часов можно… – нерешительно начал было Зубов, но Семен его перебил:
– Можно и в куда более холодной воде, вот только нужно надевать сухое белье и на сухое тело, а эти уклунки наверняка обо всем напрочь забыли. – С уверенностью этого утверждать было нельзя, но только тренировок в студеной воде у парней не было, а потому опасения их командира, что они могли все напутать, были небезосновательными.
Процедив последнее сквозь зубы, Семен вновь вооружился биноклем. К тому моменту как закончился этот разговор, ситуация несколько переменилась. На корме «Варяга» вовсю бушевал пожар, из артиллерии действовало только одно шестидюймовое орудие и пара трехдюймовок, остальные либо были неисправны, либо просто не могли стрелять. У японцев возгораний вроде бы не наблюдалось, хотя над крейсером, получившим пару попаданий от «Корейца», еще вился дым, сам он отваливал в сторону своей якорной стоянки, одна труба не действовала – как видно, досталось ему изрядно, он едва ковылял и немного рыскал по курсу. Огня он не вел.
Осмелевший и воодушевленный Беляев, получив теперь наконец возможность поддержать огнем «Варяга», так как тот несколько вырвался вперед, сделал первый залп по головному японскому крейсеру – им был «Нанива» под адмиральским флагом. Снаряды упали по бортам крейсера, цель попала под накрытие, но попаданий не было. Если бы он был развернут бортом, то возможно… А так – мимо. Вот вроде бы и причина отойти, так как «Акаси» сближается с парой крейсеров, все еще ведущих бой, – при этом он усиленно обстреливает канонерку из орудий правого борта, имея возможность задействовать их все, но у него пока не получается даже взять русских под накрытие.
И тут происходит то, чего так боялся Семен. Если бы японцы не понесли столь существенных потерь, то они продолжали бы вести бой на отходе, постепенно открывая одну из лазеек для русских, которой бы они и воспользовались, не случись ничего непредвиденного. Но потери были просто ужасными. «Чиода» уже практически опрокинулся – в бою он не принимал участия с момента взрыва, – «Асама» уже на дне, немногие моряки еще продолжают бороться за жизнь в ледяной воде, но долго им не протянуть: спасать их некому. Адмиралу Уриу предстоит нести ответ за потерю двух крейсеров в бою со всего лишь одним крейсером и канонеркой. Выпустить русских он уже никак не мог. Отряд начал разворачиваться к противнику левым бортом, чтобы выйти на пересечку курса: потери и без того ужасны, адмиралу больше нечего терять. Все четыре крейсера, идя уступом, сосредотачивают огонь на «Варяге», напрочь игнорируя «Корейца» и его восьмидюймовые орудия.
Вода вокруг русского крейсера вновь вскипела от множества падающих снарядов. Вот опять попадание в правый борт: гарантированная пробоина, и на этот раз – это не носовой, самый маленький отсек, – еще два попадания в носовую часть палубы и в район боевой рубки. Что там произошло, непонятно. Вероятно, Руднев как раз хотел предпринять маневр, чтобы выскочить из-под огня, но, как видно, руль заклинило. «Варяг» начал циркуляцию вправо, явно неуправляемый. Снаряды сыпались на него ливнем, но тот, находясь в постоянном движении, уходил из-под накрытия. Будь руль завален больше – и корабль, описав циркуляцию, лег бы на обратный курс, но руль заклинило в неудобном положении, дуга, описываемая крейсером, была слишком пологой, и судя по всему, его просто должно было вынести на мелководье, за островом Идольми. Появился крен на правый борт, пока незначительный, но, скорее всего, он будет расти – пока не критично: вероятно, водоотливная система работает не в полную силу.
Наконец корабль вновь управляется, и ему удается заложить более крутой поворот, избегая посадки на мель. Но он опять разворачивается к противнику избитым правым бортом. Несмотря на это, в строю четыре шестидюймовых орудия, дистанция едва ли пятнадцать кабельтовых, осатаневшие японцы наседают, ничуть не опасаясь русского или наплевав на опасность. «Варяг» дает залп – и сразу же добивается попадания в «Наниву»! Старый крейсер держит удар, но окутывается паром – видно, перебит паропровод. Ответные залпы японских крейсеров – и сразу два попадания, которые вызывают пожар где-то в недрах русского крейсера.
Теперь противники идут сближающимися курсами, русский старается обогнуть Идольми и войти в главный фарватер – видимо, он уже и не думает о прорыве, – японцы стремятся отрезать его от возможности ускользнуть в нейтральные воды. Уриу явно жаждет крови: его флагман потерял в ходе, но упрямо тянет за остальными кораблями, волочась в хвосте, вместе с «Такачихо», – при этом они ведут непрерывный обстрел русских.
Беляев имел возможность уйти в тот момент, когда осатаневшие японцы разом навалились на «Варяга», но «Кореец» не стал продолжать прорываться к проходу – в конце концов, в приказе была приписка «действовать по способности», вот он и действует. К черту все, «сам погибай, но товарища выручай». Именно так его учили в свое время, именно так он служил все это время. Канонерка быстро,
