ямы, коряги или что-то подобное. Земля становилась все ближе, и наконец, с треском вломившись в не такие уж и редкие кусты, я увяз по колено в вязкой жиже.
– Ну, елки-моталки! Ну, прыгнул! Ну, доказал, что мужик! – придя в себя, пропыхтел я, безуспешно пытаясь вытащить ноги из вонючей грязи.
После нескольких попыток получилось выдернуть из болота сначала одну ногу, следом поддалась и вторая. До твердой земли было метров пятнадцать. И промучившись еще минут десять, расцарапанный, измученный, с волочащимся позади парашютом, я выбрался на нормальную поверхность, отдышавшись, за стропы подтащил парашют и кое-как собрал его в комок. Ну и что с того, что вблизи нет населенных пунктов? Это еще не причина для паники. И если здесь есть связь, а она должна быть, не в каменном веке живем, то, когда я вызову помощь и за мной прилетят спасатели, за парашют надо будет отчитаться. Однако меня ждало очередное разочарование: я достал телефон, включил его и обнаружил, что сигнала нет.
– Все интересней и интересней, – сказал я сам себе, чтобы отогнать предположение, которое настойчиво лезло в голову, но которое мой рассудок никак не хотел воспринимать всерьез. Ведь мы верим в то, во что хотим верить, и гоним от себя то, что нам не нравится. Но тем не менее, как бы мне ни хотелось думать об этом, догадка, что, скорее всего, на десятки километров я – единственный человек в окружающем меня незнакомом лесу, проявлялась все четче.
– Просто нас выбросили не в том квадрате, – успокоил я себя. После чего, подняв с земли парашют, направился в сторону реки. Сиди не сиди, а надо отмыться и попить, а затем придется провести инвентаризацию наличного имущества.
Продираясь сквозь заросли, я вышел к берегу и присвистнул. Ну и ну! А река-то в самом деле не маленькая. Только в ширину метров четыреста. А еще, что странно, флору, которая росла вокруг, я никогда не видел. Хвойные деревья невдалеке выглядели необычно. А о тропических растениях рядом с ними и говорить нечего. Они были бы уместны где-нибудь в Африке, но никак не в России, так как больше всего эта буйная зелень напоминала папоротники из фильмов о динозаврах. Оглянувшись на заросли, в которых только что протоптал целую просеку, я машинально отметил, что и в них ничего знакомого нет.
– И куда это меня выкинули? Непонятно.
В ботинках неприятно зачавкало, и, махнув на странности рукой, я бросил на берегу парашют, мобильник и документы, часы и зажигалку, взметнув тучу брызг, залез по пояс в воду и стал отдирать уже начавшую засыхать грязь. Скопившаяся в ботинках слякоть, липнущий к телу камуфляж и специфический запах тухлятины вокруг явно не располагали к серьезным размышлениям. Но раз за разом я делал новые попытки понять, где же очутился.
– Стоп! – На миг я прервался и снова заговорил сам с собой: – А почему только меня в эти тропики закинуло? Я же видел еще несколько куполов, когда вел счет? Верно? Да. Но когда спускался и оказался над лесом, других парашютов не наблюдалось. Непонятно.
Я соскоблил с себя всю грязь, несколько раз нырнул с головой и, выбравшись на берег, уселся на теплый, нагретый жарким летним солнцем круглый булыжник. После чего, опустив ноги в прохладную воду, разулся и начал отмывать берцы. Ботинки и камуфляж были приобретены мною совсем недавно, за неделю до прыжка, и были неплохого качества. Ну, хоть не придется бегать по лесу в спортивных штанах и явно не подходящих для этих мест кроссовках, и то неплохо.
Отмыв обувь, я положил ее на камни – пусть сушится. Следом на просушку отправился камуфляж, а я остался в одних трусах и майке и снова залез в воду. А когда опять оказался на суше, подошел к парашюту и решил простирнуть и его. Мало ли куда меня забросили, а за вещь спросят! Закончив приводить в относительно нормальный вид казенное имущество, я накинул мокрый парашют на кусты и занялся ревизией того, что у меня было.
Ну и что же я имею? В общем-то не так уж и мало. Парашют Д-6, бесполезный мобильник ввиду отсутствия сигнала, паспорт на имя Берестина Артема Романовича (то есть мой), часы с компасом, китайскую зажигалку, стропорез, высотомер, очки, пятьсот рублей и горсть мелочи рублей на тридцать. Из всего имущества на данный момент самое ценное – это стропорез, зажигалка и часы. Стропорез, который шел в комплекте с парашютом, был сделан еще в СССР, а значит, вещь качественная, заточить острие, и получится неплохой ножичек. Ну и с остальным тоже все ясно: часы и компас позволят определить направление, а зажигалка даст возможность разжечь огонь.
Минут через тридцать, натянув на себя сырую одежду и обувь, я закинул парашют на плечо и отправился вдоль берега в ту сторону, где река выходила из леса и разветвлялась на несколько рукавов. В том же направлении находились строение с остроконечными шпилями и постройки, а значит, там были люди. Ну а где братья по разуму, там и связь, и милиция-полиция, и медики, и магазины продуктов.
Чем дальше я продвигался, тем больше удивлялся растениям и поющим в ветвях деревьев птицам. Странно это все. Ничего подобного мне раньше не попадалось. И хотя экспертом по флоре и фауне я не был, понять, что окружающий меня лес и живность не могут находиться в Ростовской области, да и вообще на Северном Кавказе, мне школьных знаний хватило. Блин! Куда же эти летчики-вертолетчики меня забросили? И куда подевались те, кого я видел, до того как парашют раскрылся? Почему поблизости нет населенных пунктов, следов пребывания человека на природе, таких, как кострище, полиэтиленовые пакеты и тому подобные приметы современности? Куда исчезли поля, которые я видел внизу, перед тем как прыгнуть? Почему за то время, что я здесь, в небе не появилось ни одного самолета? От этих почему, отчего и куда я попал отмахнуться не получалось, и, мучаясь всеми этими вопросами, я продвигался в выбранном мной направлении. С небольшими остановками отмахал несколько километров, и на моем пути возникла неожиданная преграда – ручей метров десять шириной, который вытекал из леса и впадал в реку. Я только недавно обсох, а тут опять лезть в воду. Неохота. Поэтому я решил сделать большой привал и обдумать форсирование водной преграды с помощью мостика или бревна.
Скинув парашют, я напился из ручья, благо вода в нем была чистая. И после этого мысли сами перескочили на то, что было бы неплохо сейчас поесть. «Эх, курочку бы!» – размечтался я. Мои мечты прервал шорох листвы за спиной, я резко обернулся и почувствовал, как у меня внутри все оборвалось, а волосы на затылке встали дыбом. В двадцати метрах от меня, там, откуда я пришел, стоял самый настоящий доисторический ящер и пристально меня рассматривал. Не сказать, что зверь был огромный, но метра два в нем было, а еще была полная пасть острых треугольных зубов, да и на лапах коготки не казались маленькими. В тот момент я даже не вспомнил о стропорезе, который в общем-то против этого монстра был бесполезен. Ящер долго в гляделки играть не стал. И, зашипев, кинулся на меня.
«Вот и все, пришел мне конец», – подумал я. Но мимо меня со свистом пролетел какой-то предмет и воткнулся в основание шеи рептилии. Ящер, заклекотав, пробежал еще немного и, завалившись набок, задергался в конвульсиях. Судорожно выдохнув, я отодвинулся на пару метров в сторону от агонизирующей твари. Оказывается, пока мы играли в «кто кого пересмотрит», я не дышал.
«А кто же меня спас?» – Задавшись этим вопросом, я повернулся в ту сторону, откуда прилетело копье, убившее ящера, и застал момент, когда мой спаситель вброд переходил ручей. Мужик с короткой бородой и усами, короткие черные волосы с сединой, европейские черты лица, ростом где-то метр девяносто и килограммов под сто весом. На вид лет сорока пяти. Если судить по тому, как он метнул копье, а ящера убило именно оно, то физически он очень сильный человек. Когда мужчина выбрался на берег, я смог рассмотреть его получше и уже не особо удивлялся одежде и оружию. Видимо, сказывались усталость и стресс. Помимо копья, застрявшего в туше рептилии, у моего спасителя имелись тридцатисантиметровый нож в кожаных ножнах, слегка изогнутый меч сантиметров девяносто в длину (также в кожаных ножнах) с железной окантовкой на рукоятке, а из-за плеча выглядывали лук и полный колчан оперенных белыми перьями стрел. На незнакомце были кожаные сапоги, напоминающие мокасины индейцев, с многослойной подошвой, матерчатые штаны зеленого цвета, такая же рубаха, поверх нее кожаная безрукавка с приклепанными воронеными наплечниками и шнуровкой по бокам.
«Реконструктор, – разглядывая мужика, подумал я, но, оглянувшись на тварь, чуть не убившую меня, задумался: – А ящер что, тоже реконструктор? А странный лес, птицы и растения? Нет, это не реконструкция». Размышления на уже надоевшую тему, куда же меня занесло, прервал мой спаситель. Он вылил из сапог воду и, приблизившись, произнес фразу на неизвестном языке, кивнув на труп ящера.
– Я не понимаю… – отозвался я, и в этот момент в моей голове зашумело, а затем меня слегка повело в сторону. И когда поддержавший меня мужик заговорил опять, его вопрос стал вдруг понятен. И это притом
