древом богини фигура парня, знакомого по описанию крестьянина. Глупый, опрометчивый приказ на убийство, и адепт, избегнув стрел, настиг Гильта. Бой, быстрая и жестокая расправа над помощниками Олла. Как кричал, истекая кровью, Арт… Страшно. Атака магическим артефактом не дала результата. А потом стремительное движение вражеского меча, сильный удар в ногу. Вот, значит, почему так зверски болит. Судя по ощущениям, опухла и перелом. И все, темнота, вот, значит, как… Олл сомневался, что, парень скрутивший его, проявит милосердие. А вдруг? Надежда еще оставалась.
Попытка пошевелить сломанной ногой принесла невыносимую боль, и шпион непроизвольно застонал. Сильная рука, приподняв его за шиворот, придержала, но неожиданно последовал страшный удар в солнечное сплетение и второй – в ухо. Не калечащие, но болезненные удары следовали один за другим, и с каждым ударом задавался очередной вопрос.
– Кто ты? – Удар по уху, звон в голове и ржавый привкус крови во рту. – Почему вы хотели меня убить? Кто тебя послал? – И опять удар за ударом.
Шпион понимал, что, расскажи он все, и молодой воин его прикончит за ненадобностью. Но если и дальше играть в молчанку, он отобьет ему все, что только сможет. Очередной удар погрузил Олла в спасительную темноту.
Упорный, а на вид и не скажешь. Избивать его мне не доставляло никакого удовольствия, но ведь как-то надо заставить его говорить. А еще в голове крутился вопрос, что я буду с ним делать, когда он все расскажет. А то, что он все откроет как на духу, – это девяносто процентов. Надо всего лишь показать ему, что я никуда не тороплюсь, и экзекуция может продолжаться очень долго. Нет, дядя, ты от меня никуда не денешься, пока не скажешь все, что меня интересует.
Присев возле окровавленного мужичка, так некстати вырубившегося, использовал простейшее заклятие исцеления, и исходящее с руки сияние начало заживлять ушибы и кровоподтеки. Закончив с лицом, закатал штанину… Ох ты ж мать честная! Колено и верхняя часть голени сильно опухли. Пришлось повозиться, но и это залечил. Ну, вот и все, вроде подлатал мужика. Похлопав его по щекам, привел в чувство. И прихватив его за горло, состроил самую равнодушную мину, какую только мог, и таким же равнодушным тоном произнес:
– Слушай, ты, Клара Цеткин, я могу ломать тебя до утра. Вот сейчас переломаю тебе все кости, а затем вылечу. Потом опять поломаю и снова подлечу. Какой бы ты там крутой перец ни был, но ты мне все расскажешь. Ты меня понял, дядя? Так как, продолжим в том же духе или начнешь говорить? – закончил я свою угрожающую тираду и встряхнул его. Так-так, судя по выражению лица и мелькнувшему страху в глазах, угроза подействовала.
– Какая Клара? – пробормотал он растерянно.
– Здесь вопросы задаю я, а ты отвечаешь. Говорить будешь? – прозвучало избито, но для этого случая в самый раз.
– Буду, – пробурчал мужичок.
Закончив допрос, я сел напротив Олла переварить все, что услышал. А поразмыслить было над чем. М- да, вариантов с пленным немного: или отпустить и подставиться, или прирезать и сохранить инкогнито. Никто из храмовников и их шпиков не знает меня в лицо. Никто, кроме шпика, вот же дилемма. В бою зарубил бы, и черт с ним, а так… Ну, не дорос я еще до палачества, но и не отпущу – это однозначно. И тут я вспомнил случай с засадой. А что? Вариант, и вроде как все по правде. Стемнело, но света лун для боя достаточно. Вынув из кучи с оружием меч Олла, кинул ему клинок и пояснил:
– Бери, я даю тебе шанс, в отличие от тебя, когда ты давал отмашку своим орлам стрелять в меня.
Шпик быстро подхватил свою железяку и, стряхнув ножны, кинулся в атаку. Я мог бы ускориться при помощи изменения и все закончить, но не стал этого делать. Посмотрим, на что способен этот Олл. А тот, понимая, что все – трындец, крутился как юла и показывал хорошее владение мечом, но не такое, чтобы меня проткнуть. Вот соглядатай начал знакомую связку ударов. Отпрыгнув, пропустил рубящий удар, и мой меч, рубанув сверху, отсек Оллу руку, еще удар – и страшная рана перечеркнула ему грудь. Заливаясь кровью, мужик повалился на землю. Ну, вот и все, нападающие мертвы, а самое главное, ни на одном из них нет следов побоев или пыток. Все погибли в бою, незачем Азису знать, что я в курсе, кто на меня охотится. Стянув трофейные вещички в узел, отнес их к своему коню. Пошарив в седельной суме Олла, выудил из нее большой кристалл размером с кулак взрослого мужчины. О! При помощи этой штуковины они могут засекать в радиусе пяти километров мага, применившего силу Великой Матери. В храме Триединого в городе есть такой же, только больше раза в три. И этот крупный поисковик перекрывает город и большую часть пригорода. Пеленгаторы хреновы. Эх, жаль, лошадей не взять. Поснимав уздечки и седла, хлопнул одного из коней по крупу мечом в ножнах. Лошадь, заржав и взбрыкнув, рванула в лес, оставшиеся две устремились за ней.
Ночное зрение давало достаточную зоркость, чтобы ехать быстрее, да и дорога позволяла, но я не торопился. Где шагом, а где и легкой рысью, я продвигался по ночной дороге и размышлял о свалившейся на мою голову напасти. Правильно дух ведуньи предупреждал меня о церковниках. Придется теперь трижды подумать, прежде чем применять магию и силу богини в городе или пригороде. Мешок с трофеями был приторочен к седлу, кристалл лежал в поясной сумке. Доехав до реки, спрыгнул на землю и, достав эту проклятую стекляшку, размахнулся и зашвырнул ее как можно дальше. Теперь домой. Как я уже предчувствовал, мне предстоит разговор с Даго.
Конь мчал по ночной дороге, а я обдумывал то, что порассказал шпион перед смертью. Оставшийся путь прошел без происшествий. Значит, не соврал покойный Олл в том, что храмовый поисковик не достает до места силы, посвященного богине. К тому же в подобных точках слишком переплетены магические энергетические потоки. И поэтому даже если бы кристалл и доставал, то он не смог бы зафиксировать всплески энергии Великой Матери. Ну а еще он поведал, что таких точек в мире немало, и многие ведуньи и знахари, зная об этих местах, пытаются пользоваться божественной силой. Другое дело, что не у всех это получается, а только у тех, кому благоволят Великая Мать и Творец. И еще теперь я знал, почему нет больше на этом материке Пробужденных. При основании империи первыми Септимами церковь Триединого, пользуясь смутными временами и всеобщей неразберихой, активно боролась с ересью. В том числе с другими верованиями и инакомыслием. Императорам и королькам было не до церковных и религиозных разборок. Первым надо было задавить эльфов и всех тех, кто был под ними, да хапнуть больше земли. Вторым – сохранить свои земли или, на худой конец, стать вассалами набирающей силу империи.
Вот под эту церковную гребенку и попали немногочисленные и разрозненные ведуньи, оберегающие места силы богини. Боевиками целительницы были слабыми, но все равно перцу они карателям задали неслабо. Помимо ведуний существовала также немногочисленная каста посвященных, именующих себя Пробужденными. Это были в первую очередь маги-воины и лишь во вторую – целители. Они бродили по землям людей и занимались истреблением нежити, беря за это чисто символическую плату или не беря ничего. Помимо этого они занимались лечением, но только в том случае, если больной не был эльфом или человеком, посвященным Триединому. Если же человек или же не человек почитал Великую Мать и Творца, то ведуньи и Пробужденные помогали им в любом случае. Церковь потому и принялась за адептов этих богов, что вера начала набирать силу в простом люде, и не только в нем, но и среди благородных. Вот с этими Пробужденными церкви пришлось повозиться. Многие сотни боевиков и карателей полегли, прежде чем был погублен последний Пробужденный. Где открыто, а где привлекая наемников, но одиночек перебили. Кровавая бойня, устроенная карательному отряду ордена Следящих одним из самых сильных адептов богини прямо посреди империи, привлекла внимание тогдашнего императора. Последовали разбирательства и выяснение причин происшествия.
В результате император строжайше запретил иерархам церкви Триединого преследовать другие религии. Но к тому моменту последователей Великой Матери и так уже осталось мало. Возможно, все бы и затихло, если бы не одно «но»… Церковные ордена хоть официально и преследовали прорицателей, но имели своих предсказателей. Ведь удобно знать, где соломки подстелить, чтобы падать было мягче. Вот один из таких пророков и напредсказывал перед самой своей смертью. А предсмертные предсказания имели большую силу, чем те, что были сделаны при жизни. Большая часть предсказанного уже сбылась. Это смерть Халеда и его самых сильных учеников. Возникновение Кронга и, как результат, ослабление позиций церкви в этих землях. Было еще несколько громких и примечательных событий. Что интересно, церковники, зная о том, что грозит Халеду, даже не предупредили его.
